[Kordy Black]

Автор: Kordy Black / Команда: Полигональ / Роль в команде: Архитектор
Название работы: sunny day
Саммари: Париж, перерыв в работе, солнце в глаза
Главные герои: Имс, Артур
Рейтинг: G
Предупреждения: все же немножко страдает цветопередача + автор знает о всех своих косяках
Материалы: цветной картон, черный линер, белый пастельный карандаш

@темы: art, G, gen

---

[Эмс]

Автор: pyrimidine / Переводчик: Мэмфис / Команда: Оверлорды / Роль в команде: Координатор
Название работы: Уходя и оставляя
Саммари работы: АУ по роману "Жена путешественника во времени"
Пейринг: Имс/Артур
Рейтинг: R
От переводчика: я понимаю, что безбожно опоздала с выкладкой, и очень за это извиняюсь. Особенно перед своей командой. У меня очень, просто очень не вовремя слетел интернет. Если выкладка не будет засчитана, то, значит, потом будем как-нибудь выбираться из лимба. А пока чтоб уж текст не пропадал.


1.

- Я много путешествую, - говорит Имс. Потом берет скетчпад и начинает вырисовывать путь из лабиринта Артура.
Артуру плевать. Он просто рад, что есть кто-то, кто попробует решить одну из его загадок.

***
Работать с Нэшем очень удобно, потому что он знает всех в бизнесе. И по этой же причине работать с ним просто ужасно. Артура уже черт знает сколько раз наебывали те команды, с которыми его сводил Нэш. С другой стороны, он завел и несколько очень полезных знакомств.
Дом Кобб как раз из таких. Он очень внимательно оглядывает Артура с головы до ног и подробно расспрашивает о его обучении и прошлых делах. Репутация Кобба была достаточно веской причиной для встречи, а его личные качества убеждают Артура принять предложение.
На некоторое время команда остается в Эл-Эй, заняв в качестве штаб-квартиры старый склад в промышленной части города. Артур регистрируется в отеле, а потом снова садится за руль взятой напрокат машины и едет прямиком туда.
Кобб ждет его снаружи, щурясь от яркого полуденного солнца и прикрывая глаза рукой. Рядом стоит Мол, его жена, темноволосая и ясноглазая, и смеется так, что можно влюбиться. Артур мог бы, в другой жизни.
- Остальная часть команды постоянно то тут, то там, - говорит Кобб, когда они заходят внутрь. - Дженнили обычно работает в Шанхае, но в этот раз она с нами.
Дженнили в знак приветствия машет рукой, затянутой в плотную перчатку. Сзади слышатся шаги, и Кобб коротко оглядывается, прежде чем полностью обернуться к вошедшему.
- А вот и наш имитатор, - говорит он.
Артур тоже оборачивается, и его будто парализует, чего не случалось с ним с тех пор, как он начал ходить в чужие сны.
- Имс, - представляется имитатор. - А ты Артур, как я понимаю.
Артур крепко сжимает свой тотем. Это реальность. Он знает, что реальность, и в тоже время не уверен, потому что перед ним Имс - Имс, чьи длинные волосы собраны сзади в глупый хвостик, Имс, с руками в карманах и без следа татуировки на запястье, и Артур никогда не видел его настолько худым. Над бровью нет шрама от пореза, а сам он выглядит одновременно до жути самоуверенным, отстраненным и в тоже время заинтересованным - он кажется таким молодым. Почему-то эта мысль занимает Артура больше всех остальных.
- Приятно познакомится, - наконец, говорит он, коротко кивая.
- Взаимно, - отвечает Имс.

***

- Новый имидж?
Артур выпрямляется, игнорируя инстинктивный порыв пригладить волосы.
- Захотелось разнообразия.
Имс кивает.
- Круто смотрится, - говорит он, и это то самое, что больше всего нравится Артуру в Имсе: он всегда разговаривает с ним как с равным. Да, он и подкалывает его, и несет чушь, и знает то, чего не знает Артур, но во всем этом нет снисходительности.
- Как в школе? Никто не достает?
- Они оставили меня в покое.
- А девчонки?
- Они оставили меня в покое, - повторяет Артур.
Ни Имсе джинсы и белая футболка, которую ему оставил Артур. Она резко контрастирует с его кожей.
- А парни? - не отстает он.
Артур опускает голову, мечтая снова иметь возможность прятать глаза за длинной челкой. Имс смеется, и он поднимает взгляд.
- Как ты догадался? И что смешного?
- Ничего, - отвечает Имс, но смешинки все еще прячутся в уголках его губ, и он чуть откидывает голову.
- И все равно, мне наплевать. Будет, когда будет. В свое время - когда я встречу правильного человека.
- Конечно, - соглашается Имс.
Артур наклоняется вперед, и Имс озадаченно наблюдает за ним, но сделать ничего не успевает: Артур уже целует его. Это странно, совершенно не похоже на то, что представлял себе Артур, и в тоже время намного лучше. Щетина Имса царапает кожу, но его губы такие мягкие и сладкие.
Артур отстраняется и облизывается. Имс смотрит на него все с тем же недоумением в глазах.
- Видишь? Не понимаю, что в это такого архиважного, - наконец, говорит Артур, хотя кожу на лбу стягивает жаром, и хочется сорваться с места и бежать без оглядки километр-другой.
- Ну, обычно партнер хотя бы предупрежден, - замечает Имс.
- Боже, ты просто невыносим, - говорит Артур, и внезапно все то, что мучило его годами, слетает с языка в одно мгновение: - Почему ты все время возвращаешься ко мне? Почему ко мне? Ты говорил, что возвращаешься только в самые значимые места и к дорогим людям... Почему я важен для тебя? Почему ты здесь? Я не понимаю, а ты никогда не отвечаешь на мои вопросы. Пожалуйста, Имс.
- Господи, голубее тебе уже некуда, - после паузы произносит Имс. И почти умиротворенно блокирует кулак Артура. - Но хук справа у тебя как всегда что надо.
Артур выдергивает руку из захвата. И тяжело дышит, хотя ничего особенного и не случилось.
- Ладно, - Имс проводит ладонями по своим бедрам, - дело в том... - но он замолкает и вместо продолжения обнимает Артура и снова целует его, по-настоящему. Второй рукой касается его шеи, костяшками пальцев ведет вдоль позвоночника и опускает ладонь ему на ягодицу.
Каждое его движение выдирает из Артура тихие, беспомощные стоны. Каждое прикосновение выверено до миллиметра, и Артур понимает - Имс знает его.

***

Четыре года. Четыре года прошло с их последней встречи. Артур должен бы рассказать ему все, описать все его прошлые визиты. А вместо этого он молчит, держится на расстоянии, и это так невыносимо тяжело, потому что все тело буквально вибрирует тайной.
У них с Имсом целая история на двоих, которую тому еще предстоит прожить. В противовес тому Имсу, которого он когда-то встретил на своем заднем дворе, этот Имс оказывается хитрым и умным. Он говорит, не думая, и извиняется с трудом. Он притягивает к себе, громко смеется и может разгадать человека за десять секунд. И одевается он именно так, как и представлял Артур. Он часто наблюдает за Артуром, иногда нарочито, а иногда украдкой.
Артур держится неделю. Около полудня Кобб и Мол уходят на ланч, оставляя Артура над чертежами, а Имса за просмотром фотографий их цели.
- Артур, будь добр, принеси мне ручку, - просит Имс, манерно растягивая слова.
- У вас есть ноги, мистер Имс. Почему бы тебе не использовать их, - отвечает Артур, не поднимая головы.
- Но ведь половина удовольствия в том, чтобы наблюдать, как ты идешь сюда, - говорит Имс.
Не давая себе времени передумать, Артур берет ручку и подходит к Имсу. Тот улыбается и говорит "Спасибо", но прежде, чем он успевает забрать ее, Артур делает небольшое движение рукой, и ручка исчезает.
- Неплохо, - комментирует Имс, очевидно принимая этот фокус как должное: - А вернуть ее обратно?
Артур подчиняется. Протягивает ручку и говорит: - Ты много путешествуешь.
Имс как-то странно на него смотрит.
- Да. Уверен, что все твои знакомые путешествуют немало.
- Имс, - Артур касается его руки, находит пульс на запястье, а потом берет за подбородок: - Ты много путешествовал. Чтобы увидеть меня.
Имс замирает. Большим пальцем он упирается в стопку фотографий, вдавливая ноготь прямо в лицо их цели на черно-белом зернистом снимке. Его поведение поменялось так быстро, что Артур не может сдержать мгновенной вспышки восхищения.
Потом он смотрит на Артура с непонятной полуулыбкой, и в его глазах опасение пополам с такой отчаянной надеждой, что у Артура дрожат руки.

***

Артур исследует задний двор со своим новым набором "юного археолога". Их дом находится в центре трехакрового участка земли, большая часть которого занята лесами, где растут всевозможные растения и деревья, водятся дикие звери и встречаются офигительно крутые скалы.
Хотя голого мужчину Артур совершенно точно видит впервые, и тот стремительно прячется за дерево, совсем как олени, за которыми Артур частенько наблюдает.
- Привет, - кричит мужчина, когда убеждается, что Артур никуда не собирается сбегать, - меня зовут Имс.
- Я читал про таких, как ты, в газетах, - безо всякого выражения отвечает Артур, держа в руках свою лупу. - Ты - грабитель.
- Я понимаю, почему ты так думаешь. Но только тогда я бы не стал показываться тебе, а наоборот, спрятался как можно надежней, - отвечает Имс, - к тому же я бы точно не стал просить у тебя пару штанов, а я очень их прошу. И еще хорошо бы майку.
Имс говорит очень быстро, торопливо, и Артуру сложно успевать за ним.
- Я позову маму. И парочку полицейских, наверное, - отвечает Артур, делая шаг назад. Он отступает спиной вперед, чувствуя, как зашкаливает пульс - кто знает, что этот человек может выкинуть, стоит ему только отвернуться.
И все же, даже не смотря на опасения, он кажется Артуру безвредным. Матерится сквозь зубы и в панике озирается вокруг, будто бы ища где еще можно спрятаться.
Артур пятится до тех пор, пока не доходит до середины лужайки, а потом разворачивается и со всех ног несется к дому.
Несколько минут спустя он рысью устремляется обратно, прихватив с собой старые отцовские штаны защитного цвета и майку, в которой он красил сарай. Она вся заляпана темно-красной краской. Когда он выходит на полянку, Имса нигде не видно. Артур кладет вещи на землю, отходит шагов на десять, останавливаясь у большого пня, и ждет. Вокруг очень тихо, как всегда осенью, поэтому, когда через несколько минут раздаются неуверенные шаги, он их не пропускает.
Имс выглядывает уже из-за другого дерева, и Артур почти против воли усмехается.
- Не подашь мне их, а? - спрашивает Имс, протягивая руку, - если меня арестуют, то уж лучше не голышом. Спасибо, - добавляет он, когда Артур передает ему одежду.
- Я не вызвал копов, - бормочет Артур.
- О, что ж, и за это спасибо тоже. Так будет намного спокойней путешествовать. - Имс, наконец, выходит из-за дерева. На вид он почти одного с отцом возраста, может немного моложе, но все равно достаточно взрослый. - Тебя как зовут?
- Артур, - отзывается он.
Они пожимают руки, и Имс спрашивает: - Артур, у тебя еды какой-нибудь не найдется?

***
Теперь у Имса всего две татуировки, и Артур постоянно трогает их. Имс втрахивает его в кровать ладонью упираясь между лопаток и вжимая лицом в матрас. Артур освобождает ему полку в шкафу. Имс имитирует как дышит. Артур добывает информацию и отвечает на те вопросы, на которые не способен ответить больше никто. Имс смотрит телевизор на полной громкости и засыпает на диване. Артур отсасывает ему в душе, обдирая колени о керамическую плитку пола.
Имс исчезает. Артур ждет.

***

- А в будущем мы знакомы, Имс?
Имс долго молчит.
- Хм, наверное это я могу тебе рассказать. Да, мы знакомы, - отвечает он наконец.
- И я в курсе твоих путешествий во времени и того, куда ты направляешься? - Артуру нравится произносить это.
- Конечно, - кивает Имс и меняет тему: - Мороженое-сэндвич? Артур ты просто дар божий.

***

Артур резко просыпается, когда чувствует, как прогибается матрас под чьим-то весом.
- Просто тебе к сведению: в пятнадцать ты был похож на новорожденного птенца, - шепчет Имс ему на ухо, а потом наваливается сверху, целует в загривок, гладит по рукам.
- А ты и сейчас вылитый мафиози, - бормочет Артур все еще в полусне. Потом до него доходит, и он открывает глаза: - Ты меня тогда впервые встретил.
Имс зарывается пальцами в его волосы, перебирает их снова и снова, а Артур вспоминает, каким был в пятнадцать: хмурый вид, кавардак на голове, сутулая походка. Все это было таким естественным, когда не было Имса. Стоило тому появиться, и Артур уже не мог не пялится, а вся его юношеская "независимость" катилась к чертям, когда он видел ухмылку Имса и его загорелую фигуру.
- Тогда ты сводил меня с ума, - рассеяно произносит Артур. Чуть шевелит руками, и Имс отпускает его, позволяет перевернуться на спину, а потом снова наваливается, прижимает к кровати, упираясь коленями и локтями по обе стороны его тела.
- А ты меня - сейчас, - отвечает он, наклоняясь, чтобы поцеловать его. Артур путается пальцами в его волосах, даже слегка дергает за них. Имс подчиняется ему с легким стоном, вытягивается поверх его тела, упираясь стояком ему в бедро, но не двигается, просто смотрит Артуру в глаза.
На следующее утро Артур просыпается, а Имса уже нет. Он дотрагивается до пустой подушки. "А ты меня - сейчас" - сказал Имс, и Артур, похоже, постоянно забывает, насколько он буквален.

***

2.

Давным-давно Имс узнал, что Сомнацин привязывает его ко времени. Будучи подключенным к PASIV, он никогда не "уходит". Несомненно полезная информация, но в тоже время эта своеобразная страховочная сеть опасна по совсем другим причинам.
Однажды, после того, как Имс уходит и не возвращается почти полторы недели, они проводят во сне три дня, пробираясь и исследуя город, который похож на диковинную мозаику всех тех мест, в которых Имс побывал. Городов по всему миру, прошлых, настоящих и будущих. Сам Имс ведет себя иначе в этом сне: постоянно прикасается к Артуру, целует его до боли, постоянно крепко сжимает его руку, словно готов "прыгнуть" в любой момент.
- Откуда ты узнал, что Сомнацин действует именно так? - спрашивает Артур.
- Я не знал, - беззаботно отвечает Имс.
- Не знал, - повторяет Артур. И чувствует мгновенную вспышку злости: а что, если бы он "прыгнул" во сне и пропустил выброс, или вернулся бы в сознание, которое уже затянуло в лимб, или.., или..?
- Иногда ты делаешь непозволительно глупые вещи, - говорит Артур, и Имс только пожимает плечами.

***

В первый раз в жизни у Артура так сильно отрасли волосы, и теперь у него на голове постоянный вьющийся беспорядок. Половина его шкафа забита новыми шмотками, потому что летом он неожиданно начал расти и теперь он выше на целых четыре дюйма, хотя так и остался таким же худым. Ту футболку, что надета на нем прямо сейчас, тоже надо было бы запрятать подальше и забыть, но он просто слишком ее любит. Ее стирали уже столько раз, что серый хлопок полинял и выцвел, и теперь постоянно напоминает ему о детских годах.
Он слоняется по дому до тех пор, пока электронные часы на духовке не показывают "12:51". Тогда Артур берет свои новые очки, томик "Скотного двора" и отправляется прямиком к уже знакомому пню.
Когда появляется Имс, носом в грязь, Артур первым делом смотрит на часы. "1:07" - секунда в секунду, как они и записали в блокноте.
- Господи, - бормочет Имс. Он поднимает голову, замечает Артура и чуть дергается: - Дерьмо. Артур?
- Да, - отзывается тот, закладывает страницу и опускает книгу на землю. И старательно не смотрит на обнаженные бедра Имса, и на его задницу, и вообще на все, что ниже пояса, если уж на то пошло.
- Я... черт, - Имс дергается, порываясь встать, но замирает почти перевернувшись. И Артур внезапно понимает, что пялится на него не моргая, да и еще и дыхание задерживает. - Ладно, погоди, - на выдохе говорит Имс, - блядь. Ладно.
- Да что с тобой?
- Это... ты... - Имс качает головой и, наконец, выдает что-то более осмысленное: - Я впервые вижу тебя таким. Повзрослевшим.
Самоуверенность Артура резко подскакивает на несколько пунктов.
- Я уже в старших классах, - отвечает он. - Я тебя с восьми лет вижу.
- Само собой, сам виноват, - беззаботно отзывается Имс, но все не встает. Артур странно разочарован тем, на что он намекает - что не пошевелится до тех пор, пока не получит хоть какую-нибудь одежду.
- Я тут тебе шмотки припас. Они всегда в этих зарослях лежат на всякий случай, - говорит Артур, поднимаясь и направляясь к травянистым зарослям в нескольких ярдах от них. Джинсы едва доходят ему до лодыжек, и Артур чувствует себя еще более мелким, чем во время их самой первой встречи. - Ты будешь еще часто возвращаться именно сюда, - добавляет он, чувствуя себя слегка польщенным. Знать что-то, чего не знает Имс - большая редкость.
Имс ловит полиэтиленовый пакет на лету, копается в содержимом и извлекает на свет божий ночную сорочку до колен.
- Ты что украл костюмчик у дядюшки Скруджа? - интересуется Имс.
- Сегодня день стирки. В доме почти никакой одежды, если только ты не хочешь ходить завернутым в плед.
- Ты всегда ненавидел стирку, да?
- Да, - отвечает Артур, но улыбка на лице Имса намекает, что тот и так в курсе. - Что-нибудь еще интересное обо мне?
Артуру внезапно до дрожи хочется узнать о своем будущем. Ему просто нужно убедиться, что это закончится, что он перерастет все это, этот возраст, в котором его предает собственное тело, и пока одноклассники влюбляются в чирлидеров или соседок по парте на английском, он, идиот и неудачник, годами сохнет по парню, который путешествует во времени.
- Ты не любишь стирку, поэтому часто носишь костюмы. Потому что ты вынужден содержать их безукоризненно чистыми, - и больше Имс не говорит ничего.
"Я дрочу на тебя по ночам, а ты рассказываешь мне про костюмы?" - хочется ответить Артуру.
- Похоже, я тот еще засранец с иголочки, - говорит он вместо этого.
- Вроде того, - подтверждает Имс, и выглядит до ужаса довольным этим фактом.

***

Артур просыпается и обнаруживает, что Имс наблюдает за ним.
- Что? - спрашивает он, и Имс улыбается.
- Я регулярно наведываюсь к тебе в подсознание, а тебя смущает простой взгляд? - произносит он, все так же улыбаясь и не меняя позы. Он сидит на краю кровати абсолютно обнаженный, а значит сегодня он "прыгал" уже дважды. Первый раз был во время обеда, и торт до сих пор стоит на кухонном столе между чистыми бокалами и неоткрытыми подарками.
- Где ты был? - спрашивает Артур.
- Навестил себя двенадцатилетнего. Милейшие несколько минут. - У Имса на шее видны следы зубов. Он выглядит усталым, почти изможденным.
И сегодня он снова уйдет. Не "прыгнет", нет, а по нормальному, улетит на самолете.
Артур отпускает его. А через три недели выслеживает, но не следует за ним. Так все и остается на несколько месяцев. И только когда спрашивает Кобб, Артур отпускает себя.
- Он в Момбасе, - говорит Артур.

***

На земле в три ряда выложены всевозможные замки, которые Артур сумел собрать за последние несколько недель. Имс вскрыл каждый из них. Сбоку лежит колода карт и наскоро нарисованная, не особо подробная схема угона машины. Когда Имс заканчивает с ней, он проделывает небольшой фокус с карандашом, заставляя его исчезнуть и появиться вновь.
- Ловкость рук может быть весьма полезна, если тебя вдруг поймают, - говорит Имс и кладет карандаш на землю. - Я могу и карманы подключить, если понадобится.
- Это все очень круто, - восхищенно бормочет Артур. - Где ты всему этому научился?
Имс отрывает несколько травинок.
- У самого себя, собственно, у более взрослого себя - признается он. - Чаще всего у меня нет тебя, Артур, нет кого-то, кто мог бы заботиться обо мне, как ты. Поэтому чаще всего мне приходится обходиться своими силами.
- Очень похоже на одиночество, - говорит Артур.
- Это оно и есть, - соглашается Имс.
- А тебя ждет кто-нибудь? Там, откуда ты пришел?
- Может, да. Может, нет. Но ждать тоже очень грустно, правда?
- Правда, - Артур замолкает на секунду. - Тебе грустно сегодня.
- Ну, наверное это моя совесть так рада тому, что я еще одного юнца учу всяким воровским приемчикам.
Артур закатывает глаза. Он не знает, что еще сделать, поэтому просто берет карандаш и протягивает его Имсу.
- Покажи еще раз, - требует он, и Имс слушается.

***

Имс намного чаще путешествует во времени, когда у него не все гладко. Дело Фишера с каждым днем становится все напряженнее, и, насколько Артур может судить, он "прыгает" туда-сюда каждую неделю и по несколько раз.
Однажды утром Артур засыпает посреди разбросанных по всей кровати газетных вырезок о Фишере и Браунинге, и просыпается лишь расслышав какие-то звуки с кухни. Когда он, так и не переодевшись, выходит в коридор, то видит слегка помолодевшего Имса, который копается в кухонном шкафчике. Он где-то года на полтора моложе, если судить по стрижке.
- Имс, - зовет Артур.
Имс резко оборачивается. Во рту у него батончик мюслей и еще один зажат в руке. И следы зубов на шее. Артур чувствует слабую вспышку веселья и отчетливое равнодушие, которое не может объяснить даже себе.
- Прыжки вперед - большая редкость, верно? - спрашивает Артур. В штабе они как обычно препираются и держат дистанцию намного лучше, чем Артур ожидал. Но здесь и сейчас он осознает, что слишком измотан, чтобы даже пытаться.
- Очень, - с набитым ртом отвечает Имс. Глотает, потом добавляет: - У тебя усталый вид.
- Мы оба уставшие сейчас.
- Там, откуда я, ты еще спишь, - говорит Имс, и все сходится. Артур точно знает, откуда пришел этот Имс.
Он моргает, когда Имс кладет второй батончик на стол.
- Ты не голоден? - спрашивает Артур.
- Я скоро ухожу, похоже, - Имс рассматривает его долго-долго. Артур заставляет себя стоять спокойно.
- Прости, что заставляю тебя ждать, - наконец, выдыхает он. Горло дерет, и он тяжело сглатывает: - Ты не говоришь мне, что уходишь, - говорит он, - только когда не уверен, уходить или нет.
- Я не собирался, - признает Имс. И делает шаг вперед: - Артур, а мы...
Артур видит, как он бросает взгляд на входную дверь, на обувь, стоящую возле стены, на вешалку. И ничего - ни единого намека на то, что тут вообще кто-то живет, не говоря уже о двоих.
- Прощай, Имс, - говорит Артур.

***

Артур протягивает ему бутерброд и спрашивает:
- А чем ты занимаешься?
- Не скажу, тебе не понравится, - важно отвечает Имс.
- Не правда. Я знаю, что мораль - личное дело каждого.
- Ты уже многому научился, да? - Имс делает "лицо", но все равно мгновенно сдается: - Ладно, расскажу, - говорит он, жуя бутерброд, - я - вор.
- Врешь, - обвиняет Артур.
- Вообще то, я в жизни честнее не был. Я - вор.
- А я тогда кто?
- А это секрет.
- Ладно, если ты вор, и говоришь, что знаешь меня в своем настоящем, то тогда я тоже вор. Правильно?
- Звучит очень логично, но ты же знаешь, что я не могу сказать, Артур.
- Не честно. Ты сказал, что возвращаешься сюда, потому что я важен, но никогда не рассказываешь мне ничего особенного.
Детский лепет, Артур понимает, но ему становится немного легче, когда он произносит это вслух. На самом деле ему хочется высказать все-все претензии, но вместо этого он замолкает.
Имс уже съел два бутерброда из тех четырех, что Артур завернул в бумажный пакет.
- Так, давай-ка сделаем что-нибудь полезное сегодня, - говорит Имс, - альбом у тебя с собой?
- Да, - нехотя отвечает Артур, - почему?
- Я хочу начать серьезное обучение, - отвечает Имс. Сегодня Артур раздобыл ему гавайскую рубаху на пуговицах, и она совершенно нелепо контрастирует с его словами.
- Запиши все дни моих визитов к тебе, какие вспомнишь, - говорит Имс.

***

Лампочки в штабе теперь моргают намного чаще, словно реагируют на растущее между ними напряжение. Артур полностью сосредоточен на том, чтобы внедрение состоялось. Имс чаще всего отсутствует, работая над Браунингом, Кобб учит Ариадну строить во сне, а Юсуф усовершенствует снотворное.
За две недели до их рейса, выходя из туалета, Артур слышит громкий шлепок у себя за спиной. Он тут же заходит обратно, закрывает дверь и идет вдоль ряда кабинок, открывая каждую дверцу. За второй с конца обнаруживается Имс, сидящий на унитазе, прижав колени к груди.
- Боже, ты мог хоть сказать что-нибудь, - выдыхает Имс. Его волосы снова чуть длиннее привычного, а на шее свежая царапина. - Где я?
- Склад. Внедрение, - отвечает Артур.
Неожиданно Имс напрягается. И молча смотрит на Артура.
- Ты ничего не можешь сказать, знаю, - Артур выходит из кабинки. - Давай я принесу тебе что-нибудь из одежды. Тебе лучше уйти, пока можешь. Там окно, над последним умывальником.
- Помню, - отзывается Имс.
Кобб и Ариадна еще спят. Юсуф не оборачивается. Артур легко просачивается в свой кабинет и углубляется в сумку, которая стоит у него под столом, на всякий случай.
Когда он возвращается в туалет, Имс стоит в проходе между кабинками и умывальниками. Он оглядывается через плечо, прежде, чем обернуться. Артур старательно смотрит ему в лицо.
- Спасибо, - говорит Имс, когда Артур передает ему свитер и брюки.
Артур так и стоит там, пока Имс одевается. Когда он заканчивает и снова смотрит на Артура, его рот сжат в прямую линию.
- Я не могу сказать, - говорит он.
- Я знаю, - отвечает Артур.
Имс опускает подол свитера.
- Он скучает по тебе, - говорит он, глядя на Артура сияющими глазами.
Артур откашливается и спрашивает:
- Помощь с окном нужна?

***

Три визита назад Имс предупредил, что сегодня придет в последний раз на ближайшие четыре года, а потом их линии времени пересекутся, и состоится их очередная самая первая встреча.
- Не удивляйся, если я окажусь полным засранцем - предупреждает Имс.
- Для меня это не новость сейчас, так с чего бы мне удивляться потом? - спрашивает Артур.
Имс улыбается.
- Выйдет так, что ты будешь единственным, к кому я буду возвращаться.
- Если бы ты не уходил, тебе не нужно было бы и возвращаться, - отвечает Артур, зная, насколько безнадежно это звучит. Он целует Имса в лоб, будто бы в попытке смягчить свои слова.
Имс просто размеренно дышит ему в шею. Четыре года. Артур мысленно повторяет вновь и вновь. Четыре года.

***

3.

Если Артур станет прямо и повернет голову к Выходу "С", то увидит выходящих из здания аэропорта Майлза и Кобба.
Артур снова оборачивается к ленте багажа, чувствуя и легкость, и тяжесть одновременно. Когда подъезжает его сумка, он подхватывает ее, вытягивает ручку и устремляется к выходу. Солнце уже пробирается сквозь стеклянные стены аэропорта, превращая людей в движущиеся силуэты, темные пятна на периферии своего сияния. Почему-то это зрелище гораздо больше похоже на сон, чем все те сновидения, в которых он бывает.
Имс стоит, прислонившись к перилам прямо возле автоматических дверей, но Артур не видит его лица, пока не подходит совсем близко. Как и оговорено, они едва смотрят друг на друга, а потом Имс сосредотачивается на экране своего мобильника, а Артур проходит мимо, на выход и к ждущему такси.
Отель, в котором он останавливается, довольно неплохой, но ничего примечательного, с видом на безликую череду небоскребов. Он смотрит из окна, каждая клеточка его тела вибрирует, а мысли в голове несутся подобно бурной реке. И его телефон вибрирует входящим сообщением. Он достает телефон из кармана и инстинктивно сразу же открывает входящее.
"Я здесь".
Артур перечитывает сообщение еще раз. И медленно набирает ответ.
"Я жду".

Конец.

@темы: fic, slash, R

---

[adorkable]

Имя автора: Half Nelson (Rite of passage) / Команда: Полигональ / Роль в команде: Извлекатель
Название работы: Временные постройки
Саммари работы: дело Фишера глазами Ариадны
Пейринг: Кобб/Молл, Артур/Ариадна
Рейтинг: PG-13
Предупреждения: Нолана на меня нет
A/N: сердечная благодарность Емкость и again and again за помощь и поддержу во время написания текста.

Все взрывается: лотки с фруктами, газетный киоск, пустые деревянные ящики. Конфетти из апельсинов, лепестков роз и осколков чашек не может отвлечь ее от самого главного - все это сон. Мостовая взрывается, но Кобб не говорит ни слова, лишь внимательно следит за зачарованным взглядом Ариадны. Создавать красоту - непередаваемое ощущение, но никто не утверждал, что рушить нечто прекрасное может быть менее захватывающе.

Живот разрывается дикой болью, лишь спустя несколько секунд Ариадна осознает ее отсутствие. Сон, слишком реальный сон. Рядом сидит Артур, уже аккуратно вытащив иглу из ее вены. Он терпеливо объясняет значение тотема и не обращает внимания на восклицания про миссис Кобб. Ариадна чувствует растущее внутри напряжение - адреналин от только что пережитого дает о себе знать. Она смотрит в слишком спокойные глаза Артура, говорит быстро, будто боясь растерять все слова, не успев объяснить, в чем дело. Уже будучи на улице, Ариадна со злостью понимает: сюда ей придется вернуться еще не раз.

Дома Ариадна не разговаривает с матерью, боясь не выдержать и разболтать о произошедшем с ней днем. Уже вечером, вычерчивая в блокноте разные вариации сложных лабиринтов, она ухмыляется. Сама того не понимая, чтобы удивить Кобба, Ариадна нарисовала несколько измененную и улучшенную версию лабиринта Минотавра. Закрыв глаза, она начинает прокручивать в голове увиденное во сне Кобба. Вспышкой возвращается воспоминание: его жена и прекрасное, ожесточившееся лицо, за мгновение до возвращения в реальность.

Ариадна не знает, как лучше привлечь к себе внимание Артура, поэтому выбирает самый простой способ – покашливание. Ей самой становится смешно от собственной стеснительности, но цель достигнута. Артур отвлекается от своего занятия и поворачивается к Ариадне. Она замечает самодовольный взгляд и закатанные рукава - этот парень определенно знает свои лучшие стороны. Артур вызывает у Ариадны неловкость. Почти смущение. Но, кажется, сам он этого не замечает. Или же научился сдерживать эмоции намного лучше нее – восторженной студентки, не скрывающей своей тяги к знаниям.

Сон Артура, как и он сам, – целостный. Такой, что даже при сильнейшем желании добавить к его образу еще что-нибудь, ничего не выйдет. Ариадна не знает фамилии своего спутника и в уме пытается подобрать нечто подходящее. Она мастер в выборе идеального карниза для здания, но не способна вспомнить для Артура фамилию, которая не звучала бы глупо, если бы он представился полным именем. Вокруг стекло и сталь, ничего лишнего, ничего, за что мог бы зацепиться взгляд. Они шагают по ступеням Пенроуза, и, слушая Артура, Ариадна все сильнее разочаровывается в реальности. Ведь там нельзя создать столько вещей.

Он говорит: «Город», «Спрятаться от проекций», Ариадна быстро подсказывает: «Лабиринт». И снова возвращаются воспоминания о недовольном лице Кобба, с легкостью проходящим ее очередной, нарисованный в спешке и непонимании, лабиринт. Артур меняется в лице, услышав ее вопрос-предположение, и это наводит Ариадну на мысль будто он и Доминик - давние друзья.

Отводит взгляд, отвечая явно с неохотой, стараясь не сказать лишнего, но и не держать все в секрете. Ариадна сама понимает: вряд ли удастся найти так быстро более подходящего архитектора. Да и далеко не каждый человек согласится на подобную работу.

На вопрос о Мол Артур отвечает с тоской в голосе. Слушая его, Ариадна уже собирается подытожить: он влюблен в жену друга. Пока не слышит: «Умерла». Эти слова действуют как ледяной душ. Миллион вопросов уже готовы сорваться с ее языка, но Артур слышит лишь один. Достаточно емкий и конкретный вопрос, только ответ похож на желание прекратить разговор. Ариадна уходит домой через час, пытаясь еще немного узнать о Мол, о Коббе. Хоть немного о людях, которым она доверяет жизнь.

Сначала Кобб говорит ей о нескольких днях перерыва, объясняя это тем, что данный этап планирования операции не требует ее присутствия. Первый день проходит нормально, она отсиживает все пары в университете, даже идет выпить кофе с друзьями. Но мысли все время заполнены мечтами о потрясающих местах, способных стать реальными. Если она пожелает этого. После звонка Доминика Ариадна видит себя законченной наркоманкой: спустя час она уже устраивается на кушетке, чтобы снова пропасть во сне.

Тотем. Ариадна вспоминает о нем, проведя на складе почти десять часов, лишь иногда возвращаясь в реальность, чтобы поделиться пришедшей идеей на счет больницы с Имсом. Она старается не показать, как волнуется, говоря о больном отце Фишера, и о том, как представляет здание. Имс улыбается и отвечает нечто незначительное, но в голосе не заметно сарказма. В отличии от его разговоров с Артутом. Это подстегивает Ариадну к продолжению работы. Она засыпает, улыбаясь.

Воспоминания об играх в шахматы с дедом наталкивают Ариадну на мысль о подходящем тотеме. Она тогда была еще ребенком, но сразу поняла, как выглядит пешка. В одиночестве Ариадна внимательно и аккуратно вытачивает нужную ей фигуру из небольшого железного бруска. Несколько часов работы заканчиваются странно быстро, и в руках Ариадны уже лежит ее собственный тотем. Она довольна проделанной работой.

На складе тихо, и почти полное отсутствие звуков оглушает. Ариадна слышит, как открывается кейс, и это очень знакомо. Сколько раз за последние дни она была подключена к P.A.S.I.V., действительно сложно сосчитать. Она замечает Кобба и быстро понимает, что нарушает его личное пространство. Не только своим присутствием, но и провокационным вопросом. И он не отстает, просит посмотреть тотем, пытается застать врасплох. Ариадна рада, что быстро запоминает действительно нужную информацию. И, спасибо Артуру, не попадает в ловко поставленный капкан Доминика.

Рассказывая о Мол, Кобб будто стареет, Ариадна видит безнадежность в его взгляде. Слышит любовь в голосе, одновременно пытаясь представить, как счастлив он был с ней. Какими они были вместе. Так часто случается – люди задают неправильные вопросы. Неправильно задают вопросы. Или просто не успевают толком подумать, а собеседник уже неловко пытается сменить тему. Но узнавать о Мол так же интересно, как и рассказывать о построенных лабиринтах.

Ариадна резкая и слишком честная, это выводит Доминика из себя. Она замечает, что стала вести себя намного импульсивнее после начала работы в команде. Но Артур наверняка бы поддержал ее сейчас, будь он рядом. Доминик затихает, говоря: «Я должен вернуться домой», и Ариадна удивлена, разве это проблема?

Она не уверена, что правильно расслышала. Кобб не представляется ей убийцей. Как бы быстро и изощренно не работало воображение Ариадны, перед глазами все равно не появляется убедительная картина, в которой есть Доминик и мертвая Мол. Дома Ариадна сразу наполняет ванну, слова Кобба не отпускают ее, и девушка сидит в остывшей воде, пока мать не начинает беспокоиться.

В первый раз это действительно странно – совещаться о предстоящем деле, находясь во сне. Но они убивают двух зайцев одновременно: Ариадна показывает проектировку уровня (Сайто разглядывает многие метры асфальта и ухмылется), а остальные члены команды методом постоянных споров выбирают дальнейшие действия относительно «взлома» мозга Фишера. Она не говорит никому, но в какой-то момент Ариадне становится обидно, ведь единственный человек, ради которого, по сути, проделывается такая работа, проснувшись, скорее всего, ничего не вспомнит. Но постепенно эмоции сменяются, и она думает о выгоде для каждого из этой своеобразной банды.

Тестирование снотворного от Юсуфа завершилось успешно. Если не считать Артура, еще несколько дней потиравшего ушибленный локоть. Больше всего Ариадна была удивлена, когда случайно услышала разговор Имса и Юсуфа. Девушка совсем не ожидала услышать от острого на язык имитатора: «Она далеко пойдет. Вспомни, как я рассказывал об Артуре, а теперь представь себе его версию в юбке, более упертую, да еще к тому же с воображением как у Пикассо». После этого подслушанного комплимента, Ариадна только и успевала, что ловить стоящие мысли на счет проектировки второго уровня и править макет.

Сон Кобба страшный, но Ариадна не может заставить себя пожалеть о содеянном. Слишком велик интерес к подсознанию этого человека. Кабина лифта движется, Ариадна чувствует прикосновение ветра к коже и видит гостиничный номер, который почти сразу же сменяется однотонной обшарпанной стеной. Но лифт едет все ниже и останавливается. Доминик выглядит таким счастливым, Мол гладит его по лицу. Они перешептываются, и такая идиллия завораживает Ариадну, ровно до того момента, пока Мол («Проекция Мол,» - одергивает себя Ариадна) не обращает на нее внимание. Заталкивая Ариадну в лифт, Кобб вовсе не пытается быть вежливым. Ариадна злится на Доминика и не пытается это скрыть, чувствуя, что он тоже не в духе. Вдвоем они едут обратно – наверх – до потрясающего пляжа. Так Ариадна впервые видит его детей, но запоминает их так же, как и Кобб – только со спины. Он использует воспоминания, а, значит, делает главную ошибку, которую запретил совершать Ариадне. Сам того не понимая, теряет ее доверие.

Она злая и прекрасная, отвлекает внимание Ариадны от беспорядка в номере, не дает разобраться. Наседает, подходит ближе, ведет себя властно, взгляд, словно ледяные иглы, пронзает Ариадну. Мол рассказывает про поезд так, будто это сказка для детей. Только вот эта - злая, страшная сказка, и Ариадна уверена, еще немного - и ее бы выкинуло в реальность, но Кобб, как всегда вовремя, спасает ее, заставляет забежать в кабину лифта, которая уносит их от проекции Мол, обезумевшей от гнева .

«Моррис Фишер умер,» - Сайто говорит эту фразу слишком радостно, но Ариадна не замечает его слов. Все ее мысли занимает проблема Кобба. Этот взрослый мужчина продолжает жить воспоминаниями о жене, которая пытается забрать его с собой на тот свет. Удивительно, что он все еще не выжил из ума.

Ариадна упрашивает Доминика взять ее с собой. Она уверена, если останется в городе, то просто свихнется от беспокойства за них всех. Ведь только она и Артур знают о Мол. Знают о том, насколько прочно она засела в голове у Кобба. Знают, как сильно это может навредить, а то и вовсе сломать так тщательно планируемую операцию.

Игра в шпионов начинается еще в аэропорту: Сайто четко дает понять – нельзя наводить на себя лишние подозрения, ведь вся компания слишком разношерстная, чтобы притворяться друзьями. Ариадна, Сайто и Юсуф первыми занимают свои места на борту. Следом заходят остальные. Стараясь не показать, что следит за Имсом, Ариадна выше поднимает журнал, который даже не читает. Ее завораживает, с какой легкостью он играет роль, как просто вытаскивает паспорт из кармана ничего не подозревающего Фишера. Конечно, ведь отец Роберта умер, и на его месте мало кто был бы действительно внимателен.

Полет будет очень долгим, Ариадна уже предчувствует это, вся ситуация вводит ее в ступор, но как только Кобб подает знак («Фишер заснул!»), все сразу превращается в мешанину из цветов. Она видит, как быстро та самая, купленная, стюардесса задергивает плотные шторы, отделяющие их от обычных пассажиров. Ариадна следит за горошинами на галстуке Артура и за полосками на его рубашке, он так сосредоточен, и она просто не сможет не смотреть на него в эти мгновения. Все совершают четко отмеренные движения: раскрытие кейса, вытягивание проводов для каждого человека, участвующего во внедрении, включая самого Фишера. Адреналин ударными дозами поступает в кровь, и все движения Ариадна производит автоматически. Закатывает рукав, пока Артур готовит для нее иголку-провод. Уже откидываясь в кресле, она вспоминает о матери, надеясь, что все закончится хорошо.

Проливной дождь не мешает Ариадне разглядывать свое творение. Люди бегут куда-то - проекции подсознания Юсуфа. Она ждет, видит проезжающее мимо такси, за рулем Артур, Сайто сидит рядом и улыбается – даже сильный дождь не мешает Ариадне заметить все это. Она садится к Коббу, на секунду задумываясь, как сильно попортит водой салон «Хонды». А в следующую секунду их машину сшибает с места товарняк. И если все может идти не по плану, то именно с этого момента это совершенно ясно им двоим. Доминик замирает за рулем и просто следит за огромным поездом, неспешно следующим по своему маршруту - по шоссе, среди машин. Колеса товарняка распахивают асфальт, и ничто не мешает составу направляться дальше.

Кобб шепчет Ариадне: «Пристегнись», но она не слышит его – звуки перестрелки отдаются как взрывы бомб. Она не знает, что собрался делать Доминик, он сосредоточенно давит на педали, пока «Хонда» не врезается в джип «охраны» Фишера и не сбивает с ног одну из его проекций. Еще несколько попыток атаковать агрессивные проекции не увенчались особым успехом. Ариадна сидит, чувствуя, как промокшая насквозь одежда начинает неприятно липнуть к телу и будто тянуть к земле.

Едва заехав на пустой склад, Кобб начинает орать на Артура, пытающегося узнать, откуда в центре города появился товарняк. Будто в тумане она смотрит, как уверенно Имс идет к раненому Сайто, уже видит выстрел, но Доминик мешает. Она слышит: «Это его не разбудит! Мы попадем в лимб». Слова не сразу доходят до нее, и по злому лицу Имса видно, что все действительно идет не так, как было запланировано. Это слово – «лимб» – пугает ее, особенно после объяснений Артура. И слова Юсуфа, неуверенного в том, насколько долго они могут пробыть в лимбе, с учетом силы принятого Фишером снотворного, только укрепляют ее страх и беспокойство. Не только за свою жизнь. Ариадна волнуется за них всех.

Здесь нет аптечки, и Ариадна прекрасно это знает, так же, как и знает это Артур. Но едва он отходит от истекающего кровью Сайто, как набрасывается на Кобба. Пытаясь остановить кровь и не зарыдать от ужаса, Ариадна ловит обрывки их разговора, понимая, что больше всех Доминик предал именно Артура. Своего лучшего друга, безоговорочно доверявшего ему тогда, но не сейчас. Только это ничего не решает, все понимают, что выбраться отсюда раньше назначенного срока невозможно. Кобб просто ставит всех перед выбором, закрывая глаза на то, каким мерзким может показаться в данный момент.

Ариадна слышит, как надрывно кричит Имс. Сайто говорит с ней о предстоящих планах касательно учебы. Он потерял много крови, но остается все таким же властным, обещает помочь Ариадне, если ей что-то понадобится. Она молчит и просто прижимает рану еще сильнее, не давая крови сочиться дальше. Сайто судорожно хрипит, начиная что-то бормотать о потерянных годах. Ариадне кажется, еще немного - и сознание просто ускользнет от них двоих. Кобб возвращается и обещает: на следующем уровне Сайто будет легче. Ариадна не прерывает их разговор, она знает, что все действительно плохо. Вернуться в реальность, лишиться ума и не сдержать слово, данное Коббу, не помня об этом, – подобная судьба вполне может стать реальной для Сайто.

Манипулировать человеком – это дано не каждому. Даже если на руках все нужные карты. Ариадна все равно пытается вразумить Кобба, хотя не понимает, чего именно хочет от него, кроме признания, наконец, своей слабости. Он любит Мол все так же, но любит лишь светлые воспоминания о ней, оставшиеся после ее смерти. Когда он был рядом, но не мог ничего сделать с этим, не мог спасти самого близкого для себя человека, женщину, подарившую ему двоих прекрасных детей. Ариадна предостерегает Кобба, втолковывает простую истину: «Если ты не отпустишь Мол, мы все погибнем».

Доминик все говорит и говорит, его глаза начинают блестеть непролитыми слезами тяжелейшей потери. Мол просто потерялась в их фантазии, сама того не понимая. Именно в этом горьком личном разговоре Ариадна узнает, почему видела тот гостиничный номер, полный разбитых вещей. С каждым словом Кобб все сильнее сжимает руки в кулаки, наверняка желая вернуться в тот день. Желая спасти Мол, спасти Джеймса и Филиппу. Он говорит Ариадне: «Психиатры подтвердили, она была в трезвом уме». Но все сказанное перед этими словами опровергает подобное утверждение. Ариадна ставит его перед фактом: «Я делаю это для остальных». И они оба знают, что это действительно так.

Ариадна помогает Юсуфу с Коббом усадить Сайто в фургон, в то время как Артур пытается отбиться от проекций Фишера. Сайто потерял сознание или просто закрыл глаза, тогда как Имс язвит по поводу большей оплаты от Роберта в случае другой цели внедрения в его подсознание. Все быстро подключаются к аппарату, и Ариадна не успевает улыбнуться, услышав напоследок брошенных впопыхах Юсуфом пожелания сладких снов.

Отель выглядит идеально, наверняка это очень эгоистично, но Ариадна не может перестать разглядывать свое творение. Артур показывает ей мистера Чарльза и снова замолкает. Ариадна думает, ему это знакомо: восхищаться собственной архитектурой сна. Но интерес превыше всего, и она узнает, кто же этот Чарльз и какая у него роль. Объясняя эту уловку, Артур непрерывно следит за высокой блондинкой, уверенно шагающей к лифту, от внимания Ариадны не ускользает, что два охранника следуют за незнакомкой. Это Имс, все такой же невозмутимый и так же хорошо играющий свою роль.

Здание начинает дрожать, и это напоминает Ариадне о ее знакомстве с Коббом. О взорвавшейся улице, она надеется, что сейчас не произойдет ничего подобного. Проекции начинают оборачиваться на них, в то время как Артур объясняет причину всеобщего внимания. «Поцелуй меня,» - он даже не спрашивает, скорее указывает, что нужно сделать, и Ариадна подчиняется. Это не настоящий, взрослый поцелуй, а просто соприкосновение закрытых губ, но Артур нежен и аккуратен, он не просто отстраняется от нее, но будто с ленцой и нежеланием. Взгляд такой хитрый, отвлекаясь от Ариадны, он смотрит на окружающих их проекций: ничего не изменилось. Ариадна понимает, что сейчас видит настоящего Артура, не скрытого за постоянной маской серьезности и сосредоточенности, ее ошарашивает осознание того, что этот не столь удачный, как она, архитектор флиртует с ней и не пытается это скрыть.

Артур снова становится чертовски собранным. Они заходят в нужный номер, Ариадна не знает, что нужно делать, следит за манипуляциями Артура. Он достает портфель, а из него уже и взрывчатку. Можно не заметить, но Ариадна видит: он волнуется, действительно волнуется. И причин для волнения действительно достаточно. Раненый Сайто, Кобб со своей собственной Мол, и сама цель внедрения – Роберт Фишер. Артур подсоединяет взрывчатку, закончив разговор с Коббом. Объясняя технологию выброса, Артур слегка улыбается Ариадне.

Он заканчивает со взрывчаткой, и они вместе спускаются на этаж ниже. Обман Фишера продолжается. Ариадна видит, как сильно напуган Роберт. Кобб и Артур работают слаженно и быстро, показывают Фишеру P.A.S.I.V., еще сильнее запутывая его. В комнату заходит Питер Браунинг, и Ариадна не знает, кого действительно видит: проекцию Фишера или повторный акт пьесы от Имса. У Роберта слезятся глаза, и Ариадна чувствует его боль, но не говорит ни слова. В номер заходят Имс и Сайто. Ариадна запуталась, она спрашивает, в чье подсознание они собираются проникнуть. Артур с Коббом отвечают вместе, и ответ восхищает Ариадну: они те еще хитрецы, запутали даже ее.

Глаза болят – слишком ярко и снежно, слишком много всего. Снег переливается на свету, Ариадну радует уже то, какая на всех экипировка. Она видит неподалеку базу, похожую на военный объект. Кобб лежит рядом на снегу, внимательно выискивая кого-то через прицел винтовки. Ариадна знает, что все может испортить только Мол. Это чувство вины за ее смерть, ведь Доминик все еще не смог простить себя за случившееся. Она не будет удивлена, если увидит проекцию Мол здесь. Каждый разговор Ариадны с Коббом будто бомба замедленного действия: никогда не знаешь, если часовой механизм собьется, и все пойдет слишком быстро. Так быстро, что нельзя будет уследить, как за своими словами, так и за словами Доминика.

Выстрелы слышны со всех сторон, но им понятно: это всего лишь обман. В горах никогда не сможешь разобрать, откуда именно раздается шум, если только сам не являешься его причиной. Кобб нервно просит Имса задержать проекции Фишера и дергает Ариадну за собой. Двадцать мнут - это слишком мало, и она не уверена, что времени хватит и им, и Артуру. Не успевает Ариадна испугаться за собственную жизнь, как они уже практически забираются в тыл врага. Кобб приказывает не отвлекаться на выстрелы и вспомнить архитектуру этого уровня. Следя за тем, как Доминик без лишних разговоров убивает проекции Роберта, ей в голову приходит дикая мысль, что таким образом Кобб уничтожает клетки его мозга. Облегчение от подтверждения неправильности ее догадки ослепляет.

Они ждут, ждут, пока Сайто доставит Фишера до точки назначения – его самого большого секрета. Ариадна предупреждает Роберта о присутствии постороннего человека раньше, чем понимает, кто это. И лишь по напуганному лицу Кобба ей становится понятно, насколько большой ошибкой было рассказать ему о вентиляционной шахте. Секунда промедления, и Фишер застрелен проекцией Мол. Он в лимбе.

Ариадне бежит к телу Фишера, отгоняя от себя непрошеные мысли об Артуре и Юсуфе. Она не знает, что происходит с ними, и, наверняка, дела у них не намного лучше, чем у тех, кто отправился на третий уровень. Имс, кажется, не замечает тело Мол, и, узнав о том, что она застрелила Фишера, не сильно расстраивается. Или же просто не подает виду? «Это не я не смогу вернуться домой,» - возможно, это максимальное проявление сочувствия от имитатора. Кобб решает пробить стену больницы, в то время как Ариадна понимает: всё еще можно спасти. Еще никогда она не была так не уверенна в высказываемой идее, но единственное, в чем она уверена: нельзя показывать настоящие эмоции. Нужно давить, заставлять переходить на ее сторону. Ариадна не думает о Сайто, лежащем с пистолетом в руке, не думает о десятках проекций Фишера, все еще гоняющихся за «взломщиками»; не думает о том, удастся ли им выбраться из лимба. Игла медленно проникает под кожу, и она отключается.

Знай она наперед о возможности оказаться в лимбе – ничего не изменилось бы. Но никто не предупреждал Ариадну, насколько Кобб и Мол любили друг друга. Ариадна, по натуре скептик, впервые за всю свою жизнь увидела, насколько красива и бесконечна может быть любовь. Даже смерть Мол не убила в Коббе это сильнейшее чувство. Вода накрывает Ариадну с головой, но она сразу пытается подняться, чувствуя неприятный холод. Она видит прекрасный незнакомый город. И даже разрушенные здания все равно привлекают к себе цепкий взгляд архитектора. Замки, действительно построенные из песка, постепенно сменяются многоэтажками из бетона и железа. В то время как они проходят безликие дома, Кобб быстро, но обрывочно рассказывает о том, как они строили свой город. Ариадна не решается спросить, но сама уверена, что Доминику и Мол не нужно было такое огромное, заполненное домами, пространство.

Двое детей играют в центре огромного города. Это дети Кобба, и он точно знает, где находится Мол. Доминик идет по длинному коридору, на стенах висят картины, а он продолжает рассказывать об «идее», направляя пистолет в пустое пространство перед собой. Ариадна знает, что слова Мол, это слова Кобба. Ариадне неловко, но она продолжает слушать этот диалог-монолог. Доминик упрашивает себя о спасении. Упрашивает себя не оставаться в лимбе, зная, что это не принесет счастья. Как бы усердно не твердила проекция Мол о том, что здесь их дом. Здесь их дети. И больше ничего не нужно. Кобб все еще сопротивляется. Пока Ариадна не узнает о его попытке внедрения идеи в мозг собственной жены. Рассказывая о том, как он решился на подобное, Доминик вжимает голову в плечи, стискивает пальцы. Ариадна понимает, насколько высокую ставку он сделал, соглашаясь участвовать в этой операции.

Глаза Мол наполняются слезами, с каждым ее словом время утекает. Драгоценное время, когда они могут спасти Сайто. Раскаты грома выводят Ариадну из ступора, и Мол сдается под напором Кобба. Она говорит: «Фишер на балконе», но продолжает гипнотизировать Доминика взглядом. Фишер жив, но не соображает, что происходит, Ариадна расталкивает его, одновременно продолжая звать Кобба с собой. Она не уверена, что нужно делать дальше, и может ли падение с небоскреба сойти за выброс. Проекция Мол замахивается ножом на Кобба, и успевает сделать удар. Пистолет в руках Ариадны странно легкий и теплый, выстрел плавно отдает в шею. Она сталкивает Фишера с балкона, и собирается выстрелить в Кобба. Но он останавливает ее, напоминая о Сайто, о том, что он, наверняка, где-то здесь и его необходимо найти.

Город начинает исчезать, вместе с дождем и ветром обрывки домов, как картон, летят в разные стороны. Ариадна кричит Коббу: «Не заблудись!», надеясь, что он поймет истинное значение этих слов. Полет выходит вовсе не таким быстрым, как рассчитывала Ариадна. Возможно, это игра ее воображения и тот факт, что Кобб остался там – с мертвой Мол – и у него есть выбор дальнейших событий собственной жизни. Ариадна летит вниз, не переставая восхищаться красотой чужого рушащегося города, красотой, которую никто больше не увидит. Это похоже на шок: ты или забудешь все, едва ли собственное имя будет знакомым, или каждая увиденная деталь глубоко врежется в память. Отсчитывая секунды до соприкосновения тела с безжизненным асфальтом, Ариадна загадывает: «Не забывать».

Она просыпается в рушащемся госпитале. Просыпается в кабине лифта. Просыпается в фургоне, вместо кислорода глотая воду. Отстегивая ремень безопасности Ариадна смотрит перед собой и замечает подплывающего Артура – он дает ей глотнуть из баллона кислород. Возвращая ему такой ценный подарок, Ариадна не может сдержать облегчения: он жив, у них получилось сделать все выбросы в нужное время. Они выбираются на холодные камни, недалеко Аридна видит все еще играющего свою роль Имса, и такого покорного, побежденного Фишера. Артур задает вопрос, по интонации Ариадна уверена: его догадки неверны. Она объяснят причину, по которой Кобб остался в лимбе. Сайто. Артур тяжело выдыхает один раз и быстро произносит: «Он застрянет», не смотря на нее. Ариадна же уверена: Доминик справится.

Они просыпаются. Все в порядке, Сайто неловко лежит на боку, и Ариадна слышит удивительный звук – Артур смеется, она смотрит на Кобба, еще не осознающего произошедшее. Ариадна чувствует, как Артур смотрит на Кобба. Она уверена - Артур продолжает улыбаться.

Самолет осторожно приземляется, следом за этим стюардесса сообщает, что можно расстегнуть ремни. Ариадна остается сидеть, пока остальные медленно поднимаются с удобных кресел. Она следит за Имсом, небрежно разглаживающим свои брюки, а затем и стряхивающим невидимые пылинки с пиджака. Имс, в свою очередь следит за Фишером, тщательно проверяющим карманы – не дай бог, опять потеряет паспорт. Ариадна не видит Юсуфа, но скорее чувствует, как он облегченно улыбается Артуру и получает сдержанный кивок в ответ.

Впереди поднимается из кресла Сайто. Ариадна видит капли пота на его шее, которые быстро скатываются вниз, скрываясь под воротничком рубашки, пока он накидывает на плечи пиджак. Сайто поворачивается к ней лицом, и Ариадна понимает: он все еще не осознал свой выход из лимба. Ведь пробыв столько лет в одиночестве, наедине с самим собой, сложно так быстро придти в себя. Спустя мгновение, все еще разглядывая ее, такую незнакомую девушку, с которой его свела сама судьба, он наклоняется к Ариадне и тихо произносит: «Я ничего не забыл». Даже не успев ничего ответить, Ариадна снова остается в одиночестве и смотрит, как Сайто направляется к выходу. Она сама вспоминает о его обещании помочь ей в любой затруднительной ситуации.

Ариадна поправляет волосы, наконец отстегивает ремень и поднимается, чувствуя, как приятно покалывает ноги – слишком долгий перелет без возможности пройтись по салону. С собой она почти не брала вещей, но сумка все равно оттягивает руку вниз. Ей помогает Артур, как бы невзначай перехватывающий ее багаж и проходящий вперед. В руке у улыбающейся Ариадны остаются только необходимые документы и билет.

Они все медленно следуют друг за другом, словно связанные невидимой веревкой, такой прочной, что нельзя выпутаться из нее. Ариадна старается не смотреть по сторонам, зная, что справа от нее, в такой же очереди к стойке паспортного контроля стоит Артур. Слева Кобб, за ним Имс. Сайто и Юсуф прошли самыми первыми. Ариадна видела, как они разговаривают, будто только что познакомившиеся попутчики. На их лицах читалась радость, причину которой знал лишь определенный круг людей, и Ариадна не могла не улыбнуться вместе с ними, при этом находясь позади, вне их поля зрения.

Ариадна не смотрит за манипуляциями служащей, она оборачивается и видит, насколько неуютно чувствует себя Кобб. Он поджимает губы и будто ждет – еще минута и к нему подойдет пара строго одетых людей и попросит пройти вместе с ними. Ни ничего подобного не случается. Служащий ставит печать у него с паспорте и приветствует. Ариадна знает, что Доминик не видит ее, просто не замечает, целиком сосредоточившись на мыслях о возвращении домой. О возвращении к родным детям, которых он больше никогда не оставит.

Лента с багажом продвигается, где-то впереди Ариадна замечает Имса, небрежно привалившегося к тележке, на которой уже лежат его сумки. Ариадна следит за разнообразием цветов и материала, скользящего по ленте. Видит две кожаные сумки Юсуфа, цепляется взглядом за багаж Артура и ждет свои вещи. Мимо проходит Кобб, за которым, не отрываясь, следит Имс. Даже не следит, а просто провожает взглядом. Ариадна не знает, какие эмоции он испытывает, но уверена, что где-то в глубине души он мог бы даже поблагодарить Доминика за проделанную работу. Пусть все это было слишком рискованно, и не распланировано должным образом – они все равно выбрались. Да еще и выполнили работу, за которую каждый получит достаточно крупную сумму , чтобы начать новую жизнь.

Ариадна берет свою сумку и следует по указателям в женский туалет. Она смотрит в зеркало и пытается отыскать малейшие изменения в своем лице. Кажется, время полета насчитывало не десять часов, а минимум пару лет. Ариадна находит на дне сумки расческу и пытается привести волосы в порядок. Подумав еще немного, она подкрашивает ресницы тушью и поправляет рубашку. Затем достает тотем и ставит его на стол рядом с раковиной, медля секунду, она задевает пешку пальцами и та падает. Все реально.

Никто из них не договаривался на счет дальнейшего маршрута, поэтому, выходя из туалета, Ариадна вовсе не ожидает увидеть Артура. «Есть планы?» - вопрос, такой простой, подразумевает в себе нечто незаметное, и Ариадна знает, что нужно ответить. Артур снова забирает у нее багаж и больше не говорит ни слова. Какое-то время они молча идут к выходу из аэропорта. Сквозь огромное стекло, отделяющее их от бурной городской жизни, Ариадна видит Юсуфа и Имса, садящихся в одно такси. Имс поворачивается к ним лицом, когда машина уже отъезжает, и подмигивает Артуру, одновременно ухмыляясь.

Они так же садятся в такси, Артур называет водителю адрес «Уоттс-Тауэрс» и слегка ослабляет галстук. Пока они едут и из радио доносятся голос Френка Синатры, Ариадна чувствует усталость, накатывающую волнами. Она старается следить за мелькающими зданиями и людьми, но постепенно все превращается в большое цветное пятно, и она засыпает спокойным сном без сновидений.

Пробуждение похоже на выброс, только вот машину слегка тянет вперед, а следом идет полная остановка. Ариадна понимает, что положила голову Артуру на плечо и медленно поднимается, одновременно осторожно потирая глаза и заправляя волосы за ухо. Водитель произносит: «Приехали», и это служит сигналом для Ариадны – она выскакивает из такси и оглядывается вокруг.

Все так не похоже на Париж, слишком много людей, так солнечно, кажется, будто находишься на другой планете. Артур уже идет следом за ней, и все это напоминает первый опыт изменения сна вместе с Коббом. Ариадна пытается представить перед собой большое озеро или просто ветхий домик, но ничего не выходит. Ее пальцы скользят по железной пешке, спрятанной в кармане пиджака.

Они подходят совсем близко к башням. И если бы их не ограждал забор, Ариадна наверняка долго бы ходила вокруг этого огромного сооружения и касалась пальцами выступающих деталей. Артур стоит рядом, осторожно поставив сумки на теплый асфальт. Ариадна оборачивается к нему и видит, что пиджак он тоже снял – тот лежит, аккуратно сложенный, на сумках, прикрывая их.

Артур подходит ближе и говорит: «Мы собирались пообедать вместе». Под словом «мы» он подразумевает Юсуфа, Имса и себя. Но теперь он сопровождает Ариадну, или это она его спутница? Если в аэропорту Артур задал вопрос, то сейчас он просто ставит ее перед фактом: ты тоже будешь обедать вместе с нами. И не будь Ариадна настолько уставшей, возможно, она попробовала придумать отговорку. Она снова оборачивается к башням и пытается найти ракушки, которые тоже входили в состав «бетона» для этого сооружения.

Артур стоит рядом и молчит. Он тоже разглядывает башни. Ариадна уже собирается обернуться, но чувствует аккуратное прикосновение к плечу – Артур разворачивает ее к себе лицом и, не говоря ни слова, целует ее. Этот поцелуй не похож на то, что было во сне. Артур не позволяет себе лишнего, лишь аккуратно прикасается своими губами к ее. Но Ариадна чувствует, что это настоящее, а не вынужденное действие.

Она немного отстраняется от него и с озорной улыбкой отвечает: «Я бы не отказалась от пасты на обед».

@темы: fic, het, PG-13

---

[Конеко]

Небольшое объявление: Команда Вороны Барда Бидля снялась с феста, в силу технических и иных причин. Объявление - с согласия капитана команды, насчет работ (будут ли они сделаны вне феста, например) вы можете связаться с участниками лично.

---

[Roleri]

Автор: rageprufrock / Переводчик: Roleri / Команда: Безымянная команда №3 / Роль в команде: Имитатор
Название: Дыши глубже
Пейринг: Имс/Артур
Рейтинг: PG-13
А/N: Огромное спасибо Zua за правки и Natuzzi за баннер.



Когда Мол заглядывает в офис и интересуется, что у Имса со спиной, тому как-то неловко признаться, что всему виной стажер-иллюстратор, поэтому отвечает:
- Просто стресс, дорогая.

Мол одаривает его взглядом, который ясно дает понять, что она видит его насквозь, и, задумчиво хмыкнув, исчезает за дверью, оставив после себя легкий запах Shalimar.

Остаток дня Имс проводит лежа на старом мягком диване, притащенном в новый офис с прежнего места работы. Энергосберегающие лампы и панорамные окна не дают возможности рассмотреть бумаги, что он держит над головой, вдобавок у него затекает рука. Да и вообще это довольно бестолковый день, и он не становится лучше, когда вечером в кабинет заглядывает Питер. В руках у него еда из китайской забегаловки, на лице – глупая улыбка, а в не то чтобы таких уж и красивых карих глазах читается неистовое желание вернуть огонь в их семейный очаг.

- Послушай, дело не в тебе, а во мне, - уверяет его Имс, продолжая лежать на диване. Удивительно, но снизу заплаканное и покрытое соплями лицо Питера выглядит еще отвратительнее. – Серьезно. У нас были чудесные, особенные отношения. Но ты заслуживаешь большего. У нашей любви нет будущего.

- Кобель ты ублюдочный, - говорит Питер и выливает не успевшую остыть лапшу Имсу на лицо.

Чуть позже полностью проигнорировав табличку «Мужской туалет» на двери и тот факт, что находящийся внутри Имс осторожно пытается удостовериться, что истеричная выходка Питера не оставила на его лице ожоги третей степени, внутрь врывается яростно ругающаяся Мол.

- Никогда! – орет она, тыча в Имса пальцем и не обращая внимания на слишком быстро застегнувшего брюки и чуть не кастрировавшего себя в процессе Нельсона из отдела копирайтеров. – Никогда, Имс! Больше никогда! Я так зла на тебя!

Имс замирает и машинально говорит:
- Это не я.

- Питер рыдает в моем кабинете! – кричит Мол, и на ее щеках вспыхивают красные пятна.

Секунду Имс испытывает угрызения совести.

- Боже… Послушай, я поговорю с ним, прости, я не хотел его расстраивать…

- Плевать мне, расстроен он или нет, - продолжает Мол. Перепуганный Нельсон по стеночке пробирается к двери. Имс считает, что ему пора бы было привыкнуть, учитывая, что подобные вещи случаются в «Кобб+Кобб» в среднем раз в месяц. – Питер может рыдать, сколько вздумается, и мне было бы наплевать, вот только он собирается увольняться, а значит, мы лишаемся его потрясающих навыков работы с InDesign!

- Ладно, - соглашается Имс. Ситуация весьма неловкая, учитывая, что Имсу удалось так легко соблазнить Питера именно потому, что тот работал сверхурочно над его текущим проектом. – Сейчас пойду и…

- Ты ничего не будешь предпринимать, - угрожающе произносит Мол. – Ты найдешь себе новое хобби – хобби, которое не подразумевает использование наших стажеров в качестве мальчиков по вызову.

На следующее утро Имс обнаруживает на своем макбуке светло-серую визитку. На одной стороне витиеватым шрифтом выведено «Inception Yoga», на другой – телефонный номер, электронный адрес и ничего более.

На его столе звонит телефон, он снимает трубку.

- Имс.

- Сходи на занятие, - наказывает Мол. – Выплеснешь часть своей энергии.

Имс поднимает голову и через стеклянную стену кабинета ошарашено смотрит на кабинет Мол, до которого от его кабинета идти ровно двадцать три секунды.

- Не понимаю, каким образом йога поможет мне разрешить проблемы, большей частью связанные с сексом, – сухо отвечает Имс. – И неужели для того, чтобы сказать об этом, необходимо было звонить?

- Я не хочу, чтобы нас видели вместе на публике, и без того плохо, что окружающие знают о нашей дружбе, - говорит Мол, листая эскизы на столе. Каштановые кудри мягко обрамляют ее лицо, и лучи солнца создают над ее головой великолепный золотой ореол. – А эта студия йоги поможет тебе с твоей сексуальной активностью.

- Это одна их тех студий, где в конце обещают веселенький финал? - приподнимает брови Имс.

- Я бы заплатила уйму денег, чтобы посмотреть на то, как ты скажешь это тамошнему администратору, - серьезно произносит в трубку Мол.

И в этот момент в кабинет Имса со страдающим видом заглядывает Дом.

- Не стоит, - предупреждает он.

Имс не обращает на него внимания.

- Сколько? – интересуется он у Мол.

- Имс, - зовет Дом, – правда не надо…

- Я накуплю тебе море проституток, - обещает Мол.

-…Эта студия принадлежит Артуру, - договаривает Дом, явно не зная, на кого из них бросать сердитый взгляд первым.

Имс, прищуриваясь, смотрит на Мол, она лишь сверкает глазами в ответ.

- Мэлори Кобб, если ты хотела убить меня, то есть способы попроще, - рявкает он.

- Зато этот способ такой интересный, - воркует она.

- Ну, - фыркает Имс, - я не собираюсь страдать, чтобы развлечь тебя.

#

- Так, я пришел на занятие йогой, - говорит Имс три часа спустя, стоя возле неброской, но изящной стойки администратора в «Inception Yoga». Холл украшает изысканная ваза, если Имс не ошибается – японская, ручной работы, с нарисованной на ней веткой цветущей вишни. Ваза прекрасно гармонирует с тоненькой девушкой с крашеными светлыми волосами и ресницами, изящно примостившейся за стойкой в облегающем сером твидовом платье.

- Конечно, - отвечает она, поглядывая на невидимый глазам посетителей экран монитора. – На какое занятие вы записаны?

Имс рассматривает приемную, прекрасные репродукции Ауэрбаха и Кандинского и задумывается, все ли студии йоги выглядят так, или только студия Артура.

- На 7:30 с Артуром, - отвечает он. – Записался через веб-сайт.

Девушка смотрит на него, вопросительно изогнув брови.

- Вы должно быть весьма опытны.

- Весьма, - мурлычет Имс, не в силах совладать с собой, и она становится поразительно симпатичной, когда ее щеки краснеют.

Девушка, Алисия, суетится, организовывая для него прокат коврика и оплату (как и ожидалось цены у Артура просто грабительские, и Имсу на мгновение становится горько, что его не ждет веселенький финал), и застенчиво улыбается, пока он ласкает пальцами ее запястье.

- Осторожно, - предупреждает она, не переставая улыбаться. – Занятия у Артура всегда сложные.

- Хватит, стерва ты неуемная, мне уже нехорошо, - просит Имс, которому и правда нехорошо.

Поскольку Имс в отчаянье, прямолинеен и тщеславен, он тщательно продумал свой наряд для взятия крепости, защищающей честь Артура. Это удачное сочетание раздолбайства и шика – поношенная майка, немного обтрепавшаяся снизу, и роскошные штаны для йоги от Lululemon, которые обошлись ему в круглую сумму и которые весьма неохотно купила в обед новая стажерка.

- Не думаю, что это входит в мои обязанности, - спорила Ариадна.

- Ариадна, драгоценная, как твой шеф…

- Мой шеф мистер Кобб, - возразила она.

- …сходи купи мне чертовы штаны, Ариадна, - закончил Имс. Она злобно поглядывала на него, пока выходила из офиса и до того момента пока не швырнула пакет из магазина ему на стол.

Комната для занятий с оригинальным названием «Комната 4» находится в конце длинного без изысков обставленного коридора. Похоже, небольшое состояние, что Имс уплатил за девяносто минут глупой растяжки под руководством Артура, спонсировало устройство маленького садика камней и низенького мостика. Его Имс пересек прежде, чем попал в класс, где уже собралось полдюжины напряженных профессионалов, каждый из которых вооружен свободной одеждой, разноцветным ковриком для йоги и бутылочкой воды Nalgene.

- Я тут все делала приветствие солнцу, - рассказывает одна накаченная ботексом женщина другой. Они практически не отличаются друг от друга, у них одинаково сильно натянутая кожа, одинаковые обесцвеченные светлые волосы и роднящий их дух бесполезности.

- Ничего, Лорен, уверена, у тебя все получится, - отвечает вторая, и первая содрогается, испытывая столь сильный страх, что он чуть не отражается на ее лице.

- А если… - начинает первая, но вторая принимается ее успокаивать.

- Не думай об этом. Нужно быть оптимистом, - утешает она.

Имс считает, все вполне логично, конечно же, занятия Артура - наглядный пример психологического террора. Ничего иного он от своего ненаглядного и не ожидал.

Имс размышляет, как Артур будет прекрасен в гневе, когда заметит пришедшего к нему на занятия Имса, и тут же открывается дверь, и заходит одетый в футболку и свободные серые штаны безупречно выглядящий Артур.

- Боже, - говорит Артур, приподнимая брови. – Неужели?

Имс улыбается своей самой обезоруживающей улыбкой.

- Мол говорит, у меня стресс.

- Пришел хотя бы на занятие для начинающих, - закатив глаза, говорит Артур.

- Во-первых, я оскорблен, что ты занижаешь мои способности, - отзывается Имс и под непоколебимым гневным взглядом Артура продолжает. – К тому же ты не ведешь занятия для начинающих, я уже навел справки.

- Да уж, от тебя стоит ждать проблем, - заключает Артур и отворачивается. Встав перед классом, он хлопает в ладоши и произносит. – Прошу занять свои места.

#

Имс познакомился с Домом и Мол благодаря всяческим тусовкам в их деловой среде и борьбе ноздря в ноздрю за ежегодные награды. И хотя он всегда относился к ним с уважением, у них была досадная привычка вести себя менее агрессивно в вопросах оплаты, чем остальные работодатели Имса. Годами Мол неоднократно подкатывала к нему с предложением перспективной работы в замечательном коллективе над захватывающими проектами. Но тогда они были еще молодой и не очень богатой фирмой, а Имс стал лучшим в своем деле отнюдь не из-за склонности к благотворительности.

Поэтому его никогда не покидало ощущение, что Мол специально заманила Артура на рождественскую вечеринку в «Кобб+Кобб» именно в тот год, когда Имс сам согласился прийти на нее. Скорее всего, она преподнесла ему Артура в качестве дополнительного бонуса.

Имс наслаждался третьим бокалом шампанского и в третий раз кокетливо, но настойчиво убеждал Мол, что не собирается бросать свой угловой офис и шестизначную зарплату плюс премию ради работы в ее очаровательной ушлой молодой конторе. Вдруг к ним подошел одетый в темные джинсы, спортивную куртку и замотанный в огромный шарф парень с прекрасными карими глазами, стройными бедрами и запорошенными снегом волосами.

- О, Артур, слава Богу, ты все же приехал, - проворковала Мол, и, притянув Артура в поцелуй, нарочито театральным жестом размотала шарф, будто бы специально для того, чтобы обнажить его бледную шею.

- Там такая метель, - ответил Артур, позволяя ей поправить свой воротник и похлопать себя по раскрасневшимся от мороза щекам. – Тебе повезло, что я вообще смог поймать такси, с электричками сейчас просто беда.

Мол снисходительно улыбнулась, провела рукой по его волосам и повернулась к Имсу со словами:
- Имс, прости мою невежливость, позволь представить тебе Артура.

- Имс? Я много слышал о вашей работе, - вежливо отозвался Артур, протягивая руку и улыбаясь тонкими розовыми губами.

- Ужасно, - пробормотал Имс, - что я ничего не слышал о вас.

Возможно, это свидетельствовало об огромнейшем изъяне в характере Имса. Но когда в нем вспыхнула страсть и разум заволокло желанием, Имс даже не подумал, что, приняв протянутую руку и поцеловав костяшки пальцев Артура, он мог тем самым разозлить его.

Позже, глядя, как Имс пытается выжать шампанское из пиджака и волос, Дом сказал:
- Похоже, плакали наши шансы заполучить тебя к нам.

- Буду на месте завтра в 9 утра, - пообещал Имс и маниакально улыбнулся, глядя в зеркало. Потому что в те две секунды, после которых у него защипало глаза от шампанского, Артур был истинным воплощением яростного праведного гнева. А Имс ничто на свете не любил так, как вызовы.

#

Имс неизлечимый адреналиновый наркоман, это означает, что он творил множество досадных и в конечном итоге болезненных вещей с собственным телом. Но есть всплеск эндорфина от катания на сноуборде по неустойчивому насту снега, волнение в духе Джеймса Бонда от паркура, сотрясение от игры в регби, а есть черт знает что, что вытворяет Артур.

Вообще Имс знает, йога – это дорогущая растяжка, но на самом деле это означает тонкое мастерство держать равновесие, испытывая проклятую бесконечную агонию, во время которой надо не забывать не отрывать ступни от пола, держать колени прямыми и открывать бедра – понять бы как. А главное – не упасть лицом в пол.

Имс в отличной форме, и, черт побери, он это знает, но, похоже, многолетние пробежки с целью избавиться от стресса и редкие футбольные матчи ни капли не улучшили его гибкость. Когда расположившийся перед классом, Артур небрежно велит всем скрутиться в уттанасану, к собственному удивлению Имсу вдруг становится ужасно больно, и его спина напрочь отказывается участвовать в происходящем.

- Перевожу, мистер Имс: дотроньтесь руками до пальцев ног, - бормочет Артур с улыбкой в голосе.

- Да, я этим и занимаюсь, - огрызается Имс и не решается повернуть голову, ибо пялиться в пол и стараться при этом дотянуться до липкого резинового коврика, который ему выдала Алисия, и так сложно. Он не уверен, что сможет делать все это и вдобавок разглядывать колени Артура.

- Вы ведь знаете, что это курс для продвинутых, да? – раздается у него над головой голос Артура.

- Нет, Артур, столько внимания одному мне? Кто-то может подумать, что у тебя появился любимчик, - говорит Имс, сердито глядя на собственные колени. Черт бы побрал эти колени. Они сгибаются, а он уверен, когда Артур демонстрировал позу перед тем, как велел всем удерживать нужное положение, колени у него были прямыми и расслабленными. Хотя Имс уверен не на все сто, так как именно в тот момент развлекался парочкой в высшей степени неприличных фантазий.

- И дышим, - говорит ему Артур, теперь уже точно смеясь. Имс готов разозлиться, но вдруг чувствует теплое прикосновение к внутренней стороне бедер, пальцы упираются ему под колени, и Артур шепчет: - Расслабь бедра, так будет легче.

У Имса на языке вертится тысяча пошлостей, но неожиданно Артур отходит, и тепло его рук исчезает. Краем глаза Имс видит, как тот знакомой элегантной походкой приближается к женщине №2 со словами:
- Миссис Карлайл, что я говорил о том, чтобы расслабить плечи?

Пребывание в двух секундах от смерти от недостатка кислорода и нестерпимой боли, оказывается, имеет и положительные стороны. Имс так увлечен ужасом собственного положения, что для него становится полной неожиданностью, когда Артур говорит:
- Молодцы, отлично поработали…

Все выходят из позы, потягиваются и расслабленно болтают руками и ногами. Перво-наперво Имс упирается руками в колени, а потом медленно выпрямляется, чувствуя себя разбитым и больным и…

- …с разминкой, а теперь переходим непосредственно к позам, - продолжает Артур со своего места перед классом.

- Черт, - ругается Имс.

Они переходят из тадасаны в уткатасану, а затем в гарудасану. Для того чтобы все смогли восстановить дыхание и удостовериться, что стопы плотно стоят на полу и обращены к Земле, они еще несколько раз делают тадасану. Имс едва успевает поблагодарить за это небеса, как Артур принимает позу Воина 1, в которой Имс довольно близок к потере равновесия, а потом Воина 3. Тело Артура прямое, словно стрела, и он абсолютно непоколебим. Имс вычисляет, что сам он находится в 1,2 секунды от падения, в результате которого точно прихватит с собой на пол и соседа. В этот момент Артур говорит:
- Опускаем ногу, встаем поустойчивее, стопами упираемся в пол – спину держим расслабленной.

Имс следует его указаниям, чувствуя, как от благодарности у него кружится голова, а пот заливает лицо. Пошло оно все. Это самая садистская растяжка на всем чертовом белом свете.

- А теперь перейдем к более сложным позам, - говорит Артур.

#

- Ох, Имс, - говорит Мол, склоняясь над ним. Ее длинные серьги поблескивают на свету, волосы зачесаны назад, а лицо искрится весельем.

Первая ночь после 90 минут сексуальных пыток с Артуром – в какой-то момент тот выгнулся, встав на идеальный мостик, и Имс едва не застонал, представив, что мог бы вытворять Артур с таким гибким позвоночником – была не так уж и плоха. Имс пришел домой, проглотил две таблетки аспирина, налил себе джин с тоником и вырубился в окружении кучи макетов. К несчастью для всех, с кем ему предстояло общаться весь день, Имс проснулся, пуская слюни на цветной макет, у него прихватило шею, наверняка навсегда, и он чувствовал острую боль в мышцах, о существовании которых никогда раньше не подозревал.

У него даже под коленями болело. Как такое могло быть?

На работу он добрался без посторонней помощи, приняв тройную дозу экседрина и стакан хереса. Спустя пятнадцать минут безуспешных попыток посидеть за столом он послал все к черту.

- Привет, красавица, - говорит он Мол, удерживая блокнот, заменяющий ему коврик для мыши, и пытаясь прочитать отражающийся в стеклянной поверхности стола текст с экрана монитора. – Чем могу быть полезен сегодня?

- Имс, почему ты лежишь под столом? - спрашивает Мол, поджав губы.

- Ну, до дивана мышка не дотянется, поэтому я здесь, - сухо отвечает Имс, стараясь разобрать, что же написано в письме от клиента, которое было бы менее неразборчивым, сиди он прямо и не читай в зеркальном отображении.

- Мне стоило отнестись серьезнее к словам Артура, когда он вчера позвонил и сказал, что ты покалечился на его занятиях, - вздыхает Мол, опускается на корточки, обнимает колени руками и хмурится. – Хочешь, я вызову врача?

Имс приподнимается на локте по большей части только благодаря силе воли и раненой гордости.

- На самом деле, Мэлори, твой ненаглядный Артур слишком высокого о себе мнения, - презрительно произносит он. – Я в полном порядке, просто захотелось полежать.

- Да? – Мол приподнимает брови. – Так мне стоит передать ему, что сегодня ты снова придешь на занятие?

Имс скрипит зубами. Будь она проклята.

- Конечно, - как можно беспечнее произносит он. – Ради того, чтобы посмотреть, как соблазнительно изгибается Артур, я готов испытывать страдания посильнее боли в паре мышц.

#

Самое ужасное, что Имс действительно готов пройти через любые унижения, только чтобы Артур оказался под ним, тяжело дыша и раскрасневшись до самых кончиков своих прелестных пальцев.

За два года работы на «Кобб+Кобб», он ужинал у Дома и Мол, проводил с ними День Благодарения и Рождество, смотрел, как Артур и Дом дерутся за клюквенный соус и спорят можно ли детям открывать рождественские подарки до полуночи. Как это чаще всего бывает у Имса, все началось с вспышки жадного желания. Но Артур оказался невероятно сложной загадкой, и в процессе разгадывания Имс умудрился попасть в ловушку.

Он хочет знать, почему Артур, закончивший университет с великолепным инженерным дипломом, предпочел открыть студию йоги, как он познакомился с Мол и Домом, почему он широко и искренне улыбается только некоторым, и что Имсу надо сделать, чтобы он так же улыбался и ему. Имс хочет понравиться Артуру. Он хочет делать ради него всякие забавные глупости, как тот делает их для Мол и Дома, хочет, чтобы Артур приходил к нему в гости на Рождество сквозь снежный буран, потому что он попросил его. Имс хорош в своем деле, так как разбирается в людях. У него в голове крутится мучительно волнующее предположение, что стоит покорить Артура однажды – и он будет покорен навсегда. Имс не может вспомнить ничего, что ему хотелось бы заполучить сильнее Артура.

#

- Поверить не могу, - говорит Артур, когда Имс вваливается в класс вечером.

- Я плачу деньги, Артур, – напоминает Имс, расстилая коврик для йоги и не обращая внимания на острую боль в спине. – Ты не можешь взять и выставить меня за дверь.

- Могу и выставлю, – обещает Артур, сердито глядя на него и скрестив руки на груди. Падающие на лицо волосы делают его ужасно милым. Сегодня он одет в футболку с надписью «Чикагский университет искусств». Будь Имс уверен, что Артур не ударит его, то непременно умилился бы вслух. – Этот курс тебе не по плечу.

Имс одаривает Артура своей самой отвратительной елейной улыбкой.

- Да ладно, милый, это всего лишь растяжка, я больше устаю, когда потягиваюсь после хорошего секса, - заверяет он.

- Раз так, - огрызается Артур, - мы начнем с позы голубя.

- Уверен, это будет весело, - не в силах сдержаться воркует Имс.

Спустя пятнадцать минут, он узнает, что поза голубя так же зовется эка пада раджакапотасана, или на языке Имса - поза, придуманная специально, чтобы навечно травмировать член.

Они начинают с позы собаки мордой вниз – Имс поверить не может, что Артуру удалось убить всю прелесть такой сексуальной позиции – а потом поднимают правую ногу, вставая в позу, которую Артур называет позой собаки мордой вниз с поднятой ногой. Имс же называет ее очень болезненной позой, но стискивает зубы и терпит, потому что Артур и все остальные, естественно, с легкостью выполняют все упражнения. Их тела принимают любую позу, мышцы идеально неподвижны, и все они дышат через нос.

Дальше становится только хуже, Артур продолжает выдавать непонятные названия животных и грациозно демонстрировать позы всему классу. Все, что может сделать Имс, чтобы не отстать – имитировать позы как можно лучше, тихо ловить ртом воздух, сдерживать дрожь в руках и ногах, в спине и животе и ждать, ждать подходящего момента, когда Артур пройдет между ними, поправляя позы и роняя уничижительно вежливые комментарии. И если Имсу очень-очень повезет, то Артур положит руки ему на плечи, на спину, на поясницу, прикоснется горячей ладонью к его дрожащему животу и скажет: «Осторожнее, мистер Имс».

#

Эйфория от прикосновений Артура, а главное, от его внимания, проходит к утру. Имс отвечает на три звонка, распластавшись на кровати, а потом признает поражение и берет выходной на день, чтобы отдаться в руки профессионалу. К несчастью для него профессионалом оказывается Юсуф.

- Я потрясен, - говорит Юсуф. – Как тебя угораздило сотворить с собой такое?

- Я всего лишь ранен, а не убит, - протестует Имс, но ему требуется вечность, чтобы улечься на массажном столе.

- Учитывая, сколько ты переодевался, позволю себе не согласиться, - бормочет Юсуф. Потом он долго, беспощадно и очень больно дергает Имса за плечи и интересуется: - Ну? Помогло хоть немного?

- Нет же, черт бы тебя побрал, Юсуф, - кричит Имс. Его зубы оставили ровный ряд следов в тех местах, где он впивался ими в бирюзовый кожзаменитель стола, не покрытый стерильной пленкой.

- Ну, у меня руки устали, - резонно замечает Юсуф. – Может, травки вместо массажа?

Вот так они и оказываются на крыше небольшой, но шумной клиники Юсуфа в Ист-Виллидже, имеющей лицензию на акупунктуру, акупрессуру, массаж и мануальную терапию, передавая друг другу косяк. Больничный халат Имса развевается на ветру.

- Не понимаю, почему ты сразу не начал курс лечения с этого, - бормочет Имс.

- У меня ученая степень врача, мне нравится делать вид, что я ей соответствую, - отвечает Юсуф. Он снимает зажим для галстука и берет им окурок. Имс решает, что курить треклятую штуковину как-то слишком непафосно, и передает ее Юсуфу:
- У тебя ученая степень Кембриджского университета, а ты просиживаешь ее в какой-то клинике восточной медицины.

Юсуф искоса смотрит на него.

- Печальный предрассудок всех врачей запада заключается в том, что всякий, по их мнению, должен игнорировать тысячелетнюю историю эффективного и…

- Боже, - стонет Имс. – Избавь меня от своей лекции.

Юсуф довольно улыбается.

- Итак. Расскажи, как ты дошел до жизни такой?

Имс прикуривает сигарету, чувствуя себя чересчур одурманенным и забалдевшим, чтобы расстраиваться из-за чего-либо.

- А почему я обычно дохожу до жизни такой?

- Ааа, - понимающе тянет Юсуф. – Артур.

- Как всегда. Артур, - бормочет Имс.

- Забавно, - говорит Юсуф, сворачивая очередной косяк. – За все те годы, что я знал тебя, в универе и по жизни, ты никогда ни к кому не привязывался.

Имс выхватывает у Юсуфа косяк, стоит тому прикурить его.

- Поверь, - бубнит он, глубоко затягиваясь, - никто не удивлен больше меня самого.

Имс всегда нравился окружающим, был веселым и абсолютно не связанным обязательствами, что в профессиональном, что в личном, что в романтическом плане. Поэтому естественно столкновение с непоколебимым субъектом, обладающим неотразимостью Артура, было похоже на то, что его переехал прекрасный и соблазнительно гибкий поезд. Он никогда не испытывал недостатка в любовниках, друзьях или коллегах. За всю жизнь он не прикладывал столько усилий, чтобы заполучить кого-то. Артур стал для него гордиевым узлом, который он постоянно пытался распутать. Иногда Имс сдавался и ходил на свидания с другими, заводил новые хобби, подумывал вернуться в Англию, но неизбежно возвращался обратно.

- Позор, как низко пал герой нашего времени, - печалится Юсуф, потом смеется и отбирает косяк. – Твоя мать в курсе?

- Боже, прикуси язык, Юсуф, - содрогается Имс.

- Учитывая, что Артур пока не получил никакого контракта касаемо своих будущих обязательств в качестве виконтессы, смею предположить, ты смог продержать ее в неведении, - беззаботно продолжает Юсуф. Вместо того чтобы как-нибудь остроумно ответить, Имс берет валяющийся на крыше кусок цемента и швыряет его в Юсуфа.

#

Согласно расписанию на сайте по пятничным вечерам «Inception Yoga» не работает, а по выходным проходят занятия разных уровней сложности, которые ведут другие, не столько интересные Имсу преподаватели, и на них можно приходить без абонемента. Решив воспользоваться помощью своего агента-осведомителя, Имс звонит Алисии, и после нескольких минут бессовестного флирта она совершает государственную измену и признается, что Лем заболел, и Артур подменит его на воскресном дневном занятии. Она радостно записывает Имса на него. Похоже, когда Алисия решается предать своих, то делает это с шиком.

Во всяком случае Имс думал именно так, пока спокойным воскресным днем, практически восстановившись после нагрузок в будни, не оказался в классе в окружении полудюжины ухмыляющихся беременных женщин.

- Я должна Алисии 20 баксов, - говорит одна из них, определенно стерва, с милыми румяными щечками. – Готова была поклясться, что ей не удастся заманить тебя сюда.

- Вот же сучка, - восхищается Имс, ибо Алисия и есть сучка, и она потрясающая.

Одна из женщин разглядывает его со всех сторон, и Имс испытывает гордость: хоть кто-то оценил его костюм, удачно сочетающий в себе налет некоторого раздолбайства и гламура, кроме того женщина весьма привлекательна.

- Ты намного симпатичнее остальных, - говорит она.

Имс откашливается.

- Остальных?

- Ну, ты же не первый, кто пытается произвести впечатление на Артура, посещая его занятия, - отвечает женщина с тонкими губами, рыжими волосами и лицом в веснушках. На ней огромная футболка и мягкие штаны, и она напоминает беременную бегемотиху. – Но ты, наверное, самый напористый и наглый.

- Спасибо, милая, - ворчит Имс и сердито смотрит на нее. Он собирается ретироваться из класса, как вдруг за его спиной раздается голос Артура.

- Боже, да неужели?

Шесть беременных женщин выжидающе глядят на Имса, и этого достаточно, чтобы ему захотелось выставить себя храбрецом. Нацепив широкую самодовольную улыбку, он разворачивается к Артуру. Тот выглядит еще более восхитительно, чем обычно. Его волосы растрепаны, вьющаяся челка падает на глаза, щеки порозовели из-за холодной не по сезону погоды. На нем свободные штаны и футболка с логотипом Thundercats.

- Милый, наконец-то ты здесь, - говорит Имс, плотоядно разглядывая Артура.

- Наконец-то у меня появился уважительный повод выставить тебя из класса, - отвечает Артур. Уголок его рта ползет вверх, и Имсу тут же хочется снять пентхаус, чтобы прижать Артура к панорамному окну и трахнуть. – Это занятие только для будущих матерей, Имс.

- Ох, Артур. – Имс хлопает ресницами. - Похоже, ты не знал – мною жестоко воспользовались и бесцеремонно бросили.

Уголок рта Артура вновь дергается, и Имс добавляет в свою фантазию пару бутылок дорогого шампанского, корзиночку клубники и шелковые простыни.

- Тот человек воистину достоин порицания, - произносит Артур.

Для Имса это настоящий шок, ему и в голову не приходило, что Артур когда-нибудь ответит на его флирт. У него даже слегка кружится голова.

- Ты просто не представляешь, милый! Как тяжело мне, родителю-одиночке, в этом жестоком мире! – вздыхает Имс.

Стоящая рядом с ним женщина прыскает со смеху, и в глазах Артура появляется нечто напоминающее искреннее веселье. Он качает головой, проходит на свое место перед классом, улыбается остальным присутствующим и говорит, не оборачиваясь:
- Тогда самое малое, что я могу сделать для тебя – разрешить остаться на занятии.

Имс всегда подозревал, что женщины, посещающие студию Артура, отменные стервы. Эта группа беременных – отличное тому подтверждение. Даже йога для беременных на третьем триместре не щадит спину Имса. Странно, потому что Артур продолжает говорить о том, как все эти позы должны помочь раскрыть таз. Занятие длится треть от обычного времени, и когда Имс, недовольно скрутившись в проклятую позу голубя, видит, как Артур осторожно помогает каждой женщине принять правильную позу и мягко и настойчиво поправляет их, он понимает почему.

Артур легко касается их плеч и бедер. С ними он настойчивее, чем с теми, кто приходит на стандартные занятия, но его движения остаются такими же мягкими и точными. И всякий раз, когда он что-то говорит, его подопечные – он знает их всех по именам – поворачиваются к нему, виновато улыбаются, выслушивая его замечания, и тяжело облокачиваются на него. Имс видит, как напрягаются тонкие, но мускулистые руки Артура, когда он помогает Марии довести до совершенства позу треугольника или поддерживает за бедра стоящую в позе Воина 2 Антею. И глядя на то, как легко и непринужденно он это делает, будто бы не прикладывая особых усилий, Имс чувствует, как у него пересыхает во рту.

Ему везло на хороших людей, с которыми он спал и потом бросал. Однако Имс не знает, западал ли он когда-нибудь на такого невыносимо надежного человека, как Артур, которому шесть присутствующих в комнате женщин доверяют дотрагиваться до груди и класть руку на разбухший живот. Они не сомневаются в том, что покачнись они – он непременно поймает их.

- Для вас эти позы должны быть проще простого, мистер Имс, - ворчит Артур, когда оказывается возле его коврика. Он хмуро смотрит на его шаткую до ужаса ардха чандрасану - кирпич, на который Имс опирается левой рукой, ходит ходуном под его весом. – С чего бы вам терять равновесие, если вы даже не слишком напрягаетесь.

- Это психологическое, - стиснув зубы, произносит Имс.

А еще никогда раньше Имс не хотел кого-то такого же вредного.

- Похоже, когда тебя бросают, это заставляет понервничать, - бормочет Артур и добавляет: – Я немного подкорректирую твою позу, не возражаешь?

В обычных обстоятельствах у Имса на языке вертелись бы сотни подходящих на данный случай неприличных намеков. Но сейчас он изо всех сил старается не упасть лицом вниз и не опозориться перед беременными женщинами, поэтому просто одобрительно кряхтит.

- Хорошо, - говорит Артур, кладет теплую ладонь на поясницу Имса и проводит по его заднице. Второй рукой он удерживает его и тянет за бедро назад, пока тело Имса не вытягивается в струнку. Мышцы Имса кричат от боли: бедро, рука, плечо, грудь - все болит. Он с трудом дышит, стараясь держать позу.

У него над ухом раздается голос Артура.

- Чувствуешь, как раскрываются твои бедра?

- Сейчас я, в основном, чувствую боль, - выдавливает из себя Имс

Артур смеется и, не убирая рук, говорит:
- Не волнуйся, я не дам тебе упасть.

«Да пошло оно все», - думает Имс и, послушавшись Артура, судорожно выдыхает, от чего тело охватывает спазм.

Но когда он уже готов плюнуть на все и рухнуть, он чувствует, как Артур прижимается к нему сзади худой грудью и поддерживает. Его мышцы расслабляются, и почему-то выполнять проклятую позу тут же становится легче.

- Вот видишь? – спрашивает Артур. – Чувствуешь, когда ты по-настоящему расслабляешься, твое тело само принимает нужную позу.

- Вообще-то, - с усилием, дрожащим голосом отвечает Имс, - я расслабился, и мне очень нравится эта поза.

Артур снова смеется, и Имс жалеет, что стоит не так уверенно, чтобы обернуться и посмотреть на него. Он хочет узнать, широко ли улыбается Артур, сияют ли его глаза, когда он смеется, появляются ли на его щеках ямочки.

- Ну, пока и так сойдет, - говорит Артур и, не отпуская Имса, добавляет: – Так, а теперь расслабься и прими позу горы.

В конце занятия они не проводят привычные две минуты в позе трупа, поскольку попытки улечься на спину при беременности обычно заканчиваются печально. Все садятся по-турецки, и занятие заканчивается не так тихо и спокойно, как обычно. Артур смотрит на часы и уходит, говоря напоследок:
- Имс, пожалуйста, веди себя прилично.

- А смысл? Они же уже беременны, - отвечает Имс.

Женщины сразу же заваливают его вопросами.

- Ну? – спрашивает Антея, ее серые глаза полны любопытства. – Чем зарабатываешь на жизнь?

- Рекламой, милая, - улыбается ей Имс. – Я работаю в рекламной фирме.

Рыжеволосая Эвелин недовольно цокает языком.

- Мне кажется, доктор, или юрист, или учитель, в общем, кто-то надежный подошел бы Артуру гораздо лучше.

Мария согласно кивает, и ее черные как смоль кудряшки подпрыгивают в такт.

- Согласна, - говорит она. – Однако он ему, похоже, нравится.

Имсу приятно это слышать.

- Вы правда так думаете? – интересуется он.

- Ну, ты очень привлекательный раздолбай, - объясняет Антея.

- Это все татушки, - поясняет Мария, указывая на его грудь. – И майка. Ты похож на такого… сентиментального отморозка.

- Хотите сказать, Артуру нравятся сентиментальные отморозки? – спрашивает Имс.

- Уверена почти на все сто, - отвечает светловолосая Кэролин, ее явно забавляет происходящее. И прежде чем Имс мысленно пускается в победный пляс, добавляет: – Во всяком случае, его последние четыре бойфренда выглядели именно так.

- Никогда еще я так жестко не падал с небес на землю, - с горечью признается ей Имс.

Плохое настроение не покидает его в раздевалке, в душе, где он раздраженно дрочит, и у стойки администратора, где он возвращает коврик. Он все еще хмурится, когда к нему подходит Артур и спрашивает:
- Что-то болит?

Алисия благоразумно помалкивает, когда Имс со стуком кладет ручку на стойку и швыряет ей свою кредитку.

- А ты что, удивлен? - огрызается Имс, не оборачиваясь, и чувствует, как Артур цепенеет.

Алисия бесконечно долго проводит платеж, все это время они не произносят ни слова. Наконец Артур говорит:
- Если тебе действительно больно, Имс, ты должен сказать мне.

В его голосе слышится что-то такое, что Имс не может распознать с ходу.

Алисия злобно посматривает на Имса краем глаза. И хотя платеж явно давно прошел, она не отдает его кредитку, как хорошо выдрессированная гарпия.

- Не знал, что тебя это волнует, - отвечает Имс, и, обращаясь к Алисии, говорит: – Платеж уже прошел, когда-нибудь тебе придется вернуть мне мою кредитку, знаешь ли.

А затем нежные и надежные руки разворачивают Имса, и он оказывается лицом к лицу с явно обеспокоенным Артуром, который смотрит на него широко раскрытыми глазами. Артур переоделся в черную рубашку и темные джинсы, волосы, все еще мокрые после душа, вьются на лбу, лицо покраснело, а кожа пахнет свежестью. Именно сейчас, в этот момент, Имс думает, что никогда не видел никого прекраснее Артура.

- Где болит? – твердо спрашивает Артур, и его прагматичный тон смущает Имса. Артур ощупывает его руки. Он понятия не имеет, что Артур пытается обнаружить, но он уверен, что от этих прикосновений его охватывает жар, и он готов согласиться на все, а приступ жестокой ревности испаряется, словно легкий туман над городом по утрам. – Если просто боль в мышцах – это одно, но если боль не проходит – я должен знать.

Имс не может сдержать улыбки.

- Вообще-то, особенно сильно у меня болит между ног…

- Я не шучу, Имс, - огрызается Артур, и на его щеках вспыхивают красные пятна. – Это не смешно. Тебе нужно отнестись к этому серьезно, ты ведь и правда можешь повредить позвоночник…

Артур выглядит настолько встревоженным и злым, что Имс не может удержаться, берет его за руки, сжимает ладони, и, не дав возможности возразить, подносит их к губам и целует крепко сжатые пальцы.

- Ох, милый, прости, - бормочет Имс, и его дыхание согревает костяшки пальцев Артура. – Я просто ревнивый засранец.

- Что? – возмущается Артур, но не вырывает рук. Имс утыкается в них лицом, чувствует тепло кожи Артура и запах лимонного мыла из раздевалки и не замечает, как бешенно, словно у подростка, стучит его собственное сердце.

- Похоже, у тебя есть любимый тип мужчин, - бормочет Имс. Он уже истратил все свое бесстыдство на йогу для беременных, теперь любые слова, слетающие с его губ, напоминают чушь. А может, все дело в Артуре? Артур, и только он, заставляет его чувствовать себя не в своей тарелке, терять равновесие, в прямом и переносном смысле. – Похоже, ты встречался с кучей татуированных отморозков.

- Ашер был физиотерапевтом, - вздыхает Артур у него над головой.

Имс в ужасе поднимает голову.

- Ты встречался с парнем, которого зовут Ашер?

- Может, мне нравятся дурацкие имена, - отвечает Артур. Он улыбается едва заметной, самой снисходительной улыбкой в мире. – Никогда бы не подумал, что вы можете так в себе сомневаться, мистер Имс.

- Артур, - говорит Имс. – Я только что был на занятии по йоге для беременных. Это значит, что я готов совершать гораздо более глупые поступки, чем просто ревновать тебя.

Выражение лица Артура невозможно описать: интимное и неожиданно милое. Имс чувствует, как Артур уступает, его плечи ссутуливаются, волосы падают на глаза, и он говорит:
- Кажется, я начинаю понимать.

А потом Алисия, эта жуткая стерва, откашливается, говорит: «Мистер Имс? Ваша кредитка?» и все портит. Внезапно руки Артура выскальзывают из рук Имса, и он вновь собран и сдержан, как раньше.

- Спокойной ночи, мистер Имс, - прощается он и исчезает в офисе за стойкой администрации.

- Ты сделала это специально. – Имс хмурится, глядя на Алисию.

- Ревность вам не к лицу, - язвит она.

Выхватив карточку, Имс отвечает.

- Когда я уломаю его выйти за меня, в нашем брачном контракте будет пункт о твоем увольнении.

- Валяйте, вперед и с песнями, - говорит она скучающим тоном.

#

Прискорбно, но эйфория, в которой он пребывал с воскресного занятия, на время скрыла неутешительную проблему со спиной, и это стало понятно только утром в понедельник. Имс вновь добирается до работы исключительно благодаря самодисциплине, но оказавшись в офисе, даже не пытается сидеть прямо, а вместо этого решает запрячь небольшую армию стажеров и новых сотрудников сделать перестановку в своем кабинете.

Все складывается довольно удачно, пока после обеда к нему не заглядывает раздраженный и растерянный Кобб. Он замирает на пороге. Снизу его прищуренные глаза выглядят еще менее привлекательными.

- Какого черта, Имс? – спрашивает Кобб.

- Парням из Kraft понравилась работа? – будничным тоном интересуется Имс.

- Они подумали, что фишка с сыром чересчур сексуальна, - на автомате отвечает Кобб, потом спохватывается и продолжает: – Имс, какого черта ты вытворяешь?

- По закону мы должны предоставлять необходимые условия для людей с ограниченными возможностями, - говорит Имс.

Кобб обводит комнату взглядом. Он разглядывает специальный проектор, выводящий изображение с экрана монитора на потолок, подушки, подложенные Имсу под спину, закинутые на рабочий стул ноги Имса, свернутый под шеей пиджак, провод от мышки, тянущийся от монитора, отодвинутого в угол, чтобы не мешал свободно дотягиваться до всего необходимого, покоящуюся на животе Имса клавиатуру.

- От этой твоей влюбленности неприятностей больше обычного, - сообщает ему Кобб. – Я уже даже готов пожелать, чтобы ты переключился обратно на наших стажеров.

Имс вздыхает.

- Хотя это было бы менее болезненно для моей спины, но на этот раз Мол ухитрилась нанять одних только страшных и скучных, за исключением Ариадны, разумеется. А она весьма неудачно притворяется, что слишком религиозна, чтобы спать со мной.

- Раньше наши страшные и скучные стажеры никогда не удерживали тебя от того, чтобы закрутить ними интрижку, - задумчиво замечает Дом. – Тут дело в чем-то другом.

- Доминик Кобб! – вскрикивает Имс. – У меня, знаешь ли, слишком хороший вкус.

- Неужели ты действительно влюблен в Артура, - размышляет Дом, совершенно игнорируя его.

- Не думаю, что стоит обсуждать это в офисе, - говорит Имс. Он лучше простоит час в позе голубя, чем будет разговаривать о своих чувствах с треклятым Домиником Коббом. – Я ужасно устал.

В этот момент в кабинет заглядывает хмурящаяся Мол.

- Имс, - спрашивает она. – Ты вчера ходил на йогу для беременных?

#

Удивительно, но следующую неделю все идет как по маслу. Имс выбирает наименее сложные занятия, какие только может найти в Inception, а Алисия постепенно меняет свое отношение к нему с обманчивой покладистости до небольшой враждебности и, наконец, до нейтральности. Артур улыбается ему так часто, что в конце концов он сбивается со счета. Перед углубленным курсом хатха йоги в среду Имс хватает Атура за руку и говорит: «Проголодался на работе, потом эта глупая растяжка – может, перекусим где-нибудь вместе после занятия?». Артур широко улыбается и отвечает: «Думаю, это зависит от ваших сегодняшних успехов, мистер Имс».

Похоже, это тот самый стимул, который необходим Имсу, чтобы стать по-идиотски целеустремленным. Он попросту не в состоянии устоять перед ненароком брошенным вызовом и всегда был одним из тех, кто вечно впутывался в неприятности в школе только для того, чтобы произвести впечатление на всех симпатичных мальчиков и девочек в классе.

Поэтому не удивительно, что, несмотря на предупреждение Артура «Имс, даже не думай», Имс решает воспользоваться тем, что Артур на минутку отвлекся, и пытается встать в позу вороны.

И естественно со всей силы впечатывается лбом в пол.

Последнее, что он видит - перекошенное и побледневшее лицо Артура с огромными глазами и побелевшими губами, который говорит:
- О чем только ты думал?

#

Имс всегда подозревал, что Артур из тех людей, кто плохо воспринимает неожиданные сюрпризы. Все то время, что Алисия заказывает для них такси, Артур и еще трое из их класса помогают Имсу забраться в машину, а водитель добирается до ближайшей больницы, Артур угрюм и раздражен – отвратительный собеседник. Ожидание – недолгое, будь благословенны вечера по средам – проходит в тишине и печали. Имс трижды подумывает отчитать Артура за то, что тот затащил его в больницу из-за такой мелочи как шишка на голове. Но каждый раз стоит ему открыть рот, Артур испугано смотрит на него, и он замирает на полуслове.

Хуже всего то, что опасения Артура подтверждаются, когда доктор Ронсон с улыбкой сообщает:
- Поздравляю, мистер Имс, у вас сотрясение.

- Это означает, ужин отменяется? – спрашивает Имс у Артура, моментально концентрируясь на наиболее важных последствиях.

- Это означает, отныне тебе запрещено заниматься йогой, - убийственным тоном отвечает Артур.

- Честно говоря, удивлен, что вы вообще хотите есть, - говорит доктор Ронсон. – Вы должны были бы испытывать легкую тош…

В этот момент Имс нагибается, и его выворачивает на ботинки Артура.

- …ноту, - неуверенно заканчивает доктор.

Хватая ртом воздух, Имс вцепляется в перила кровати.

- Может быть, тогда закажем ужин на дом, милый, - выдавливает Имс между вздохами.

- Я страшно, страшно ненавижу тебя, Имс, - сообщает ему Артур.

Вместо того чтобы озвучить одну из остроумных подколок, которые вертятся у него на языке, Имс судорожно дышит. Бесчувственный Артур сует ему под нос пластиковую чашку и заговаривает с доктором Ронсоном самым сухим и безжизненным тоном, который Имс хорошо помнит по вечеринкам на День Благодарения в семействе Кобб. На них всегда творится хаос, пока не появляется Артур с уже размороженной индейкой и организационными способностями, достаточными, чтобы навести порядок даже в Афганской полиции.

В конце концов они застревают в такси посреди вечерней пробки на 2-й авеню по пути к прелестной квартирке Имса, расположенной в Йорквиле, спальном районе Манхэттена, в шаге от реки, окутанной в темно-оранжевую тишину ночных огней. Привратник Джейсон просто душка, он помогает Артуру вытащить Имса из такси и довести его до лифта. Имс даже не может насладиться тем, как Артур запускает руку ему в карман за ключами и открывает ими дверь.

Имс хорош как рекламщик потому, что у него бурная фантазия. Но он даже не догадывался, что первый раз, когда ему удастся заполучить Артура поздним вечером в свою квартиру, у него будет сильное сотрясение, тошнота, а Артур будет в тапочках, которые они взяли в бюро находок в больнице. Позволив уложить себя в кровать, Имс разглядывает потолок и думает о том, что Артур, наверное, никогда и ни за что не переспит с ним.

Он переворачивается на бок, все вокруг снова плывет и какое-то время он жалеет, что пошевелился. Потом мир вновь замирает на месте. У Имса болит голова. Он прищуривается и видит свет, видит, как силуэт Артура становится все больше и ближе, а потом слышит, как тот шепчет:
- Эй, сесть сможешь?

Имс не может. Вернее, не особо старается, поскольку это означает, что Артур снова прикасается к нему, помогает привстать настолько, чтобы положить ему в рот две таблетки аспирина и поднести к губам стакан воды. Голова все еще болит, но трудно злиться на ситуацию, если она позволяет ему прислоняться к груди Артура и прижиматься виском к его ключице. От Артура пахнет кофе и чернилами – так же практично, обыкновенно и удивительно, как он и выглядит.

Имсу очень хочется промурлыкать, что ему стало лучше от одного прикосновения Артура, но мозг у него все еще как в тумане, поэтому он молча позволяет Артуру уложить себя обратно.

- Странно, но ты меня беспокоишь, - шепчет Артур. В полумраке спальни его глаза сверкают, как мокрая галька. – Какой-то ты слишком тихий.

Имс выдавливает из себя улыбку.

- Однажды ты пожалеешь, что признался в этом, милый, и это будет скоро.

- Да уж, мне ли не знать, - беспечно отвечает Артур. Имсу кажется, что он улыбается.

За все время их знакомства Имс никогда не был так близок с Артуром. У него сдавливает грудь от мысли о том, что они на пороге чего-то очень важного, и он может это пропустить. Имс протягивает руку, хватает Артура за второпях накинутую поверх футболки куртку и крепко вцепляется в поношенную коричневую кожу.

- Останься на ночь, - просит Имс.

На лице Артура расплывается настоящая улыбка.

- У тебя сотрясение второй степени тяжести, Имс.

- Тогда будь нежным со мной, - серьезно отвечает Имс.

Вместо ответа Артур так же осторожно, как он обращался с Эвелин, Марией и Кэролин, гладит Имса по лбу и внимательно смотрит на него.

- Почему ты так уверен? – тихо интересуется он. – Насчет меня?

- О чем ты? – Имс непонимающе моргает.

- Мол говорит, ты влюблен в меня, - бормочет Артур, отведя взгляд.

- Конечно, влюблен, - спокойно говорит Имс. Он никогда не произносил этого вслух, всегда считал, что по нему и так видно, а Артур не настолько себя недооценивает, чтобы не понимать. В любом случае любовь Имса красной ниточкой проходит через все их отношения, она так же очевидна, как огромный плакат или горная гряда, так же естественна, как инстинкт, который заставляет взглянуть вниз перед прыжком.

Артур хмурится.

- Но как ты можешь знать? – спрашивает Артур. Он явно обдумывал свой вопрос, и теперь раздражен, будто хищник, слишком долго круживший вокруг добычи. – Как ты… Мы ведь даже не знаем друг друга. Ты ничего не знаешь обо мне.

Имс не верит в то, что называют любовью с первого взгляда, но верит, что когда что-то искоркой пробежит по воздуху, как рукой сожмет сердце - ты это почувствуешь. Он вспоминает тот первый вечер в Нью-Йорке, мрачное, серое Рождество с метелью, ямочки на щеках Артура, когда Мол разматывала на нем шарф, дурацкую праздничную музыку сороковых годов, звучавшую на весь офис, и бюджетное шампанское, купленное на скромный доход компании «Кобб+Кобб», которая размещалась тогда в восточном Мидтауне. Он вспоминает, как екнуло у него в груди, как та самая непонятная искорка обожгла его изнутри. Тогда ему ничего не было известно об Артуре кроме того, что он хочет узнать его ближе, и с тех пор Имс каждый день искал в нем что-то новое, во что можно было влюбиться, чем можно было бесконечно дорожить и наслаждаться.

- Но я хочу знать о тебе все, - говорит Имс, ибо это лучший ответ, который у него есть. Услышав эти слова, Артур вдруг выглядит потерянным и ужасно юным. Имс зовет:
- Артур?

- Ты просто невыносим, Имс, - шипит Артур.

Имс улыбается.

- Если хочешь, можешь списать это на мое сотрясение, - щедро предлагает он.

- Спите, мистер Имс, - велит Артур, протягивает руку и выключает свет на прикроватной тумбочке.

Следующее утро просто ужасно, уж Имс-то знает в них толк. Голова почти прошла, но отсутствие боли и тошноты означает, что возвращается память, а с ней и невыносимое унижение. Ковыляя из спальни в кухню, Имс пытается вспомнить, что произошло между тем, как его – Господи! - вывернуло на ноги Артура, и тем кошмаром, когда…

Артур на кухне.

Едва проснувшийся Артур стучит по электрическому чайнику Имса, словно удар посильнее заставит его приготовить кофе. Глядя на полнейший беспорядок из взбунтовавшихся кудряшек и торчащих во все стороны прядей на голове Артура, на вчерашнюю одежду, на то, как он стоит босиком на холодном кафельном полу, Имс чувствует, как у него снова екает в груди, и его словно магнитом тянет к Артуру.

- О, - слышит он собственный голос. – Ты остался.

Артур сонно смотрит на него.

- Доктор сказал, за тобой надо понаблюдать сутки, - бормочет он и продолжает буравить взглядом чайник. – Где в эту штуковину запихивают кофе?

Имс подходит к шкафчику слева от Артура, где хранится френч-пресс и кофе. Артур тут же выхватывает их из рук Имса.

- Это электрический чайник, милый, - поясняет Имс, нажимая кнопку, и закусывает губу, когда Артур недоверчиво смотрит, как в чайнике начинает булькать вода. Имсу нечего терять – он уже испортил модные и дорогие ботинки Артура, поэтому, откашлявшись, он решает поинтересоваться:
- Но ты ведь остался не только потому, что доктор так сказал, да?

В ответ Артур зевает, слишком неестественно, чтобы это было правдой.

- У тебя отвратительный диван.

Дабы продемонстрировать серьезность собственных намерений, Имс игнорирует возможность сказать, что Артур мог бы лечь в его кровать. И чтобы подчеркнуть, что он не шутит, забирает у Артура кофе.

- Артур.

Выражение лица Артура можно описать как ослиное упрямство. Но Имс вырос среди самых прирожденных аристократов и зарабатывает на жизнь, убеждая людей тратить деньги на то, что им не нужно. Он годами желал Артура, несмотря на то, что мог не встречать его долгие месяцы, что много раз слышал, как Мол упоминала очередного нового бойфренда, несмотря на то, что Артур как-то запустил в него баночкой клюквенного желе. Он желал Артура, пусть даже и получил сотрясение во время дурацкого занятия йогой, а чтобы узнать, что же чувствует к нему Артур, ему пришлось отобрать у него кофе.

- Имс. – Артур недовольно смотрит на него.

- Артур, - отзывается Имс, но не может сдержать улыбку, видя, как вспыхивают бледные щеки Артура, когда тот краснеет. Имс добавляет эту картину в постоянно растущий список вещей, ради которых стоит жить. Рядом с ямочками на щеках Артура и его садистской наклонностью проводить любой праздник как армейскую зарядку.

- Имс. – Артур выглядит так, словно готов наградить Имса очередным сотрясением.

В качестве предупреждения Имс высовывает руку с чашкой кофе в открытое окно.

- Господи, - ругается Артур, хватает Имса за футболку и оттаскивает от окна. – Ладно, - говорит он, - нет, я остался не из-за доктора.

Имс улыбается как идиот и возвращает ему кофе.

- Неужели это было так сложно, милый?

- Это была пытка, - очень серьезно признается Артур.

- Артур, - так же серьезно говорит Имс. – Ради тебя я встал в позу голубя.

Улыбка, что так старательно сдерживал Артур, расцветает на его лице. Рукой, которой он все еще держит Имса за футболку, он притягивает его ближе, уменьшая расстояние между ними. У Имса сотрясение, и голова все еще немного побаливает, поэтому он до конца не верит в реальность происходящего, но улыбка на губах Артура становится все ближе и ближе. Артур говорит: «И ты выполнил ее отвратительно», - и накрывает его губы своими.

#

Четверг проходит, словно в тумане, так как Имс все еще страдает от сотрясения, а пятницу он соглашается провести в кровати, если Артур присоединится к нему. Этот превосходный план не срабатывает, потому что Артур отказывается вступать в близость с тем, у кого поврежден мозг. Поэтому они просто лежат на животе рядом друг с другом у открытого окна в спальне и ведут бесконечный бессвязный разговор, который вьется и вьется, словно тропинка в живой изгороди. Имс расспрашивает Артура: как тот познакомился с Мол, почему бросил архитектуру ради дорогущих садистских упражнений. Артур интересуется, почему Имс покинул зеленые луга Англии и высокое искусство верховой езды и принес клятву верности рекламе, и правда ли, что он распугал половину стажеров «Кобб+Кобб» своим членом. И пока Имс рассказывает об особенно сложном брендовом проекте, Артур вытаскивает из прикроватной тумбочки ручку и рисует на тыльной стороне ладони Имса. А когда на улице начинается дождь, они заказывают домой столько пиццы, что хватило бы на небольшую армию. Они едят ее на выпуске Post недельной давности. Имс покупает его в основном для того, чтобы почувствовать себя выше американцев.

- Ну? – спрашивает Артур, когда за окном темнеет, и они погружаются в уютную тишину. – Что скажешь?

Имс лениво моргает. Его разморило, собственное тело кажется ему отяжелевшим.

- О чем ты?

- Ты хотел узнать меня получше, - отвечает Артур. – Теперь ты знаешь, чуть лучше – ты все еще думаешь, что влюблен в меня?

Уму непостижимо, что такой замечательный человек, как Артур, ничего не понимает в вопросах страсти, и что Имсу так повезло – именно он получает возможность заявить на него свои права.

- Знаешь, милый, - говорит Имс, - смысл был не в том, что я полюблю тебя, если твои ответы удовлетворят моим требованиям.

Артур приподнимает темную бровь, и это так мило, что Имс отодвигает коробку с пиццей и забирается на него, прижимает его руки к кровати и наблюдает за тем, как тот внимательно смотрит на него, как вспыхивает страсть в его глазах.

- Да? – спрашивает Артур. – А в чем же тогда?

- Смысл в том, - отвечает Имс, наклоняясь до тех пор, пока их носы не соприкасаются и он не выдыхает слова прямо в губы Артура, - что я люблю тебя и хочу узнать лучше.

Артур долго разглядывает его молча и, наконец, говорит:
- Когда я учился на старшем курсе колледжа, один из наших профессоров сказал, что из принципа завалит меня, если я не запишусь на йогу или на курс управления гневом.

- Ох, Артур, - ехидно улыбается Имс.

- Это было командное задание, - возражает Артур. – В моей команде были одни идиоты.

- Но ты нашел свое призвание, - протестует Имс.

- Или я просто напросто садист, - смеется Артур.

- Не исключено, учитывая, что ты весь день валялся в моей кровати и динамил меня, - сокрушается Имс. Артур закидывает ногу на бедро Имса, притягивая его ближе, пока их бедра не соприкасаются полностью. Имс оказывается так близко к яркой и теплой улыбке Артура, что ему кажется, он вот-вот сгорит.

- Это, мистер Имс, мы можем исправить, - произносит Артур.

#

Когда в следующий раз, Мол заглядывает в офис и интересуется, что у Имса со спиной, тот безмятежно улыбается, поскольку дело касается Артура, а он джентльмен и не из тех, кто рассказывает о своей личной жизни.

@темы: fic, slash, PG-13

---

[Shun]

Автор: five_ht/Переводчик: Шатци Шелл / Команда Оверлорды / Роль в команде: Химик
Название работы: Может быть, это наша награда
Саммари: Артур и Имс играют в "две правды и ложь" на чикагской крыше. Каким-то образом все заканчивается в постели, где Имс доводит Артура до двух оргазмов подряд. Жизнь прекрасна.
Пейринг: Имс/Артур
Рейтинг: NC-17
Предупреждения: нет
А/N: Огромное спасибо моей бете Ollyy

Сегодня было безветренно, даже здесь, на крыше. Артур лежал на спине, закрыв глаза, пачка «Мальборо» покоилась на его груди. Он ждал шагов.
Он не пошевелился, когда услышал Имса, даже не открыл глаза, пока Имс не сказал:
- Чертовски холодно на улице сегодня.
Артур выудил из кармана зажигалку, пока Имс усаживался рядом с ним, извлек из пачки две сигареты, одну передал Имсу.
- Я люблю курить на холоде.
Он приподнялся на локтях, прикурил сначала Имсу, потом себе. Вспомнить, с каких пор все стало так легко, не получалось. Прошло шесть недель с тех пор, как началась работа, и пять, когда Имс нашел его на крыше заброшенного здания, где они обустроили рабочее место. Он прикурил свою сигарету от Артуровой, а потом они сидели, чаще всего молча, и наблюдали, как завитки дыма плавали вокруг них. Артур еще помнил те времена, когда они не могли так близко сидеть друг от друга, не достав пистолеты. Он не мог точно вспомнить, когда это все изменилось.
- Ты вообще любишь курить, - сказал Имс, и Артуру не нужно было смотреть на него, чтобы знать, что тот улыбается.
Артур опять распластался на крыше, а Имс продолжал сидеть, обнимая колени.
- Я предпочитаю курить, когда жарко и влажно. Напоминает мне о юности в Новом Орлеане.
Артур усмехнулся. Имс со временем начал болтать все больше. Он избегал отвечать, потому что у Имса и так было преимущество в способности читать мысли Артура. Это было одновременно неприятно и захватывающе.
- Мне понравились изменения, что ты сегодня произвел на первом уровне.
Он не усмехнулся в ответ на легкий комплимент, но только потому, что был занят своей сигаретой, тщательно обхватывая её губами, чтобы не выдать ни одной чертовой мысли в своей голове.
- Я брошу курить, когда эта работа закончится.
Артур почувствовал, как закаменели плечи, и глубоко вздохнул, стараясь это скрыть. Ему было паршиво от тугого узла, который, как змея, скручивался в животе каждый раз, когда он думал о завершении работы, о том, что Имс, как обычно, бесследно растворится на карте. Раньше он мог месяцами не вспоминать про Имса. Это не должно быть так тяжело.
Он повернул голову, заметил, что Имс смотрит на него сверху вниз, и деланно улыбнулся.
- Если хочешь сыграть в «Две правды и ложь», мог бы просто сказать.
- Я вру, да? – сказал Имс, поднимая брови.
- Это зависимость. Ты никогда не бросишь, - ответил Артур, затягиваясь и выпуская колечки дыма в сторону Имса. Предсказуемо, Имс проткнул пальцем их все по очереди. Несколько мгновений они молча смотрели, как те исчезали, а потом Имс задумчиво уставился на свою сигарету.
- Ну что ж, «Две правды и ложь». Я впервые закурил в двенадцать. Мой брат напоил меня в тринадцать. И, - он вытянул ноги и откинулся на спину так, что их плечи соприкасались бы, если бы не зимние пальто, - меня тошнит от запаха кокосов.
- Твой брат не напоил тебя в тринадцать.
Имс тихо засмеялся.
- Да, это была моя сестра.
- Очаровательно, - Артур покосился на него, облизывая губы, потому что Имс действительно лежал очень близко, облачка дыма вместе с его дыханием исчезали в холодном воздухе.
- Твоя очередь.
- Эмм, - Артур взвесил все «за» и «против» точного соблюдения правил игры, - У меня аллергия на пчелиные укусы, в детстве мою собаку звали Скиппи, и я могу спрятать на себе восемнадцать видов оружия.
Имс расхохотался в небо.
- Даже шестилетний Артур не назвал бы свою собаку таким неблагородным именем, как Скиппи.
Конечно, он был прав. Артур безотчетно назвал свою собаку Говардом.
- М-м-м, - уклончиво ответил он, но потом порыв взял вверх. – Неправильно. У меня нет аллергии на пчел.
Если Имс и заметил ложь, он не стал уличать Артура.
- У тебя все скучно, - легко сообщил он. – О, я сделал первую татуировку на спор, я был исключен из шести частных школ за четыре года, и я сначала отсосал, а потом уже получил свой первый минет.
Артур прочистил горло и затянулся, пытаясь сконцентрироваться, прежде чем отвечать.
- Ты не ходил ни в одну частную школу. Но тебя дважды исключали.
- Это было слишком легко, да? Ты, должно быть, запомнил мой диплом.
Артур повернул голову.
- Подожди, на спор? Серьезно?
- По пьяни, здесь, - усмехнулся Имс, потирая грудь. – Она вызвала что-то типа цепной реакции.
- И сколько же их у тебя теперь?
Имс посмотрел на Артура и улегся так, что их носы оказались в считанных сантиметрах друг от друга.
- Я думаю, что теперь твоя очередь. Выдай что-нибудь необычное.
Облизнув губы, Артур затушил бычок, чтобы получить повод на миг отвести взгляд. Его руки заледенели, поэтому он спрятал их в карманы, выиграв еще немного времени.
- Я выбрал специальность в колледже, подбросив монетку, - осторожно сказал он, потом замолк, когда Имс передвинулся, опираясь на локоть, и теперь почти нависал над ним, изучая его лицо, - Я десять лет не разговаривал с матерью, и… первый человек, которого я застрелил не во сне, был моим другом.
Все эти вещи были правдой. Артур прикусил щеку, ожидая, сможет ли Имс угадать.
- Ты… первое, - вздохнул Имс, и Артур и любил, и ненавидел его взгляд. – Ты не бросал монетку.
- Хм, - красноречиво ответил Артур, жалея, что выбросил свою сигарету, и мечтая о новой, но чувствовал себя так, словно замер в игре «ястребы и голуби»; он не мог пошевелиться. - Да.
Имс не отрывал от него взгляда, пока Артур чуть было не начал корчиться, и только тогда Имс посмотрел в сторону, променяв его на небо над Чикаго. Он затянулся в последний раз. Имс не предложил больше ничего, не воспользовался своей очередью, поэтому Артур втянул воздух и продолжил.
- Я искренне ненавидел тебя все эти годы после нашей первой встречи, но я забыл почему, - сказал он, и Имс опять посмотрел вниз, нечитаемым взглядом, - Я думаю, ты гораздо умнее, чем полагают люди, работающие с тобой, и… я схожу с ума, когда ты рядом, - закончил он, поморщившись от нотки тревоги в собственном голосе.
Имс слабо улыбнулся.
- Ты жульничаешь.
Артур сглотнул.
- Да.
- Артур, - грубовато промурлыкал Имс, опасно приблизившись, так близко, что его дыхание согревало щеки Артура. – Ты вооружен?
- Я всегда вооружен, - немедленно отреагировал Артур, потом вздохнул. – Подожди, к чему этот вопрос?
- Потому что я не хочу, чтобы меня пристрелили, если я перейду границу.
Артур разочарованно заворчал, качнувшись вперед, сокращая сантиметры между ними и соединяя их рты. Имс издал звук, похожий на стон, и когда его губы разомкнулись, Артур почувствовал вкус сигарет. Имс оперся рукой о крышу, так что голова Артура оказалась как в клетке. И это было хорошо, чертовски хорошо. Он чувствовал себя, словно подросток, прячущийся в укромном месте, чтобы пообжиматься сквозь толстые пальто на излете. Имс совсем не казался тяжелым, а его волосы под пальцами Артура были такими мягкими. Он передвинулся, чтобы Имс оказался сверху, так, что их ноги переплелись, и он всерьез задумался о сексе в одежде на крыше.
Но ветер крепчал, и после особенно сильного порыва, Артур изменил свой план, чувствуя как дрожит сверху Имс.
- Я бы с большим-пребольшим удовольствием продолжил в местечке потеплее, - сказал Имс, немного отодвигаясь, чтобы сказать эту фразу.
- Это чертовски прекрасная идея, - вздохнул Артур, еще раз целуя Имса, потому что он не мог удержаться, потому что рот Имса был совсем рядом, и теперь Артур мог его целовать. Он опять почти потерял голову, когда его пальцы соскользнули с волос Имса на шею, и Имс подпрыгнул, издав самый настоящий визг.
- У тебя самые холодные руки в мире, - выдохнул он, поднимая Артура на ноги. – Нам нужно перебазироваться.
Артур позволил Имсу поднять себя, и в этот раз именно Имс коротко поцеловал его.
- Ненавижу Чикаго, - сообщил он, увлекая Артура к лестнице. – Почему мы не занялись этим во время работы на Бартлетта? Мадрид – чудесное место для извращений на крыше.
Кобб все еще работал, судя по свету, пробивающемуся из холла на верхнем этаже. Артур почти пришел в ужас от мысли, что они могут столкнуться с ним прямо сейчас, и Имс явно был с ним согласен и потому прокрался по лестнице необыкновенно тихо.
Когда они вновь оказались на улице, Имс вышел на обочину, оглядывая улицу и подпрыгивая в попытках согреться.
- Что ты делаешь? – спросил Артур.
- Мой отель в часе ходьбы отсюда, а на улице минус тринадцать, - ответил Имс, и Артур перехватил руку, мешая ему остановить такси.
- Я живу в двух с половиной кварталах отсюда, пошли.
Имс обнял его за плечи.
- Веди, - усмехнулся он. – Я не знал, что у тебя тут квартира.
- Я арендую ее у друга. Ненавижу отели, я живу там, только если приходится, – сказал Артур, увлекая их вниз по тротуару.
- Правда? – задумался Имс.
- Правда, - сухо ответил Артур, и, прежде чем он сделал еще шаг, Имс прижался к нему, кусая его губы и забираясь в рот языком.

Из-за этого до дома Артура они добирались в два раза дольше, чем обычно, и, достигнув цели, оба были слегка возбуждены и сильно замерзли.
В квартире было чуть теплее, чем на улице, и Артур промчался к термостату, повернул рычажок, слушая, как старинный обогреватель щелкнул и включился. Он зажег свет, пока Имс с любопытством осматривал гостиную.
- Сколько здесь твоего?
Артур оглянулся по сторонам, пожимая плечами.
- Мебель моего друга, но большая часть барахла – моя.
Он проскользнул в спальню, чтобы и там включить обогреватель, а когда вернулся, Имс изучал названия журналов на кофейном столике, склонив голову.
Он выглядел явно увлеченным, но Артур все еще дрожал, и это было вдвойне несправедливо, что они внутри, но все еще не могут спокойно раздеться. Он пнул обогреватель, и тот возмущенно щелкнул.
- Эта квартира будет согреваться целую вечность, - сказал он и заколебался, потому что внутри, в свете ламп, все казалось более шатким. Но Имс только усмехнулся, пересек комнату и так посмотрел на Артура, что тот почувствовал себя непогрешимым.
- Ты думаешь, мы можем ее подогреть? – спросил Имс, играя бровями и пошло улыбаясь.
Артур закатил глаза и схватил его за руку.
- Пошли.
В ванной тоже было холодно, но Артур все равно скинул пальто. Имс смотрел на него, явно ожидая объяснений.
- Обогреватель будет разогреваться целую вечность, - повторил Артур, расстегивая пуговицы на пальто Имса. – Проще будет согреться в душе, пока мы ждем.
Артур позволил пальто упасть на пол и принялся за свою одежду, хотя его пальцы были неуклюжими и все еще немного замерзшими. Имс остановил его, глядя голодным взглядом, так что в ванной, казалось, правда стало теплее. Он расстегнул воротник рубашки Артура, склоняясь, чтобы легко прикусить кожу под ней.
- Я хотел стащить с тебя эту абсурдную одежду с момента первой встречи, - сказал он, посмеиваясь.
- У меня не абсурдная одежда, - ответил Артур, но Имс оставил засос на его горле, развязывая галстук и расстегивая пуговицы на рубашке, и одежда Артура сегодня могла быть абсурдной, если Имс хочет избавить его от нее таким вот способом.
- Она именно такая, но если тебя это утешит, она была источником пары интересных фантазий, - Имс поцелуями спустился от его горла к плечу, пока рубашка Артура падала на пол. – Я уверен, тебя бы шокировало, сколько пар дорогих брюк погибло в моих мечтах.
Артур вздрогнул, кусая губы, и не только от чертового холода. Пока мурашки поднимались по его рукам, он смял рубашку Имса, наконец-то распахивая её и сдергивая с его плеч и, бля, за все годы совместной работы он видел обнаженный торс Имса всего однажды, и тогда самым главным была рана в плече Имса. Так что он, конечно, знал, чего ожидать, но сейчас, перед ним, накачанный и твердый, покрытый жесткими волосами, бледными шрамами и татуировками, и бля…
- Извиняюсь, я бы хотел насладиться моментом, но у нас есть цель, - проскрежетал Артур, отодвигая Имса и включая душ. Он избавился от брюк и нагнулся, чтобы снять носки и туфли, заодно полюбовавшись голой задницей Имса, пока тот делал то же самое.

Когда они разделись, Артур забрался в душевую кабинку, зашипев под обжигающими струями. Он уменьшил температуру, и Имс присоединился к нему, обвивая руками грудь Артура и прижимая его к себе, кожа к коже, пока они вздрагивали под струями воды. Артур спрятал голову на плече Имса, целуя и кусая его постукивающими зубами.
Имс дрожащей рукой провел по спине Артура, притянул ближе, пока оба они не начали дышать с трудом. Они уже были наполовину возбуждены, и жара довершила дело, Артур тяжело задышал, и Имс навалился на него. Артур толкнул Имса, они перевернулись, позволяя струям воды обрушиться на них, и он почувствовал, как напряглась спина Имса. Когда они достаточно согрелись для того, чтобы двигаться хоть чуточку грациозно, все происходило расслабленно и спокойно.
Артур наклонил голову, позволяя воде смыть гель с волос, мокрые пряди прилипли ко лбу. Когда он открыл глаза в следующий раз, Имс наблюдал за ним, покусывая губу. Артур признательно провел ладонью по его груди.
- Ты должен подогнать одежду под себя, - сказал он, обводя выпуклые мышцы.
- Думаешь, моя одежда стоит подгонки? Половина нее из секонд-хэнда, - ответил Имс, с ехидной улыбочкой напрягая бицепсы, когда по ним скользнули пальцы Артура.
Артур вздохнул, сосредоточившись на чернильных линиях, покрывавших кожу Имса.
- Мне нравится твоя одежда, - рассеянно сообщил он.

После этого Имс поцеловал его, передвинув под струи воды, так что они не могли вздохнуть, пока не оторвались друг от друга, смаргивая капли.
Артур наблюдал, как вода каскадом стекает по татуировкам, и испытывал дикое желание провести по ним языком, словно под линиями черных чернил кожа Имса должна быть чувствительнее или ощущаться иначе. Его глаза сузились, пока он пытался отличить один рисунок от другого, но они сливались, и он не мог сказать, где заканчивался один и начинался новый.
- Какая из них была первой? – спросил он, изучая то место, к которому прикоснулся Имс, когда они делились воспоминаниями.
Имс потрогал кожу, прямо под ключицей, где был нарисован маленький, выцветший силуэт.
- Это Смерть с косой? – поинтересовался Артур, кусая щеку, чтобы удержаться от смеха, потому что это была Смерть с улыбкой маньяка, выглядывающая из-под капюшона, и это было уморительно, но он знал, что эта татуировка для Имса слишком личная, слишком много значит.
- Именно, - сказал тот, одобрительно разглядывая собственную татуировку. – Я добавил лицо годом позже, по идее это была просто Смерть. Думаю, мы с приятелями считали себя готами.
Артур рассмеялся, но Имс совершенно не смутился, он просто притянул к себе Артура, глубоко целуя. Его руки скользнули вниз, обхватывая задницу Артура.
- Раз уж мы больше не умираем от холода, я собираюсь перейти к части вечера, включающей в себя оргазмы, - сообщил он, вылизывая рот Артура. Артур согласно промычал, осторожно спускаясь руками по спине Имса, чувствуя ямочки прямо над его задом и прижимаясь к нему пахом. Имс толкнул Артура вперед, пока его плечи не коснулись холодной плитки, и наклонился, оставляя засос на его шее.
- У меня нет ни одной рубашки, чтобы спрятать этот засос, - выдохнул тот, сжимая зад Имса одной рукой, пока другая вцепилась в его мокрые волосы.
Имс хмыкнул, сильнее прикусывая кожу в ответ. Он ладонями огладил бедра Артура, и пальцы скользнули так близко к члену, что Артур стукнулся о стену. Зубы и язык переместились на его плечо, потом на грудь, а затем Имс опустился на колени.
- Ты можешь просто….- сказал Артур, запрокинув голову Имса и глядя на него сверху вниз, - Я просто хочу, в случае, если это в первый и последний раз, запомнить, как ты выглядишь.
От глаз Имса разбежались морщинки смеха, и он облизнул губы, обхватывая основание члена Артура.
- Я всегда готов повторить представление, - улыбнулся он, медленно дроча Артуру, и от этого обещания тот не должен был застонать, но не сдержался.
Имс обхватил пальцами головку члена, что-то удовлетворенно пробормотав, и затылок Артура ударился о плитку. Губы Имса – как бы банально это ни звучало – полные и словно созданы для минета, и он хмыкает вокруг члена Артура, как будто этого достаточно, чтобы он кончил. Ноги Артура напряглись и задрожали, и Имс слегка отодвинулся, совсем чуть-чуть, чтобы его палец мог коснуться задницы Артура.
- Блядь, - выдохнул Артур, толкаясь вперед, когда кончик пальца Имса коснулся его дырочки. – Блядь, Имс!
Имс отодвинулся, провел большим пальцем по головке его члена и поднял голову, чтобы посмотреть на Артура, одновременно осторожно проталкивая палец. Вода стекала по спине Имса, и на его плечах были заметны вытатуированные мечи, которых Артур прежде не видел, и он улыбался, словно только что выиграл приз.
- Верни свой рот… - простонал Артур, и задохнулся, когда Имс вернулся к прерванному занятию, пропихивая в него палец, и втянул щеки, глубже вбирая его член. Второй палец присоединился к первому, без смазки, и проникновение было почти неприятным, но пальцы Артура все равно поджались, и он все равно подавался вперед.
Обычно Артур не кончал быстро, как подросток, но жара и теснота, и звуки, что издавал Имс, пока отсасывал ему – этого было достаточно, чтобы Артур вцепился в его плечи через постыдно-короткое время. Имс провел языком по стволу еще раз, медленно и почти элегантно, а затем выпустил член изо рта, оставляя только пальцы внутри, что, конечно, было хорошо, но недостаточно.
- Думаешь, спальня согрелась? – между делом спросил Имс, медленно раздвигая пальцы и заставляя Артура задыхаться, - Я бы хотел по-настоящему трахнуть тебя, если ты не против.
Артур был более чем согласен с этим. Он слабо кивнул, и Имс убрал свою руку, встал и сцеловал с губ Артура тихое хныканье. На вкус Имс ощущался как сперма, и это было грязно и идеально, и язык Имса скользил по языку Артура, словно он хотел поделиться.
Каким-то образом Артур удержался на ногах достаточно долго, чтобы выбраться из душа, и вернулся к реальности, пока Имс обтирал его полотенцем, сдернутым с вешалки. Он ответил взаимностью, прижимаясь к телу Имса и слизывая капли воды со лба, пока водил полотенцем по его спине.

В комнате было чересчур жарко, но Имсу нравилась жара, и почти отказавшим мозгам Артура тоже нравилась мысль о жаре, поэтому он не стал регулировать термостат.
Имс довел его до кровати, толкнул с такой силой, что матрас под Артуром спружинил. Артур лег, раздвигая ноги – одного только взгляда на Имса было достаточно, чтобы вновь возбудиться, вытянул руки над головой.
- Для человека, который так хорошо выглядит голым, ты тратишь слишком много денег, - сообщил Имс, заползая на него.
- Ты же не упаковываешь дорогие подарки в дешевый бумажный пакет, - возразил Артур, слегка сомневаясь, есть ли в его предложении смысл, хотя бы грамматический.
- В следующий раз, когда я решу тебя раздеть, я буду меньше переживать о дешевом бумажном пакете, - промурлыкал Имс, покусывая горло Артура. – Смазка?
Артур наощупь дотянулся до тумбочки, так, чтобы язык Имса не прекращал вылизывать его ухо. Он поискал и нашел бутылочку со смазкой и презервативом. Предыдущая, увы, почти закончилась.
- Извини, у меня не так много посетителей, когда я работаю, - сказал он, передавая бутылочку Имсу.
- Никаких проблем. Я абсолютно не возражаю.
Артур поежился и взял одну руку Имса, пока тот исследовал тело Артура сверху донизу. Он облизал губы и втянул два пальца в рот, наслаждаясь тем, как прервалось дыхание Имса, касавшееся его живота.
- Артур, - прорычал Имс, его язык скользил по кубикам пресса. – Ты мне должен когда-нибудь вернуть услугу. Такой рот не может пропадать зря.

Артур обещающе облизнул кончики пальцев Имса, а потом, с непристойным – и он знал это – причмокиванием отстранился. Имс устроился между его ног, горячее тяжелое дыхание коснулось члена Артура, а потом Имс лизнул его, заставляя Артура застонать, потому что его чувствительность обострилась.
Он почувствовал, как два скользких пальца коснулись его дырочки, но внутрь протолкнулся только один – быстро и до самой костяшки. Его плечи напряглись, его давно не трахали, но тело вспомнило все довольно легко. Он ощутил, как мускулы расслабляются вокруг пальца Имса, когда тот начал двигать им, растягивая вход. Скоро добавился второй палец, уже почти сухой, потому что слюна определенно не лучший любрикант, но все равно это было не чересчур, и Артур стиснул зубы, чтобы не кончить, когда дыхание Имса в следующий раз случайно коснется его члена.
- Ты как? – спросил Имс, и Артур с облегчением услышал его голос – глухой и низкий - словно Имс тоже слегка увлекся.
- Я… хорошо… ты… быстрее, три пальца, я хочу три пальца.
Имс хмыкнул, скорее возбужденно, чем удивленно, и извлек пальцы, чтобы нанести на них немного смазки.
- Я всегда подозревал, что ты станешь немного развратным, стоит тебе ослабить защиту, - сказал он, проталкивая два, и, наконец-то, три пальца, преодолевая сопротивление.
- Я даже не думал о тебе в этом плане, - выдал Артур, впечатленный тем, что он сейчас может сформулировать связное предложение.

Имс приподнял ногу Артура, прижимая ее к его груди, и тот обхватил ее под коленом, чтобы удержать, прежде чем понял, что финальный раунд близок.
- Имс, - попытался сказать он, а потом язык Имса скользнул по коже, натянутой вокруг его пальцев, и Артур перестал дышать. Имс раскрыл его сильнее, а потом языком смягчил жар, пропихнув его в дырочку. Артуру нужно было сказать «Ты должен остановиться, или я обкончаю себя», но его тело сейчас чувствовало себя странно, посылая смешанные сигналы в обычно рациональный мозг. Имс лизнул основание его мошонки, щетина царапнула кожу, и Артур больше не смог удерживать ногу. Она вырвалась из его захвата, ударив Имса по плечу, и передала послание, которое Артур не смог сформулировать.
Имс расхохотался, глядя на него. Когда Артур смог сфокусировать взгляд, он увидел раскрасневшиеся щеки, распухшие мокрые губы, растрепанные волосы, и вообще все в этом парне могло стать причиной преждевременной эякуляции.
- Можешь ты, пожалуйста, уже трахнуть меня? – спросил Артур, не замечая, что глотает слова.
Имс молча вытащил пальцы из тела Артура, надел презерватив, и сквозь туман в голове Артур слегка загордился, что руки Имса так дрожат из-за него. Имс закинул ноги Артура себе на плечи, согнув его чуть не вполовину, а потом толкнулся членом внутрь.
Артур был уже достаточно растянут и подготовлен, поэтому вспышка боли лишь слегка прошлась по его нервам, заставляя ощущать все острее, пока Имс медленно, медленно толкался в него. Артур дрожал и задыхался, и воздух казался слишком сухим и горячим, он судорожно цеплялся за короткие волосы Имса, а потом дернул свои, когда этого оказалось слишком мало.

Он издали слышал, как кто-то повторял «блядь, блядь, блядь» и, скорее всего, это был он сам, но потом Имс слегка двинул бедрами, и головка его члена задела простату Артура, и блядьблядьблядь…
- О, блядь, - простонал он, чувствуя, как напряглось его тело, и дернулся, когда сперма выплеснулась на живот. Он стиснул член Имса в себе, и где-то на задворках сознания, знал, что Имс выдохнул его имя.
Ему потребовалось больше времени, чем обычно, чтобы хоть немного прийти в себя.
- Господи, Артур, - сказал Имс, наклоняясь, чтобы медленно поцеловать его.
- Прости, - выдохнул Артур, - Не волнуйся, продолжай.
- Я не волнуюсь, - прошептал Имс, позволяя ногам Артура скользнуть вдоль его талии. Потом он протянул руку и обхватил член Артура, и тот задохнулся.
- А..чт..
- Ударь меня, если ты это не выдержишь, - слегка надтреснутым голосом сказал Имс, начиная дрочить Артуру, одновременно вбиваясь в него.
- Им..ты..м-м-м-м, - Артур не мог произнести две буквы подряд, каждый мускул в его теле дрожал и непроизвольно сжимался. Это было чересчур, и он был слишком чувствительным, и это было больно, но ни за что на свете он бы не смог остановиться. Он больше не мог ничем управлять, с трудом мог закинуть ноги на бедра Имса, не мог ничего, кроме как просто лежать и принимать все.
- Все хорошо, любимый, ты в порядке, - шептал Имс ему на ухо, пока его член и рука раздирали Артура на части. – Ты сможешь, просто позволь мне…
Он почувствовал пальцами на руках и ногах, вспышка пронизала все его тело, когда Имс сумел вновь возбудить его. Он целовал его, но Артур не мог ответить, только стонал и всхлипывал.
Его голос охрип от стонов и от воздуха в комнате, который достиг уже миллиона градусов и становился все жарче с каждым разом, когда Имс задевал его простату, а его большой палец ласкал головку члена.

Имс что-то вновь говорил, и Артур сквозь шум в ушах изо всех сил старался его расслышать.
…прекрасный, ты такой чертовски горячий, только посмотри на себя, как ты раскрываешься для меня, - сказал Имс, проводя губами по лбу и векам Артура, и тот понял, что влага на его ресницах – это не пот.
- Сильнее, - проскрежетал он, и Имс подчинился, пряча лицо на его плече и вбивая Артура в матрас.
Артур всхлипнул, когда снова кончил, чувствуя, словно его выжали подчистую. Он ощущал, как его сперма, горячая и мокрая, размазалась по тому беспорядку, что уже творился на его животе, и вцепился в Имса, повторяя: «Давай же, давай», потому что он так же отчаянно хотел оргазма Имса, как тот его. Он сжался, выгибаясь навстречу и подбрасывая бедра со всей энергией, что у него осталась, и Имс застонал в его шею, его бедра замерли, когда он кончил. Артур вытянулся в струну и застонал от последних толчков, почти оцепенев от перевозбуждения.
Имс после оргазма обессилено устроился на Артуре, так, чтобы не слишком давить, но и не выпустил из объятий. Обычно Артур не терял сознания после секса, но сегодня была ночь исключений.

Он очнулся, когда почувствовал, что Имс выскальзывает из него, зашипев от пустоты. С трудом Артур открыл глаза.
- Я заснул?
Имс стянул презерватив, оглянулся в поисках корзины для мусора и бросил его туда.
- Минут на десять.
Артур кивнул, облизал пересохшие губы и приподнялся на локтях.
- Тут чертовски жарко, - сказал он, потом заставил себя вылезти из кровати, неуверенно вставая на ноги.

Он сделал термостат похолоднее, потом прошлепал в ванную, вытер живот одеждой. Он уменьшил температуру в гостиной и прихватил две бутылки воды. Имс сидел на краю кровати, когда он вернулся, и выглядел непривычно растерянным. Артур протянул ему бутылку.
- Спасибо, - сказал Имс и сделал несколько глотков. - Я не, - начал он в то же самое время, когда Артур сказал. – Слушай.
Артур фыркнул, уселся рядом с Имсом и толкнул его плечом.
- Ты можешь остаться. Мы оба вряд ли уснем после того, что случилось сегодня.
Имс кивнул, поставил бутылку на пол и улегся, устроившись поуютнее на подушках, кривовато улыбаясь.
- Что делаешь, когда не можешь заснуть?
Исследования, обычно.
- Читаю, смотрю телевизор. Мы можем погулять, - предложил он, откидываясь назад, так чтобы положить голову на живот Имса.
- Я не уверен, что это стоит переохлаждения, - Имс опустил руку, обнимая Артура за плечо, постучал пальцами по его ключице. – Мы так и не доиграли.
- Я не думаю, что в эту игру можно доиграть. Ты просто продолжаешь, пока не понимаешь, что знаешь достаточно.
- Но так много нужно узнать, - сказал Имс, и Артур запрокинул голову, чтобы посмотреть на него, в ответ тот серьезно посмотрел на Артура. Через мгновение он уронил голову на подушку.
- Я наследник шестого по величине состояния Британии, - сообщил он, безо всяких причин меняя акцент. – Я был единственным владельцем самого популярного борделя в Амстердаме в течение одиннадцати месяцев... И однажды я был арестован за попытку неуместного прикосновения к члену королевской фамилии.
Артур выгнул бровь, приподнимая голову, чтобы хорошенько посмотреть на Имса. Имс посмотрел на него в ответ. Затем ухмыльнулся.
Закатив глаза, Артур опять уронил голову, толкнув Имса костяшками пальцев под ребра.
- В тебе столько дерьма.
- Часть моего обаяния, - легко сказал тот, проводя пальцами по горлу Артура. Артур подался навстречу прикосновению, и это тоже было легко– Тебе понравится.

@темы: fic, slash, NC-17

---

[Бумажный кораблик]

Автор: Бумажный кораблик / Команда Полигональ / Роль в команде: Имитатор
Название: Closer
Саммари: школьные годы чудесные.
Пейринг: Имс/Артур
Рейтинг: близок к R
Предупреждения: характеры могут расходиться с канонными, но не потому, что автор так захотел, а потому, что герои ещё молодые и не совсем сформировавшиеся.


- Думаешь, его поймают? – спрашивает Джеф, сжимая сухими губами кончик самокрутки.
Артур приоткрывает дверь машины и ставит одну ногу на жёсткий песок. Удушливый воздух проникает в лёгкие, вызывая неприкрытое отвращение.
В городе снова жара.

Школа жизни, которую Артур проходил на протяжении всего своего обучения в Pershing High School, научила его тому, что чужая рука, сжимающая пальцы на его плече, и собеседник, затаскивающий его в ближайший туалет – первые признаки неминуемых побоев. В лучшем случае, двое-трое второсортных игроков футбольной команды пересчитают ему рёбра и отберут оставшиеся с выходных деньги. В худшем – его окунут головой в ближайший унитаз, и лёгкие наполнятся мутной водой со стальным запахом канализации, оставляя в горле мерзкий привкус, с которым невозможно справиться.
Артура затягивает в классную комнату выпускник, которого он уже видел прежде – воспоминания подбрасывают чёткий образ лица и стрижки, отсутствие стиля; затем вспоминаются куртка или любой другой атрибут футбольной команды, неудачное имя на «Р» - Редьярд? Роланд? Ричард? - английский акцент, ухмылка и «Арти». Они пересекались до этого – пару раз в столовой и столько же в библиотеке, - пересекались с «просто Имсом», с человеком я-ненавижу-своё-имя. Артур хмурит переносицу, вспоминая что-то ещё, нечто очень важное.
«Дисграфия*», - произносит он вслух, прислоняясь к двери спиной.
Имс закусывает щёку, смотрит Артуру в глаза, и тому хочется поёжиться. Артур не знает, ударят его сейчас или нет, но может с лёгкостью представить, как имсов кулак встречается с его скулой, как хрустит нос, как приходится отхаркиваться кровью на пол.
«Позови меня в гости», - внезапно говорит Имс, усаживаясь на учительский стол. На старшекласснике снова какая-то идиотская футболка, прямые джинсы, закатанные до колен – нынче в Детройте невыносимо жаркая весна, от солнца сгорают леса и дымится асфальт – и сланцы. «Завтра, около девяти, как тебе?»
Артур нервно сглатывает. Между его лопатками прокатывается дрожь, словно ему за шиворот вылили стакан ледяной жидкости. Ощущение такое реально, что ему хочется пощупать футболку рукой.
«Мать завтра дома», - зачем-то говорит Артур. Он думает, что ситуация граничит с бредом, но всё равно добавляет: «Если хочешь, можешь прийти сегодня. В восемь будет нормально».
Имс кажется победителем. Он спрыгивает со стола, открывает небольшой деревянный ящичек, вытаскивает пару листов – кажется, это стол учителя математики? – и протягивает их Артуру. Артур достаёт из сумки огрызок карандаша и рисует схему проезда прежде, чем успевает до конца осмыслить происходящее. Ему кажется, что он очутился в форс-мажорных обстоятельствах и окружающая его обстановка утратила границы. На этом моменте он чувствует себя погибающим во время шторма или, возможно, торнадо. Ветер преобладает над человеком, и, в данной ситуации, ветер – это Имс.

Их с матерью квартира в Детройте выглядит бедно: однотонные бежевые обои в обеих комнатах, потрескавшаяся плитка на кухне, заметный недостаток мебели, надрывно скрипящие полы, заржавевшая сантехника и продуваемые окна. Мама Артура живёт тем днём, когда она, наконец, дебютирует в кино и на полученный первый гонорар купит сыну кровать и сделает ремонт в квартире. Сейчас она нянчиться с чужими детьми и обучает их французскому языку, а по ночам репетирует в крошечном театре с труппой таких же «начинающих» актёров. Артуру кажется, что однажды маму добьёт какое-нибудь из полутора десятка всех её хронических заболеваний, и надеется, что к этому моменту они уже исчезнут из поля зрения друг друга.
Его комната выглядит так, словно он въехал сюда пару дней назад и до сих пор не распаковал вещи – надувной матрас на полу, небольшая тумбочка с настольной лампой, низкий кофейный столик, полностью заваленный книгами; разложенные на полу стопки учебников; ноутбук на подоконнике; широкий шкаф и две большие картонные коробки в углу.
Дом, который они променяли на жалкую квартиру в Детройте, никогда не был особо любим Артуром, но их нынешнее жилище просто вызывает приступы отчаяния. Приглашать кого-то сюда равносильно добровольному унижению, и Артур добавляет это в свой список «Почему-не-стоило-звать-Имса», в котором и так уже около двух десятков пунктов.
Раскиданные по комнате книги вызывают раздражение, поэтому он собирает их в ровные стопки и складывает в одну из картонных коробок. Он думает о том, что первые две вещи, которые он купит в свою новую квартиру – это кровать и книжный шкаф. Сначала он выберет квартиру, а потом закажет себе по каталогу кровать и широкий стеллаж для книг.
До восьми часов вечера он успевает убрать всю квартиру, сходить в магазин, приготовить пасту – для себя и для мамы, а вовсе не для Имса; пусть переваривает фаст фуд, - сделать лабораторную по физике и засесть за «Повелителя мух». Время напоминает эластичную ленту, вытянутую в проволоку и связавшую его по рукам и ногам.
Ровно в восемь раздаётся звонок в дверь. Артур отрывает голову от книги и несколько секунд смотрит на входную дверь. Кажется, будто с момента их разговора прошло несколько недель, и он уже успел позабыть о своём потенциальном госте. Артур убирает ноги со стола, откладывает книгу и встаёт со стула.
Он дважды проворачивает ключ и даже не смотрит в глазок – привычка человека, выросшего в небольшом городке, где все соседи знают друг друга с детства.
«Детка, смотри, что у меня есть», - с порога улыбается Имс, зажимая двумя пальцами пакетик с травкой. «Пробовал?», - он без приглашения проходит внутрь, оценивающе оглядывается, дожидаясь ответа, и снимает с себя куртку.
Артур забирает её у Имса из рук, проявляя остатки гостеприимства.
«Нет», - он проходит на кухню и достаёт зажигалку из выдвижного ящика. «Всю жизнь ждал тебя для этого».
Имс ухмыляется ещё шире.
«Значит, сегодня твой день, Арти», - Артуру совершенно непонятно, что происходит. Какое-то время он просто наблюдает за действиями Имса, затем притаскивает ноутбук из комнаты и включает музыку. Он совершенно точно помнит, что под музыку легче расслабиться.
Имс пододвигает к себе соседний стул и похлопывает по нему ладонью, призывая Артура сесть. Артур делает музыку громче и садится рядом.
Первая затяжка не приносит никакого удовлетворения. Имс щурится, когда затягивается, и его пальцы сжимают сигарету нежно, почти с любовью, он поворачивает её к Артуру, позволяя втянуть дым из его рук. Артур облизывает губы и затягивается ещё раз.
Спустя две скуренные самокрутки, Имс втирает ему что-то про удивительный цвет глаз и классную задницу. Артур слышит только музыку и вибрирующие интонации чужого голоса, ему кажется, что грани комнаты растекаются по его коже – что-то щекочет руки, и он никак не может понять, что именно.
«И тут она влепляет мне пощёчину на глазах у всего паба», - торжественно объявляет Имс, когда CD заканчивается и на кухне повисает пауза.
«Это объясняет твой переезд в Штаты», - тихо произносит Артур и внезапно эта мысль начинает казаться ему настолько забавной, что он смеётся. Он слышит вторящий ему гортанный смех Имса, и шутка кажется ему просто превосходной – он тонет в собственном смехе, чувствуя, как напрягается живот и начинают болеть скулы, но не может сдержаться. Кажется, будто внутри него кто-то зажёг факел – от этого огня горячо и безумно душно, но вместе с тем невероятно хорошо, как будто по венам пустили удовольствие.
Артур закрывает глаза, продолжая смеяться, и кладёт голову на имсово плечо. Ноут прокручивает диск несколько раз и, наконец, включает музыку по новой. Артур улыбается и открывает глаза. Потом он наверняка вспомнит, как гипнотизировал взглядом шею Имса, расположив голову на его плече.
Воротник имсовой футболки закрывает обзор, и Артур приминает ткань указательным пальцем. Он чувствует, как Имс перестаёт смеяться, и на несколько секунд они оба замирают в исходном положении. Артур смотрит на загорелую шею, всё ещё удерживая ворот, и часто дышит. Ему кажется, что травка сделала его вампиром, и теперь она же побуждает к действию. Он даже не раздумывает перед тем, как прижаться губами к шее Имса и закрыть глаза. Сердце пропускает удар – Артур чувствует это очень чётко – и медленно ускоряется.
Имс окончательно затихает и, судя по всему, перестаёт дышать. А через секунду он уже резко поднимается на ноги и вжимает Артура в стол, целуя его тонкие губы – жарко, очень жарко и не хватает воздуха, - и шипит «Арти, детка».
Медленную мелодию сменяет громкий вопль солиста, барабаны разрывают паузы и артуровы барабанные перепонки. Он чувствует, как стол сзади начинает медленно отъезжать под их напором, и придерживает его рукой.
Гитарное соло – Имс кусает его за шею, подсаживает на стол и запускает ладонь под футболку. Артур опирается одной рукой на столешницу и откидывает голову, ему кажется, что музыка растворяется в нём, пробуждая жар во всём теле – вот только жар пробуждает далеко не музыка. Имс стаскивает с него футболку и притягивает к себе за шею, Артур рвано целует его в ответ и цепляется большим пальцем за ремень.
«Похоже на порно», - смеётся он в губы Имса, спихивая что-то хрупкое и звонко разбивающееся со стола.
«В порно ты был бы девственником», - ремень летит в сторону холодильника, и руки замирают на пуговице. Артур медлит, и Имс, как хорошая борзая, улавливает это смятение. «Да ты что, серьёзно?» - музыка застывает в лёгких, наполняет каждую клетку. Артур молчит, позволяя ей душить тишину голыми руками.
«С днём рождения, Имс», - англичанин поздравляет сам себя, даже не пытаясь скрыть ухмылку. «Только в этом случае нам нужна кровать, Арти» - произносит он, и Артур кивает в сторону коридора.
Они поднимаются со стола, и для обоих это равносильно расстрелу на месте. Имс не сдерживается первым, притягивает Артура к себе и продолжает целовать, даже когда они пересекают кухню, врезаются в какой-то ублюдочный косяк, роняют вешалку в коридоре и, наконец, достигают комнаты Артура.
Имс кусает его губы. В комнате достаточно темно, но им хватает и уличных фонарей. Тусклый свет разливается по полу, бежит по облезшему ковру, Артур подводит Имса за руку к подоконнику – он любит визуальный контакт, а сейчас его недостаточно.
«Может, срежем?», - спрашивает Артур, лихорадочно улыбаясь, когда его пальцы зажимают верхнюю пуговицу.
«Хер тебе, это любимая футболка», - Имс помогает ему расстегнуть весь этот пиздец, а Артур успевает подумать о том, как сильно ему хочется материться.
Ему хочется дать грубую характеристику каждому попадающемуся на глаза предмету, даже Имсу, особенно Имсу.
Артур падает на матрас, чуть ли не прикладываясь головой об угол тумбочки. Они оба уже несколько минут как голые, но Имс до сих пор медлит.
«Сделай музыку погромче», - просит Артур, когда имсова рука поднимается по его бедру в сторону живота.
«Ты охренел?», - шепчет Имс, наклоняясь, чтобы поцеловать Артура в шею, и встречает невозмутимый взгляд. Дьявол, как будто Артур вовсе и не хочет его до дрожащих коленей.
Музыка становится громче, и Имс возвращается в комнату, зажимая губами самокрутку. Они раскуривают её быстро, вытаскивая друг у друга из рук, прижимаясь губами и втягивая ртом чужой дым, целуя рвано и весело.
Имс берёт его сдержанно, нежно, срываясь грубыми поцелуями на губах и шее. Артур гортанно стонет, вжимаясь мокрой спиной в матрас, и застревает в этом вечере всем своим затуманенным сознанием.

Артур просыпается до звонка будильника, и этот промежуток в четыре минуты кажется ему настоящим мучением. Всё тело сводит от усталости, как будто он не спал примерно целую жизнь, а виски отбивают в голове торжественный марш, заставляя сощуриться и зажать одно ухо ладонью.
«Как голова?», - тихо спрашивает лежащий рядом Имс, поглаживая Артура большим пальцем по плечу.
Вместе с этим голосом резко накатывают воспоминания. Артур помнит, как впервые затянулся чем-то, крепче петрушки (в классе, возможно, третьем), как впервые поцеловался, как впервые…
«О, Господь всемогущий», - Артур атеист, но бывают ситуации, когда своё удивление невозможно выразить цензурными словами более ёмко.
Он буквально чувствует боль чуть пониже спины, уже предвидит все неприятности пешей ходьбы до школы и обратно. Ругательства так и лезут с языка, но Артур сдерживается и молчит.
«Со всеми это однажды случается. По крайней мере, если тебе повезло в жизни», - Имс ухмыляется и тянется к губам Артура.
На этом моменте и раздаётся звон будильника.
«Ооо, тебе нужно срочно уходить», - отталкивая от себя Имса, заявляет Артур и поднимается с матраса.
Подобное даётся ему с немалым трудом, и парень хмурится, пытаясь привыкнуть к ноющим раскатам по всему телу и резкой боли в одном, совершенно определённом месте.
«Эй, полегче», - Имс поднимается следом за ним, и только тут Артур замечает, что они оба всё ещё голые. Имса, впрочем, это ничуть не смущает. Он кладёт руку Артуру на талию и притягивает к себе. «Как голова?», - повторяет он свой вопрос.
«Две таблетки аспирина явно не лишние. Но я в порядке, правда. А вот тебе нужно собираться, скоро вернётся мама из своей труппы».
Его мать никогда не против обнаружить симпатичного представителя противоположного пола в своей квартире – Артур прекрасно об этом помнит. Вот только на ближайшие тридцать лет он планирует оставаться единственным мужчиной, посещающим мамину обитель.
Они приводят квартиру в относительный порядок, убирают мусор с кухни и собирают травку с пола, проветривают комнаты. Артуру всё ещё трудно ходить, и его шея выполнена в ретро стиле – красные пятна в хаотичной последовательности. Он разглядывает себя в зеркало, пытаясь расчесать спутавшиеся лохматые волосы, и вспоминает хотя бы один предмет своего гардероба, способный скрыть нечто подобное.
Когда он выходит из ванной, в двери проворачивается ключ. У Артура холодеет спина.
«Вылезай по пожарной лестнице», - приказывает он Имсу, открывая окно и выуживая из шкафа первую попавшуюся – и, вероятнее всего, единственную – рубашку с высоким горлом. Дверь в коридоре открывается, и Артур слышит уставший голос матери: «Арти, ты уже проснулся?».
Имсу приходит в голову мысль о том, что Артура, возможно, только два человека на свете называют таким сокращением. Он тормозит, уже перекинув обе ноги в сторону пожарной лестницы, и оборачивается назад.
«Да, мам. Как репетиция?» - дружелюбно спрашивает Артур, бросая в Имса ненавистным взглядом.
Тот остаётся сидеть на подоконнике, слегка покачиваясь – Артур не видит, но он более чем уверен, что Имс болтает свешенными ногами.
«Проваливай», - гневно шепчет Артур сквозь зубы, подходя к окну и выталкивая гостя из комнаты. Поцелуй выходит внезапный, поспешный, жёсткий – но оба так откровенно его хотят, что абсолютно плевать, каким он получится.
Уже выходя из дома, Артур замечает упавшую на пол куртку Имса. Это куртка футбольного игрока – квотербека, что касается Имса – с номером и фамилией. Парень прячет её в своей комнате, чтоб у мамы не проснулись какие-нибудь подозрения. Почему-то Артуру даже в голову не приходит мысль о том, что куртку мог забыть «просто друг» или «всего лишь одноклассник». Он более чем уверен, - подобное остаётся только после любовников.

Артур поставил условие – всё происходящее должно остаться между ними. Никаких посторонних ушей, глаз, рук; они не встревают в жизнь друг друга, не соприкасаются в школе даже взглядами. Не должно быть одностороннего вмешательства или даже обоюдного вмешательства. Никакой дружбы и никакой напускной ненависти.
Иными словами, Артур оставил Имсу исключительно ночи, проведённые с ним наедине. Частый и жаркий секс до утра – кто бы знал, что малыш Арти так втянется, - покалеченная мебель, долгие ночные разговоры и пожарная лестница. Имс даже начинал подозревать, что старушка из соседнего дома специально перенесла поливку цветов на утреннее время, чтобы иметь возможность лицезреть его, полуголого, перелезающего в семь часов утра через соседский подоконник.
В первое время условие казалось Имсу просто идеальным – Артур самостоятельно освободил его от всех обязательств. Но потом старшеклассник осознал, что его так же лишили всех прав – ему приходилось наблюдать со стороны за тем, как какие-то ублюдки издеваются над Артуром на протяжении всего учебного дня, и всё, что Имс мог сделать – это пройти мимо и «случайно» толкнуть мучителя плечом в стену.
Он был единственным учеником в школе, кто не мог выдержать подобной травли, но и он же был единственным, кому не дозволялось встревать по объективной причине. Имс прекрасно осознавал, что Артур не воспримет помощь должным образом и исключительно из принципа разорвёт все контакты – которых и так, к слову, было немного – приходилось умывать руки.

Артур живёт в предвкушении лета. Он не любит жару – но в этом году она и так наступила раньше; он не любит каникулы – но одиночество ему больше не угрожает. Поэтому, вопреки своим предубеждениям о том, что лето – это пара душного опустошения, Артур отсчитывает каждый день, оставшийся до каникул.
Родители Имса работают на дому, поэтому встречаться получается только когда мать Артура погружается в свои репетиции. К огорчению обоих, в последнее время она делает это всё реже. Имс мастурбирует на Артура, Артур дочитывает «Американскую трагедию», оба тоскуют в разных частях Детройта, но ни черта не могут поделать.
Имс затягивает Артура в ближайшую классную комнату, мимолётно касаясь пальцами его ладони.
«Мои родители уезжают сегодня днём. Заглянешь?» - Имс непринуждённо пожёвывает нижнюю губу, и это, к слову, сильно отвлекает.
«В четыре. Мне нужно сдать книги в библиотеку».
Артур позволяет Имсу зарисовать схему проезда, но все названия подписывает самостоятельно – они тренируются, но с координацией в алфавите у Имса по-прежнему очень туго, зато имитация даётся ему в разы лучше, чем Артуру.
Артур надеется, что однажды Имс всё-таки научится писать грамотно, ровно как он надеется, что Имс не научится никогда – и тогда Артур сможет сам записывать для любовника всё, что необходимо.
Имс думает о том, что сегодня у них годовщина – два месяца. Они оба отрицают подобный вид праздника, но Имсу всё равно хочется купить немного вина, травы и фруктов, хочется приготовить ужин или обед, а, ещё лучше, завтрак. Он улыбается, и они поочерёдно выходят из классной комнаты.

Спустя два урока, Джеффри уговаривает Артура сходить с ним в столовую. Он любит поговорить за едой, и ему нужны слушатели, поэтому Артур готов сжалиться, хотя перспектива полчаса выслушивать различные умозаключения одноклассника кажется отнюдь не радужной.
«Ты должен постоять за себя, Артур», - говорит Джеф, шумно прожевывая сэндвич. Артур смотрит на листик салата, застрявший в Гранд Каньоне между передними зубами Джеффри, и щурится, автоматически размешивая вилкой содержимое своей тарелки.
«Думаешь?» - спрашивает Артур у салата во рту собеседника, с трудом отводя взгляд.
«Несомненно», - Джеф обхватывает трубочку пухлыми губами, втягивает через неё сок, и полощет им рот.
Артуру кажется, что никого отвратительнее Джеффри он ещё не видел.
«Знаешь, чувак, что именно тебе требуется?» - интересуется парень, облизывая уголки губ. «Ответить им за все те унижения, что ты пережил» - Джеф закусывает трубочку зубами. Теми зубами, в которых всё ещё виднеются остатки салата. «Сделаешь это один раз – и они отвалят. Просто сделай это!».
И Артур делает.

На следующий день он приходит в школу в рубашке с высоким воротником и в широких тёмных очках. Когда его спрашивают, почему он выглядит сегодня так «необычно» (по-идиотски – думается самому Артуру), он выдумывает историю о том, что его глазной врач посоветовал воздержаться от любых ярких раздражителей. Артур заслуживает жалость окружающих, и он с трудом сдерживает рвотные спазмы при виде этого.
Чья-то рука сзади ложится на его плечо – кажется, будто Имс уже приватизировал эту часть тела – и затаскивает его в туалет. Имс выглядит равнодушным, и это не на шутку пугает Артура – Имс никогда не выглядит равнодушным. Тем более, рядом с ним.
Артур поджимает губы и делает шаг назад, чтобы избежать ощущение чужого раздражения на своей коже. Имс смотрит на него, слегка сметённый необычным внешним видом.
«Какого, блять, хрена, Аль Пачино?» - спрашивает он, делая встречный шаг.
Артур пытается вспомнить, что именно он мог натворить.
«Я ждал тебя со вчерашнего вечера», - не дожидаясь ответа, начинает Имс, - «и всю грёбаную ночь!».
Артур вспоминает. Ему становится стыдно и обидно отчасти, потому что он действительно хотел прийти. Он знает, что это было бы круто.
«Так сложились обстоятельства», - говорит Артур. Ему хочется себя оправдать, хотя бы в глазах Имса. Он бы не отказался выяснить, что его простили. Возможно, ему уже никогда не простят подобного в будущем, но его простили сейчас.
«Обстоятельства?» - спрашивает Имс и мягко толкает Артура назад.
Очки съезжают с его переносицы, и парень поспешно поправляет их. Имс – чёртова борзая – замечает слегка припухшую переносицу. Он вытягивает руку вперёд, снимает с Артура его солнцезащитные очки и тут же меняется в лице.
Имс видит фиолетовые круги под глазами Артура, видит покраснения вокруг его переносицы, наконец-то замечает всё до конца. Он может представить, как эти уроды – двое из запасного состава футбольной команды – ломают Артуру нос. Как они бьют его кулаками по лицу и, скорее всего, рёбрам.
Имс шумно втягивает носом воздух. Он напоминает Артуру разъярённого быка, поэтому парень делает шаг назад, забирая из имсовых рук свои очки.
«Слушай, есть две стороны…» - произносит Артур, но прерывается в самом начале своей речи.
Имс вылетает из туалета и бежит по коридору в сторону курилки. Он хватает этого идиота – Барт, кажется? – за грудки и вдавливает его в стену. Имс не замечает окружающих, никого вокруг, он бьёт парня в челюсть и даёт ему несколько минут, чтобы отдышаться и сплюнуть сгусток крови на землю. Адреналин заполняет вены, проникает в каждый кровеносный сосуд, заставляет сердце участиться, Барт бьёт его под рёбра, но промазывает мимо солнечного сплетения. Имс поспешно выпрямляется и толкает соперника на асфальт, ломает ему нос и разбивает бровь, прикладывает его головой об асфальт.
Ночью парень впадает в кому.
Имсу удаётся сбежать прямо из-под носа полиции.

- Думаешь, его поймают? – спрашивает Джеф, сжимая сухими губами кончик самокрутки.
Артур приоткрывает дверь машины и ставит одну ногу на жёсткий песок. Удушливый воздух проникает в лёгкие, вызывая неприкрытое отвращение.
- Нет, - отвечает Артур, полностью выбираясь из машины.

«Арти, я выбирал между Индией и Кенией. Индия в проигрыше.
И да, я проверил слова по словарю, видишь, имитация – и правда моё призвание.
Прости, что так вышло. Всё было круто, думаю, мы ещё встретимся.
Имс. Твой-твой, детка.»
В его картонной коробке по-прежнему лежит толстовка футбольной команды.




*дисграфия - неспособность овладеть письмом при нормальном развитии интеллекта./с/

@темы: fic, slash, R

---

[вэнс]

Автор: ifeelbetter / Переводчик: вэнс (финист ясный аэропорт) / Команда Полигональ / Роль в команде: Координатор
Название: Подумай над этим
Пейринг: Имс/Артур
Рейтинг: PG-13
Примечание переводчика: реплика Имса о ловле попуток, Клодетт Кольбер и Кларке Гейбле отсылает нас к старой доброй голливудской романтической комедии "Это случилось однажды ночью"


Через два года после дела Фишера.

Ариадна тогда коротко подстриглась. Имс не оставил это без внимания, искоса взглянув на нее и выпалив на одном дыхании: «Ариадна, сколько лет, сколько зим!» и «Выглядишь просто потрясающе». Артур ничего не сказал, только сунул руки в карманы жилетки и легонько кивнул ей, прежде чем снова заговорить о деталях дела.

Она положила руки на стол и складывала пальцы домиком, пока он во всех подробностях рассказывал о задании. Имс начал что-то задумчиво чирикать в желтом блокноте. К тому моменту, как Артур закончил, он успел заполнить гадостями два листа.

– Надеюсь, вы уже перестали дергать друг друга за косички? – без экивоков спросила Ариадна, откинувшись на спинку стула. – Потому что я не смогу с вами работать, если вы все еще… – Она сделала неопределенный жест рукой.

– Все еще что? – нахмурившись, спросил Артур.

– Я понимаю, о чем она, – невесело отозвался Имс. Он повернулся к Ариадне. – Не то что бы все еще, но ничего не обещаю.

Она кивнула. Артур нахмурился пуще прежнего.

– Полагаю, с этим я справлюсь, – ответила девушка. С новой стрижкой она выглядела строже, элегантнее и гораздо взрослее, чем та девочка, которую Кобб привел в команду. – Я по вам скучала, – призналась она.

– Я все равно не понимаю, что там с этими косичками, – раздраженно сказал Артур.

– Проехали, лапушка, – тихо ответил Имс.

Ариадна только вздохнула, ожидая двухчасовой серии пререканий и опрокинутых стульев. И чуть не прикусила язык от удивления, когда Артур вдруг перестал хмуриться и коротко кивнул.

– Ладно, – сказал он. И это вовсе не было похоже на ворчливую отговорку.


Через полгода после дела Фишера.

– Ты хоть знаешь что-нибудь о том, как устроены автомобили, или просто пытаешься произвести на меня впечатление своим мачизмом? – спросил Имс, лениво прислонившись к машине. Он ухмыльнулся. – Если второе, то, должен сказать… у тебя получается.

– Да, я знаю, как устроены автомобили, – рассеянно отозвался Артур. – Это моя работа, знаешь ли.

– Чинить автомобили? Детка, ты себя недооцениваешь.

– Знать, – Артур вздохнул и хлопнул капотом сильнее, чем могло бы показаться необходимым. – В любом случае, это неважно. Повреждений слишком много.

– Тут была перестрелка. Конечно, повреждений слишком много.

Артур недовольно нахмурился вместо ответа. Он заслонил глаза от солнца и оглядел окрестности, облокотившись на автомобиль. Его рука покоилась на одном из пулевых отверстий. Острые края щекотали ладонь.

– Где мы? – спросил Имс, разглядывая буйную растительность, среди которой не было видно ни намека на цивилизацию.

– Где-то в Мэриленде, – ответил Артур. – Нам нужно добраться до Питтсбурга к завтрашнему дню. Если не доберемся, Кобб решит, что нас нет в живых.

– Да не подумает он так, ну в самом деле, – насмешливо заявил Имс, но под абсолютно серьезным взглядом Артура уверенности у него значительно поубавилось. – Или подумает?

– И тогда начнется проверка документов, – пригрозил Артур. Ему понравилось, как Имс побледнел от одной мысли.

– Боже нас упаси, – отозвался Имс. Артур подозрительно посмотрел на него. Солнце, отражаясь от лобового стекла, окружило его светящимся ореолом. В голову координатора закралось слабое подозрение, что он над ним издевается.

– Одним Богом тут не обойтись.

– Ну так что… Питтсбург или смерть? – Имс широко улыбнулся. – Может, поймаем попутку? Как Клодетт Кольбер и Кларк Гейбл.

– Это цивилизованная страна, Имс, в отличие от некоторых захолустных экс-империй, которые приходят мне на ум.

– Лапушка, ты ранишь меня в самое сердце, – он вынул из кармана рубашки темные очки и надел их. Они полностью скрыли его глаза, и Артур обнаружил себя разглядывающим собственное отражение. – А ты бы что предложил?

– Поезда. Автобусы. Самолеты, – Артур начал расстегивать манжеты своей белоснежной рубашки. – Мы просто вернемся в последний город, который проезжали, и посмотрим, какой там имеется общественный транспорт.

Имс не ответил. Артур стащил с себя рубашку, осторожно сложил ее и подошел к багажнику, чтобы спрятать ее в чемодан.

– Имс, – он приподнял бровь. Взгляд имитатора был ощутим даже сквозь стекло.

– Да. Общественный транспорт. Хорошо, – Имс вежливо кашлянул, как умеют только британцы. – Блестящий план, детка.


Через пять лет после дела Фишера.

С тех пор, как Юсуф видел их в последний раз, они сильно изменились. И, надо сказать, в лучшую сторону. Артур наверняка научился от Имса кое-каким имитаторским приемам, потому что он мог слегка искажать свои черты так, чтобы проекции проходили мимо.

Имс, в свою очередь, присутствовал на всех этапах подготовительной работы и, несмотря на разные непредвиденные накладки, которые так или иначе всегда случались (два года назад Юсуф посчитал милитаризацию Фишера, неучтенную в отчетах Артура, признаком того, что координатор начинает сдавать. Он знал, как легко можно было упустить такую деталь из виду), никогда не грозился от них уйти.

Но они все равно ссорились, как дети.

– Ты мог бы выпить чашечку кофе, если бы хоть раз потрудился его купить, – кричал Артур, размахивая пачкой своего дорогущего кофе, в гневе не замечая, что содержимое сыпется на пол.

– Если бы кое-кто не предпочитал тот кофе, что продается только три часа раз в неделю у какого-то пенсионера-шизофреника, тогда, наверное, время от времени я бы покупал кофе, – кричал Имс в ответ, замолкая, чтобы сделать большой глоток из кружки, на которой виднелась полоска малярной ленты с надписью «Артур».

– Ты невыносим, – сказал Артур, махнув полупустой пачкой в сторону Имса.

– Я могу покупать кофе, – примиряющее предложил Юсуф.

– Нет, – сквозь зубы процедил Артур, – Дело не в этом.

– Тогда я, наверное, не понимаю, в чем дело, – ответил Имс.

Артур запустил в него пачкой кофе.

– Очень по-взрослому, лапушка, – сказал он, выуживая из волос кофейные зерна.

И в мгновение ока ссора закончилась. Артур опустил голову и медленно выдохнул.
Имс устало взглянул на изгиб его шеи.
На следующий день он принес в лофт собственную кружку и пакет того самого дорогущего кофе.


Через полгода после дела Фишера.

Они оставили чемоданы в багажнике. Как бы Артура ни огорчала перспектива провести два дня без свежей рубашки, это было не в первый раз и, конечно, не в последний.
Имс поначалу даже увлекся, но после первых же пройденных трех миль энтузиазма у него поубавилось. Артур шел довольно быстро, оставляя его позади. Он тоже сбросил свою рубашку (она была кричащего горчичного цвета, и Артуру, конечно, не нравилась), а милю спустя стащил и майку, которую сунул в задний карман джинсов.
Майка Артура оставалась на нем. Да ему бы и не пришло в голову портить крой своих брюк таким бесцеремонным образом.
Он был вовсе не против того, что Имс шел позади. Это не позволяло слишком уж увлечься разглядыванием татуировок имитатора.

А потом разверзлись хляби небесные.
За секунду до того, как хлынул дождь, над их головами собрались тяжелые, темные тучи, и грянул гром. Они промокли до нитки уже через пару футов. Вода хлюпала у них в ботинках. Артур мужественно воздержался от комментариев по поводу испорченных итальянских туфель.

– Это просто смешно! – Имс пытался перекричать дождь. – Ты никогда не слышал поговорку про хозяина, который в такую погоду собаку из дому не выгонит?

– Всего лишь моросит, – раздраженно ответил Артур. С его подбородка капала вода.

Имс схватил его за руку, заставляя обернуться.

– Нам нужно где-то переждать дождь, – настаивал он.

Артуру была хорошо знакома эта его угрюмая решительность.

– Ладно. И что ты предлагаешь?

Имс указал на что-то, находившееся позади Артура, едва не задев пальцем его скулу. Артур и не подумал обернуться снова, но Имс настойчиво указывал в ту сторону.
Вдалеке виднелся фермерский дом. В нем горел свет, и выглядел он восхитительно обитаемым.

– Мы не можем убить семью фермеров и присвоить их дом, – в ужасе сказал Артур.

– Я не собираюсь их убивать, детка, – он расплылся в своей чеширской улыбке, той самой, которая словно говорила: «что-то замышляю». – Я их очарую.

– Ага, это уж точно сработает, – ворчливо ответил Артур.


Через семь лет после дела Фишера.

– Ты похудел, – сказал Имс, взглянув на Артура. Его голос был предусмотрительно нейтрален, а вот взгляд говорил о многом.

– Замолчи, – ответил Артур.

– Правда-правда, – бойко возразила Филиппа. Она накрутила золотистый локон на палец и надула огромный пузырь из неоново-зеленой жвачки. – Ты просто чахнешь.

– Это было невежливо, Фил, – пожурил девочку Кобб. Он выглядел полнее, чем был, когда они последний раз находились в одной комнате втроем. Казалось, что он стал занимать больше места с тех пор, как жизнь снова стала ему в радость. Кроме того, сын Доминика мог с полным правом утверждать, что папины колени стали гораздо мягче.

– Да, Фил, – сказал Артур, и его глаза смеялись. – Веди себя прилично.

Она посмотрела на него так, как умеют только тинейджеры.

– Ага, конечно, – фыркнула она.

– Ну ладно тебе, Фил, – вкрадчиво сказал он. Имс не сводил с него глаз. Артур потянулся, чтобы взять Филиппу за руку, а она, хоть и скорчив недовольную мину, позволила ему себя обнять. – Мы же друзья, да?

Тогда Филиппа, наконец, ему улыбнулась и повернулась к отцу спиной.

– Поможешь мне с математикой? – спросила она, стоя руки в боки.

Артур рассмеялся.

– Он пришел на обед, – запротестовал Кобб.

– Ничего страшного, – перебил его Артур. – Я профессионально знаю все обо всем. С математикой точно справлюсь.

Имс проводил их взглядом, но заставил себя снова сфокусироваться на Коббе, когда они сели за широкий стол в соседней комнате. Кобб завел разговор о пустяках, такие разговоры всегда заводят жители небольших городков, и Доминик мог теперь поступать так же, чем и гордился. Ему нравился его небольшой городок и то, каким человеком он в нем стал, а Имс чувствовал себя незваным гостем.

Его взгляд то и дело возвращался к изгибу шеи Артура, каждый раз, когда он наклонялся над тетрадью Филиппы.

Когда они закончили ужинать (это была идея Кобба, нечто вроде ностальгии, попытки отдать должное тому, что навсегда осталось в прошлом), Имс вышел вслед за Артуром на веранду.
Артур даже не взглянул на него, когда он присел на качели рядом. Он легонько оттолкнулся ногами от пола, осторожно раскачивая их.

– Ты все еще думаешь об этом? – наконец спросил Имс. У него всегда плохо получались тонкие намеки.

Артур запрокинул голову и всмотрелся в ночное небо.

– Я вижу пояс Ориона, – сказал он.

– Я не об этом спросил.

– Знаю.

Имс тоже откинулся назад и уставился в усыпанный звездами небосвод.

– Да. Я имею в виду, я думал об этом, – тихо сказал Артур, не отрывая глаз от темной синевы над головой. – Бессмыслица какая-то выходила.

– Дело не в смысле, детка.

– Как раз в нем. Какой в этом смысл, когда мы оба… когда мы оба, кто-то из нас может погибнуть…

– Я завяжу, – ответил Имс. Артур повернул голову и посмотрел на него. – Я завяжу в любой момент и ни разу не пожалею, перееду в любое захолустье, какое тебе понравится, если ты только…

– Это все же вряд ли. Ты будешь несчастен, – проговорил Артур еще тише.

– Откуда ты знаешь, – Имс тоже повернулся к нему, они почти касались друг друга кончиками носов, и Артуру показалось, что он видит в его глазах все, что Имс готов пообещать. Тихую жизнь, двух с половиной детей, собаку и даже забор из белых досочек, если бы Артуру захотелось, если бы ему захотелось остаться с Имсом.

– Я буду несчастен, – возразил Артур.

– Я накуплю тебе костюмов. Ты бы носил Армани на кухне. Работал бы в университете. Или на ФБР.

Имс откровенно его упрашивал, но при этом совсем не звучал умоляюще. Артуру нравилось то, как у него получалось просить с достоинством. Когда Артур просил о чем-то, он непременно начинал этого стыдиться всем своим существом.

– А ты бы чем занимался? – спросил он, потому что ему нравились картины, которые рисовало воображение Имса.

– Кухней, конечно. Босиком, с детьми под мышкой. Как любая приличная домохозяйка, – шутливо ответил Имс. – Герань бы выращивал. Что-нибудь в этом духе.

Артур улыбнулся. Имс не удержался и легонько дотронулся до его губ.

– Лапушка, – выдохнул он, – как я по тебе соскучился.


Через полгода после дела Фишера.

– Я не буду валяться с тобой на сеновале, ни за что и никогда, – заявил Артур.

Улыбка не сходила с лица Имса. Он похлопал по соломе рядом с собой.

– Да всего-то немного покувыркаемся, детка, – сказал он.

Артур свирепо на него уставился.

– Честное слово, у них нет свободных комнат в доме, – ответил Имс немного извиняющимся тоном. – Здесь живут восемь человек.

Он плюхнулся обратно в солому, подняв облачко пыли.

Артур был в ужасе.

– Тогда мы просто подождем, пока дождь закончится, и тогда...

– Сегодня он не закончится. Они сверялись с прогнозом, будет лить всю ночь. Даже еще сильнее станет.

Артур закрыл глаза, пытаясь силой мысли избавиться от комка, в который свернулись от злости его внутренности.
Он устроился на самом краю сеновала, пытаясь держаться так далеко от Имса, как только возможно. Он так и не переоделся, несмотря на то что не в меру заботливая хозяйка дома дала каждому из них по одинаковой полосатой пижаме.
Артуру не хотелось переодеваться прежде, чем это сделает Имс. Если кто и собирался привнести немного обнаженки в этот вечер, то определенно не он.
Имс повернулся в его сторону, и ухмылка кота, наевшегося сметаны, смягчилась и превратилась в нечто куда более счастливое и теплое. Артур заметил, что задержал дыхание, только когда, наконец, выдохнул.

– Мне первому раздеться, или сначала ты? – спросил он, тут же разрушив все очарование момента.

– Мы переоденемся одновременно, а ты будешь стоять лицом к стенке, потому что мне будет сложно доставить тебя завтра в Питтсбург без головы, – Артур не смог произнести это и вполовину так ядовито, как собирался. Только не когда Имс так на него смотрит.

– Ничего не обещаю, – поднимаясь, сказал Имс. – Я всего лишь человек.

Но он не подсматривал. Артур знал это, потому что сам украдкой обернулся и глянул через плечо, рассматривая изгиб его спины и очертания мускулов под кожей.

Пижама Артура болталась на нем, сползала совсем низко на бедра. Она явно была предназначена для человека покрупнее, для человека-дальтоника, судя по расцветке. Рукава свисали гораздо ниже пальцев, и он закатал их повыше, пока Имс одевался.
Ему пижама, конечно, пришлась как раз впору, а идиотская расцветка совсем не портила ту имсость, которая так докучала Артуру. Лежать рядом оказалось чертовски неловко. Но через пару минут Имс устроился поудобнее и приготовился заснуть.
А Артур ворочался туда-сюда целую вечность, потому что солома была возмутительно жесткая. Наконец, Имс вздохнул и обнял его.

– Имс, – прошипел он. Впрочем, вырваться из объятий он не пытался, а наоборот – прильнул чуть ближе.

– Не сейчас, лапушка. Наорешь на меня утром, – сонно пробормотал Имс ему на ухо.
– Непременно, – пообещал Артур, но руки у Имса были такие теплые, а солома вдруг перестала щекотать шею, потому что вместо нее кожу согревало его ровное дыхание.

«Имс уже почти заснул», – оправдывался Артур. «И он куда приятнее, чем солома». Поэтому то, что он прижался к Имсу и закинул одну ногу поверх его, объяснялось именно этим и не имело абсолютно ничего общего с тем, как Артур улыбнулся ему в плечо.

Имс ласково погладил его по волосам во сне.

Артур будет вспоминать об этом всякий раз, когда Имс назовет его лапушкой. Будет думать о том, как касались его пальцы Имса, и каким бы ни был спор, позволит Имсу его выиграть.
Только когда Имс назовет его лапушкой.


Через семь лет после дела Фишера.

Артур тихонько рассмеялся.

– Лапушка, – повторил он.

На лице Имса отразилось некоторое недоумение.

– Ты сказал «лапушка», – Артур вновь рассмеялся, изумленно, так, словно Имс произнес волшебное слово или подобрал последний кусочек головоломки. – Ты не мог не назвать меня «лапушкой» тогда. И сейчас.

– Не понимаю, – сказал Имс, чувствуя, что смысл разговора от него ускользает.

– Помнишь ту ночь на сеновале? – Артур зарылся пальцами в его волосы, повторяя те самые движения из прошлого.

– Да, – отозвался тот, все еще в замешательстве.

– Тогда ты… перед тем, как сделать так, ты тоже назвал меня лапушкой, – сказал Артур, прильнув щекой к ладони Имса. – Я всегда вспоминал тот момент, когда слышал от тебя это слово.

– Я не знал, – Имс осторожно поцеловал Артура в уголок губ, потому как решил, что теперь – можно, хоть еще и не понял, почему.

– Каждый раз, – продолжил Артур, а Имс целовал его снова, и еще, и совсем не хотелось, чтобы он останавливался. – И это срабатывало как код. Знаешь, как карточка «освобождение» в «Монополии».

Имс совсем его не слушал, не прислушивался к словам, только не когда все почти получилось.

– Ты уговоришь меня на что угодно, если назовешь «лапушкой», – признался Артур.

Имс толком не понял ничего из сказанного. Все, что он услышал – трепетное, решительное, самое главное слово: «да».

@темы: fic, slash, PG-13

---

[Ксалатат]

Имя автора: хизер / Команда Оверлорды/ Роль в команде: Турист
Название: Темные уровни
Саммари: написано на заявку из Лимба «Кто-нибудь из персонажей оказывается вампиром. Мрачность и готичность.»
Главные герои: Команда, Майлс, микроскопический намек на Кобб/Ариадна
Рейтинг: pg-13
Предупреждения: Элвис покинул здание


Доминик Кобб открывает глаза.
Он лежит на кровати в большой светлой комнате. Тело словно ватой набито, и виски отдают тупой ноющей болью. Он пытается пошевелить хотя бы рукой, но тело его не слушается.
Что-то попискивает. Что-то сбоку попискивает, и он поворачивает на этот звук голову, чтобы увидеть, наконец, зеленые мигающие числа на черной глади монитора.
Он в больнице. Его руки опутаны проводами, нет, нет, это тонкие полые трубки, а потом Доминик приподнимает голову и тут же роняет ее, чувствуя, что не может ее удержать прямо, и слышит голос:
- С возвращением домой, старина.
Это - Имс. Он склоняется над Коббом, заглядывает ему в глаза. Его волосы короче, чем Доминик помнит, и Имс улыбается.
Его улыбка кажется Доминику слишком широкой, и ему хочется потрогать ее пальцами, убедиться в том, что это именно улыбка Имса на лице Имса.
Его мысли путаются, Доминик видит и остальных – Артура, Юсуфа, почему-то Фишера…
На Фишере его взгляд спотыкается, Доминик часто-часто моргает, пытаясь понять, что же, черт возьми, их Объект делает тут, почему он, Доминик Кобб, проснулся в больничной палате; потому что последнее, что он помнит – это его дети, сад, по которому он прогуливается, щекотно колющая босые ступни коротко остриженная трава.
То ли Имс умеет читать мысли, то ли это его очень острая интуиция, но он мельком бросив взгляд на Артура, говорит, обращаясь к Коббу:
- О, это очень долгая история, Дом. Артур все тебе расскажет.
- Не сегодня, - голос Артура звучит слишком устало и слишком резко.
Артур выдергивает из вены иглу, отсоединяясь от аппарата, и морщится. Потом растирает запястья.
Здесь нет Ариадны, Кобб пытается вспомнить почему.
Может они на более глубоком уровне сна. Может все это снит Ариадна, но тогда что делают здесь все остальные?
Он путается.
И если раньше Доминику казалось, что он только что наконец-то вынырнул из мутной воды, оттолкнувшись от дна ногами, поднялся уже на поверхность, то сейчас Кобб снова чувствует себя так, словно к его щиколоткам подвесили гири, и они тянут его обратно вниз, на дно.

- Где Ариадна?
- Дом…
- Три дня прошло. Я ни от одного из вас не дождался внятного объяснения тому, что тут происходит.
- Я думаю, - Артур натянуто улыбается, - еще недостаточно времени прошло, Дом. Период адаптации…
- Черт возьми, к чему…
Кобб садится на больничной кровати, морщится, чувствуя как противно гудит в висках.
- Сны, - говорит Артур, склоняясь к нему, - это все еще неизведанная территория. Нам много времени понадобилось на то, чтобы вернуть тебя, Дом. И еще больше времени ушло на то, чтобы понять, что мы вернули именно тебя.
- Артур, о чем ты, черт возьми…
- Что ты знаешь о множественной личности, Дом?
- Я читал о деле Билли Миллигана в Ридерз Дайджест.
- Тогда выходит, что ты знаешь обо всем этом достаточно.
Больше Артур ему ничего не говорит.
Он оглаживает манжеты своей стального цвета рубашки и выходит из палаты, снова оставляя Доминика наедине с этой чертовой головной болью.

Когда Доминик Кобб просыпается еще раз, в палате уже темно.
Показатели на мониторе мигают темно-зеленым, и Кобб поворачивает голову набок, чтобы следить за ними. Он смотрит на монитор, смотрит на шпили собственного пульса и пытается вспоминать.
Удивительно, но за три дня, что он провел после своего пробуждения в больнице, он так ничего толком и не вспомнил.
Кроме работы на Сайто и своего возвращения в Америку к детям, Доминик Кобб не помнит ничего.
Ты оставил волчок Мол. Оставил его на столе. Вышел к детям. А когда ты вернулся, то…
Он потирает правый висок, морщится.
Волчок. Вот что важно.
Волчок и кольцо.
Кольца на его пальце не было.
Но где же волчок?
Шорох привлекает его внимание, и Кобб пытается приподняться на постели.
Здесь есть кто-то?
- Здесь есть кто-то? – Повторяет он вопрос в темноту.
Он всматривается в темноту перед собой долго, пытаясь разглядеть хоть что-то, вслушиваясь в попискивание приборов.
Все, что доносится до него, кроме электронного попискивания, так это приглушенный больничный шум из коридора.
Тебе, наверное, показалось, Дом.
Голос у него в голове –это голос Ариадны.
Голос Ариадны – тихий и уверенный, и он, Доминик Кобб, ему верит.
Кобб с ним согласен, хотя ему кажется, что он в палате не один, что в темноте кроме него присутствует кто-то еще, незнакомец, взявшийся из ниоткуда. Что этот незнакомец крадучись подходит к кровати и замирает возле нее, смотря на Доминика.
Ему все это кажется.
Игра воображения.
И Доминик покорно закрывает глаза.
Кажется, прикосновение сухих обветренных губ к его губам Коббу тоже кажется.
Или снится.

- В вашем сне, Доминик, мы смоделировали ситуацию, которая помогла вам избавиться от навязчивой идеи и с успехом преодолеть кризисную для вас ситуацию.
- Вы о смерти моей жены?
- Я о разводе с вашей женой, - Роберт Фишер поправляет свои аккуратные очки в серебристой оправе, и Доминик пытается как следует обдумать услышанное.
За последние два дня, используя жалкие огрызки своих воспоминаний и тех обрывочных сведений, что у него накопились, Кобб приходит к выводу, что он спрятан в чьем-то сне или, скорее всего, все это - Лимб.
Что-то пошло не так. И все, что его окружает – проекции.
Или нет.
Или это что-то третье. Что-то новое. Что-то, что над всем.
Мол считала, что у снов нет на самом деле границ. Что даже если ты будешь погружаться в Лимб, то рано или поздно вынырнешь где-то еще.
Они так и не стали разрабатывать эту ее теорию. Потому что слишком увлеклись строительством идеального мира во сне. А потом Дом был слишком занят идеей возвращения Мол. А Мол была поглощена идеей о том, что на самом деле они так и не проснулись.
Это как кроличья нора в Стране Чудес. Возможно, что в ней нет дна и провалившись в нее, ты просто вынырнешь где-то по ту сторону.
В другом месте.
- Кажется, для вас это новость, – Фишер вздыхает и захлопывает больничную карту Кобба. - Я полагал, что память к вам вернется в полном объеме. Значит, мы, вероятно, каким-то образом заблокировали часть воспоминаний…
Фишер неожиданно начинает бормотать себе под нос, и его слова теряются, исчезают в шепоте, в беззвучном шевелении губ.
Этот Фишер не похож на того Фишера. Различий слишком много, но в то же самое время Доминик знает, что это точно Фишер, настоящий Фишер.
Как такое может быть?
Слишком болит голова.
Может быть, это и есть самый глубокий уровень.
Доктор Фишер на его глазах сейчас полностью погружается в свои мысли, как может делать только по-настоящему одержимый своим делом человек. Доминик очень хорошо знает такой тип людей.
Когда Доминик слышит "Je ne regrette rien", у него внутри все замирает. Он сам замирает, словно кролик перед удавом. Он следит за тем, как Роберт выдавливает из себя неловкую извиняющуюся улыбку и вытаскивает мобильник из кармана пиджака.
Хорошая шуточка, думает Кобб и снова закрывает глаза.

Они все здесь очень хорошо умеют скрывать правду, а погода и дни меняются как им и положено.
Все здесь идеально неидеально, как и полагается быть реальности.
Ему почти ничего не снится. Никаких снов. Кобб засыпает и просыпается и все то время, что он проводит во сне, наполнено темнотой..
Разумеется, он не сдается так просто.
Его навещают Артур и Имс. Первое время - всегда вместе.
Фишер появляется раз в неделю, чтобы задать несколько вопросов, сделать пару тестов, поприсутствовать с ним на физпроцедурах.
Чаще всего его навещают медсестры и лечащий врач - доктор Хоровитц.
Они здесь все слишком люди, чтобы быть проекциями, но Кобб не сдается.
Иногда он пытается представить, чей же это сон. Он знает свою команду достаточно хорошо, чтобы точно знать, что это не Артур, не Имс, не Юсуф, даже не Сайто и тем более не Роберт Фишер.
Это новая реальность, странная реальность. Не Лимб, не сон. Что-то новое.
Кобб отказывает себе в вере в то, что он действительно проснулся в прекрасном и новом настоящем мире.
У него нет тотема и то, что он не носит здесь кольца, тоже ровным счетом ничего не значит.
Это не просто не может быть реальностью.
И Доминик Кобб обязательно найдет за какую ниточку дернуть, чтобы размотать этот чертов клубок до конца.
У него всегда выходило.

- Ты не думаешь о самоубийстве?
Кобб открывает глаза.
- Скажи, что ты не думаешь о самоубийстве.
Ариадна сидит рядом. Играет в кошачью колыбельку.
- Ты не должен думать о самоубийстве. Если ты убьешь себя здесь – ты не проснешься, Кобб. Ты умрешь. По-настоящему умрешь.
- Ариадна…
Она прикладывает указательный палец к губам и говорит «Ш-ш-ш-ш».
Потом Ариадна снова начинает играться с натянутой на ее пальцах радужной нитью.
- Они ничего не говорят мне о тебе, Ариадна. Куда ты пропала? Почему ты не приходишь?
- Я всегда с тобой, Доминик. Помни об этом. Я всегда с тобой.
Ариадна ему мягко улыбается, а потом распускает колыбель.

Когда Доминик Кобб снова открывает глаза, то обнаруживает в палате Имса.
Старина мистер Имс нынче похож на короля.
Он помнит, как Юсуф сказал ему это, хлопая по плечу. Это было не с Фишером, так? Это было не с Фишером, потому что они все вместе собрались в комнате, залитой солнцем. Все, кроме Сайто, конечно же. Потому что в этом деле не было Туриста.
Потому что они больше не вели с ним дел.
Это было их дело.
Бинго. Было что-то еще.
Ты думал, что завязал, а потом снова собрал команду.
- Над каким делом мы работали в последний раз вместе, а, Имс?
- Над твоим проектом, Кобб. Это было, - Имс откидывается на спинку кресла, жмурясь от яркого солнца, - около пятнадцати лет назад. Потом, как ты помнишь, я ушел из науки.
Наука и Имс слабо сочетаются в голове у Кобба. Точнее, эта наука и этот Имс.
- А если ты про ту работу, о которой подумал, то все это было в твоей голове, Дом.
- Почему ты пришел?
- В последний раз ты вел себя со всеми как полная жопа, Дом. Как редкостная жопа, я бы даже уточнил. Но ты все равно мой друг. Когда Артур позвонил мне и сказал, что у него, наконец, есть способ вытащить тебя из комы, я приехал. Этот проект доктора Фишера очень сомнительная штука, знаешь ли. Я же помню, черт возьми, что из-за этих снов ты съехал с катушек, лишился Мол, вылетел из университета, оказался в итоге здесь… Но это был единственный шанс тебя вытащить. Мы не могли не рискнуть.
- Ты знаешь, а они ничего мне не объясняют.
- Мы обещали доктору Фишеру, мы обещали Артуру…
- Имс, ты будешь держать слово, которое ты дал Артуру? – перебивает его Кобб.
- И правда, - в глазах Имса мелькают лукавые искорки, - буду ли я держать слово, которое дал твоему младшему брату? Обычно я не могу ему отказать, но в этот раз…
Доминик Кобб пропускает мимо ушей то, что говорит ему мистер Имс про Артура и их явное кровное родство в этой реальности.
- …в этот раз я, пожалуй, сделаю исключение.


Это не сон Имса.

- Вы с Мол работали вместе над изучением реальности сна. Что-то о ваших исследованиях я знаю и могу тебе рассказать, но кое-какие дела вел с ней только ты. Я не думаю, что кто-то кроме тебя и Мол об этих делишках в курсе. Собственно, никто кроме тебя и Мол не знает, что тогда произошло, и почему вы развелись. Официальная версия в общем-то такова, что мне даже неловко ее оглашать.
По этой версии ваши чувства угасли.
Может так и было с Мол, но уж точно не с тобой, Дом.
Ты был ей одержим.
Ты пытался вернуть ее всеми доступными тебе способами.
И тогда она пошла на крайние меры. По решению суда тебе запретили приближаться к ней ближе десяти миль.
И у тебя случился срыв. По словам Артура.
И тогда ты решил внушить себе идею, что Мол больше нет. Что она – мертва.
Никто не знал об этом. Артур выудил из твоих записей все это уже после той аварии.
- Какой у меня нехороший младший брат.
- О да, - Имс усмехается, - и ты даже не представляешь насколько.
Ты решил внушить себе идею, что Мол мертва. И для этого ты использовал внедрение во сне. Ты был в отчаянии и шел на отчаянные меры. Но не всегда самые отчаянные поступки оказываются умными, и почти всегда, как ты сам знаешь, они оказываются неверными.
Ты внушил себе мысль о том, что Мол мертва, а попал в автокатастрофу, возвращаясь из своей лаборатории.
- Очень странное стечение обстоятельств, знаешь ли.
- Примерно об этом мне сказал и Артур.
Ты не справился с управлением. Тебя снесло в дорожное ограждение.
Конец истории.
Ты не хотел возвращаться. Ты считал, что тебе незачем сюда возвращаться. Более того, ты думал, что убил Мол. Точнее – подтолкнул ее к самоубийству.
В реальности она была жива. Но кому нужна реальность, в которой ты не можешь обладать женщиной, которую любишь?
Только ты не учел того, что твой брат решит тебя вытащить из комы, и того, что твой брат попросит помощи у друзей.
Ты очень здорово устроился, Дом. Ты же не случайно ухитрился за рекордно короткое время разругаться со всеми нами.
Знаешь, я бы даже решил, что ты просто решил так оборвать все ниточки, старина.
Имс смотрит на него выжидающе, словно пытаясь дождаться от Кобба опровержения своих слов или согласия с ним, но Кобб говорит:
- Я не знаю. Я не помню.
Имс пожимает плечами.
- Я так и думал, что именно это ты мне и скажешь.
- Где Ариадна?
- Ты постоянно спрашиваешь о ней.
- Никто из вас ничего мне о ней не говорит.
- Все думали, что ты будешь спрашивать о Мол, а ты спрашиваешь об Ариадне.
- Я спрашиваю об Ариадне… Если ты был в этом так называемом сне со всеми остальными, спасая меня, то ты знаешь, почему я не спрашиваю о Мол.
- Знаю.
- Тогда что?
- Я пытаюсь понять, как мне рассказывать тебе про Ариадну.
- А что, с этим какие-то сложности? – Спрашивает его Кобб, и Имс снова пожимает плечами.
- Они заключаются в том, что я, в отличие от доктора Фишера, не специалист.

Это был план Артура.
По словам Имса – все это был план Артура.
В темноте своей палаты Дом Кобб лежит, глядя прямо перед собой, сжимая и разжимая кулаки, думая о том, что если он вернется когда-нибудь домой, то точно найдет старый фотоальбом. И там точно будут фото его родителей вместе с ним и Артуром.
И он точно не найдет там свой волчок.
Точнее, волчок Мол.
Потому что тут у нее не было тотема. У них обоих не было тотемов.
Все это было плодом его подсознания. Пришло с самых темных уровней. С того, что скрывалось под Лимбом, если бы Лимб здесь существовал.
Это был план Артура - вытащить его из комы.
План Артура был прост.
Они шли за Коббом, они возвращали его. Они были готовы к чему угодно, но только не к тому, что их ожидало во сне Кобба.
- Мы были готовы к так называемым проекциям, - говорит голос Имса у него в голове, - но никто из нас не был готов к тому, что мы столкнемся с твоими другими личностями. Это было полное безумие. Никто не знал, что делать со всем этим и мы отступили.
Мы не были специалистами, знаешь.
Мы с Артуром нашли психиатра, который работал со снами. Им оказался Роберт Фишер.
И решили снова попытаться.
Никто не знал, откуда у тебя взялись эти личности. Возможно, ты был просто благодатной почвой, на которую в один прекрасный день попали подходящие семена.
Это был план Артура, и отлаживали они его на ходу.
- Хуже всего было то, что мы очень долго не могли понять – тебя мы вытащили или нет. Тебя приходилось будить несколько раз и вот…
- Сайто никогда не существовало?
- Он твоя личность. Которую удалось заставить нам помогать. Нужен был кто-то, кому ты смог довериться в конце концов. А кому ты можешь верить больше самого себя?
- Это Фишер с ним такое сделал?
- Я бы сказал, дружище, что это Фишер его сделал.
В темноте своей палаты он снова и снова прокручивает свой разговор с Имсом, пытаясь найти нитку, за которую нужно дернуть, которую нужно вытащить из ткани, чтобы эта ткань в итоге сама по себе распустилась.
Впрочем, тщетные попытки.
Ему никогда не удавалось переиграть Имса.

Это был не сон Имса – Кобб знал наверняка.
Это был не сон Имса, и только в этом он и был точно уверен.
Все это снил кто-то другой.
Кто-то, чей стиль, чьи сны Дом Кобб не знал.
Кто-то, кого он не мог обыграть так же, как и Имса.

- Это – реальность, - говорит ему Ариадна и улыбается.
Впрочем, улыбка у нее безрадостная. Ариадна смотрит на него, на ее пальцах все та же кошачья колыбелька.
Над его больничной кроватью горит ночник, и Кобб думает, что это Ариадна его включила.
- Откуда ты приходишь?
- Я и не уходила. Я всегда с тобой, Дом.
У нее выбилась прядь волос, и Ариадна пытается сдуть ее со лба, а потом отводит пальцами.
Неловко.
У нее на пальцах все еще кошачья колыбелька, и Доминик тянется сам, чтобы отвести волосы с ее лица.
Он заправляет прядь темных волос Ариадне за ухо и снова не вспоминает о Мол.
- Они говорят, что ты часть меня.
- Хорошая или плохая?
- Другая личность.
- О, - Ариадна изгибает бровь, а потом снимает кошачью колыбельку со своих пальцев. - Но ты только что…
- Да. Я только что.
Он снова касается ее волос.
Ариадна улыбается.
Она тянется к нему, чтобы, наверное, поцеловать, и все вокруг Доминика темнеет.

В воздухе пахнет кофе с корицей - Юсуф варил по рецепту своей то ли двоюродной бабушки, то ли троюродной тетки.
Хороший кофе.
- Никогда не думал, что смогу выпить это за пределами Момбасы, - с блаженным видом сделав глоток, Имс отставляет чашку обратно на стол перед собой, - если бы я точно не знал, что ты - фармацевт, то решил бы, что то кафе, которое на самой окраине, тебе принадлежит. Или мы чего-то о тебе не знаем, Юсуф?
Доминик не слышит ответа Юсуфа. От него ускользает их разговор, потому что Кобб встает со своего места и подходит к окну.
Раздвигает жалюзи, и комнату заливает яркий свет июльского полдня.
Это не работа на Сайто была их последним делом.
В конце концов, он собрал настолько идеальную команду для работы со снами, для внедрения, что распустить ее насовсем было бы преступлением.
Поэтому спустя полгода они собираются снова.
Дело находит Имс.
Оно идеально со всех сторон. Никакой сложной подготовки.
Просто легкая прогулка по снам. Внедрение крохотной идейки главе фармакологической корпорации.
Благое дело, потому что оно касается лекарства от редкой формы рака, линию производства которого вот-вот должны свернуть из-за нерентабельности.
Их нанимает помощник мистера Чоу. У него, конечно же, имеется бизнес-план по спасению линии лекарства, но мистер Чоу никому и ничему не дает вторых шансов.
Это было простое задание, это были легкие деньги, отличная разминка.
О, он не сомневался, что мистер Имс продолжал работать со снами весь этот год. Не сомневался, что и остальные не сидели без дела.
Легкая прогулка?
Почему бы и нет?
Только Ариадна вернулась из сна немного опечаленной и…
Дверь за его спиной хлопает, и Доминик Кобб оборачивается.

Волчок он находит на краю кухонного стола.
Волчок все еще вертится.
Доминик Кобб накрывает его ладонью и заставляет остановиться.
В доме тихо.
Здесь все так, как он помнит.
После возвращения в Америку, он, с молчаливого согласия Майлса, полностью переделывает и ремонтирует их с Мол бывший дом.
Волчок в его ладони холодный. Он очень хорошо помнит его холод своей кожей.
Кобб сильно стискивает свой тотем в руке.
Ну вот ты и на месте, приятель.
Здесь все по-прежнему.
Но Кобб знает, что не найдет здесь ни детей, ни Мол.
Это что-то другое.
Он обходит весь первый этаж, а на пути на второй, на лестнице, он находит Ариадну.
В своем красном блейзере, с волосами, теперь забранными в порядочно растрепавшийся пучок, она похожа на ребенка.
Радужная ниточка свисает с ее пальцев.
Ариадна ждет его, сидя на самой верхней ступеньке, и Кобб поднимается к ней и садится рядом.
- Ты не послушался меня?
- Я не убивал себя, не волнуйся. Просто все это сон. Другой сон. Другой уровень. Ты не знаешь о нем. О нем никто не знает.
Ариадна кажется удивленной.
- Они завербовали тебя, так? Команда мистера Чоу. Они завербовали тебя, внедрили тебе идею. Не было ведь никакого лекарства от рака. На самом деле мы все спим. В том номере. Ты, я, Юсуф, Артур и Имс. И помощник мистера Чоу. Это твоя проверка как архитектора, Ариадна. Ты завела нас всех на самый глубокий уровень. Под Лимб. Общее подсознание. Ты забираешь наши силы, чтобы строить новые уровни сна, самые темные и глубокие.
Ее лицо медленно выцветает. Теряет румянец. Становится бледным.
Кобб обнимает ее за плечи. Гладит по голове. С трудом удерживает себя от того, чтобы не свернуть Ариадне шею.
Это не выход. Точнее, это выход, но он не приведет нас домой.
- Ты ведь тоже читала файлы Майлс? То, над чем он работал? Скорее всего, они дали тебе их. Было что-то, что мы все упустили.
Майлс мне ведь рассказал о том, что его компьютер ломали пару месяцев назад, и удивился, что чертежи водохранилища, над которым он работал для мэрии, нигде не всплыли. Он принялся переделывать эти чертежи, начал новый проект, потому что опасался возможных терактов. Но им не чертежи были нужны. А то, к чему он не возвращался вот уже десять лет.
Ариадна в его объятиях молчит. Бедная девочка, думает Кобб, промыли тебе голову, внедрили тебе идею.
Кобб заставляет Ариадну подняться на ноги. Ариадна висит на нем, цепляется за его локоть.
В гостиной кто-то ставит пластинку.
Когда он слышит голос Веры Линн, то снова открывает глаза в больничной палате.
Голос Леди Веры затапливает собой коридор, просачивается в палату.
We`ll met again. Как всегда отличный выбор, Майлс.
Он улыбается, прежде чем столкнуть Ариадну с лестницы вместе с собой.
Они оба кубарем катятся с кровати на холодный и жесткий пол.
И прежде чем окончательно проснуться, Доминик Кобб видит, как от голоса Веры Линн рушатся стены.

- Вы задержались. Я прям уже заволновался.
Имс вдумчиво похлопывает его по щекам.
Он слышит плач Ариадны и то, как тихо успокаивает ее Артур.
Доминик Кобб лежит на полу вместе со стулом и чувствует, как в его затылке медленно начинает пульсировать боль.
- Дом, извини. Майлс велел тебя пнуть. Я тебя пнул.
- Чувствую, что ты это сделал с удовольствием.
- Я тебе вернул должок, - Имс помогает ему встать, поддерживает за плечи, потому что все кружится у Дома перед глазами. - За тот раз.
Кобб сжимает его плечо пальцами.
Он оборачивается к Ариадне. Артур все еще обнимает ее, и плечи Ариадны мелко дрожат, но она больше не плачет.
Это хорошо. Это очень хорошо.
- Юсуф, у тебя не осталось еще того божественного кофе?
- Извини, Имс, но ты, видимо, его себе наснил.

После, когда мистер Уон в наручниках и кляпе отправлен в соседнюю комнату гостиничного номера, к ним присоединяется Майлс.
- Никогда не думал, что мне придется проворачивать подобное еще раз.
- Но в этот раз мы обошлись меньшими потерями, да?
Майлс смотрит на Артура очень долго и взгляд у него тяжелый, в какой-то момент Коббу кажется, что Артур планирует спрятаться от этого взгляда, к примеру, под стол. Он почти никогда не видел Артура таким, но Кобб слишком хорошо знает, какими могут быть взгляды Майлса.
- По крайней мере, - говорит Имс, - никто не погиб, и Кобб никого не избил до полусмерти.
- Наверное, все это говорит исключительно о вашем прогрессе как команды, но я предпочту, чтобы вы прогрессировали иначе.
- Поверьте, мистер Майлс, - говорит ему Артур, - мы тут полностью разделяем ваше желание.
Кофе, который делает Юсуф получается крепким и без корицы. Он совсем не похож на тот, что они, кажется, пили на одном из уровней сна, но этот кофе помогает Коббу собраться с мыслями и снимает даже немного головную боль. Все это время они молчат, и Кобб понимает, что, являясь лидером команды, это молчание оборвать должен именно он.
- Такое уже было с нами несколько лет назад. Со мной, Имсом, Артуром и нашим архитектором Летисией. Она была очень талантлива.
- Она погибла?
- Она не смогла вернуться. Умерла во сне.
- Мы снили несколько дней без остановки. А у нее было слабое сердце, - прибавляет Артур. - Им нужен был Имс. Одна английская корпорация набирала себе команду, вербовала специалистов таким образом. Они не планировали оплачивать услуги после работы. Когда кого-то вербуют через такое внедрение идеи, то после его или убивают, или программа срабатывает так, что он убивает сам себя. С Имсом у них не вышло. Вначале Майлс не дал умереть нам во сне – он нас вывел. А потом… Потом, когда Дом выгнал Имса, тот не присоединился к их команде. Программа дала сбой. Внедрение не сработало до конца.
- Точнее, оно перестало работать в тот момент, когда я проснулся, - Имс ухмыляется. - Я им оказался не по зубам.
- Они всегда работают по одной и той же схеме. Мистер Чоу не знал, видимо, что в нашу команду уже пытались подсадить вампира. Твой рейс задержали без причины. До этого был взлом компьютера Майлса. Вся эта линия с лекарством от рака выглядела более чем убедительно если бы не одно "но". Я, - Артур откидывается на спинку стула, - перепроверил все данные по продажам, которые смог достать, и выяснил по крайней мере об одном случае взлома базы корпорации. Никакого вреда зафиксировано не было… Но это заставило меня насторожиться. Я позвонил мистеру Майлсу.
- Ты отлично сработал, Артур.
- Спасибо, Дом. Будем считать, что я реабилитировался после тех программ в подсознании Фишера.
- Ты бы сработал еще лучше, если бы предупредил остальных.
- Мистер Майлс, - Кобб видит, как по щекам Артура расползаются пятна румянца, - это были ничем не подкрепленные подозрения. Я попросил вас подстраховать работу команды…
- И я это сделал. Именно поэтому я думаю, что вам пора заканчивать с этими играми, дети.
- Ну вот, - говорит Имс, провожая взглядом выходящего из номера Майлса, - поздравляю, Ариадна. Ты теперь в большой игре. Мало того, что тебя попытались завербовать, и ты нас почти всех убила, так еще и мистер Майлс тебя отчитал с нами со всеми за компанию. Поздравляю, Ариадна, ты теперь – профи.

Кобб нагоняет его на улице и пару минут шагает рядом, нога в ногу, пока Майлс, наконец, не останавливается.
- Я думал, что прошлый раз тебя хоть чему-то научил.
- Спасибо, что ты нас вытащил.
- Если ты не закончишь прямо сейчас, то потом будешь так же вытаскивать своего сына. Или дочь. Доминик, я сейчас абсолютно серьезен.
- Я знаю. Но ты теперь понимаешь, что если мы разойдемся в разные стороны, такое может повторится снова.
- Такое может повторится снова и пока вы работаете в команде, Дом. Я уже потерял Мол. А сколько раз почти терял тебя? И нет никаких гарантий, что это не повторится снова. И тогда возможно никто не сможет подстраховать вас, никто не подстрахует тебя, потому что меня не будет рядом. Я пообещал себе после смерти Марты и Дина, что больше не вернусь ко снам. А ты раз за разом вынуждаешь меня нарушать это обещание.
- Ты заставил меня вспомнить. Ты использовал образ нашего Объекта, ты рассказал через Имса мне о той аварии, множественные личности… - Доминик нервно смеется и встряхивает головой. - Ты до сих пор помнишь, как тот психиатр пытался мне поставить высосанный из пальца синдром, когда я пытался поговорить с ним, рассказать ему о Мол… Ты столько подсказок использовал…
- Я просто развесил ружья по стенам и подождал, пока одно из них выстрелит. С остальными вышло проще – их Ариадна не успела затащить глубоко. А тебя смогла. Но это потому, что ты любитель побродить по Лимбу, Дом.
- О да…
- Сны – это как айсберг. Вы с Мол тогда даже близко к его основанию не подобрались. И, наверное, слава Богу.
- Зато Ариадна смогла.
- Я же говорил, - невеселая улыбка исказила лицо Майлса, - что она лучшая. Схватывает все на лету. Они внушили ей идею зайти еще глубже. Затащить вас всех на самое дно. Погрузить в сон, из которого бы вы не выбрались. Она бы всплыла. Вы - нет.
Идеальный план.
Представляешь, как им легко было бы подобрать одну перепуганную маленькую девочку?
- У нее была кошачья колыбелька. Вначале я думал, она играла в нее. Но нити на пальцах…
- Она далеко пойдет, Дом.
- Вера Линн, Майлс. Отличный выбор.
- Мы встретимся снова, не знаю когда и не знаю где… Любимая песня Марты.
Я думаю, что тебе надо вернутся к твоей команде, Кобб. Они тебя ждут.

@темы: fic, PG-13, gen

---

[Конеко]

Еще одна (и, надеюсь, последняя) организационная запись на сегодня:

Как мне корректно указали, остался открытым вопрос о публикации работ. Так вот, каждый публикует их от своего имени, организаторам ничего присылать не надо. Поэтому, дорогие участники, вступаем в сообщество - я поправила все настройки, вступить теперь могут все. Шапка работы должна быть стандартной:

Имя автора / Команда (если у нее есть название) / Роль в команде
Название работы
Саммари работы (для фиков, для арта / видео - опционно, для Туриста - можно копию заявки, по которой делалась работа)
Пейринг / Главные герои (если пейринга нет)
Рейтинг
Предупреждения (какие посчитаете необходимыми указать)
Иная информация для общественности (опционно, тут можно благодарить команду, бету и всех-всех-всех. Желательно, чтобы объем благодарностей и иной полезной информации не превышал объем работы, если превышает или хотя бы сравним - под кат)

Саму работу прячем под кат.

Если остались какие-то вопросы, то задать их можно в комментариях к этому посту )))

---

[Конеко]

Заранее прошу прощения, если расписание в таком виде будет кому-то не очень удобным, но из-за постоянного выпадания из дневников нет никакой возможности оформить его в посте :/
Поэтому будет просто ссылкой:

Расписание

Пожалуйста, сообщите мне, если вы заметите какие-то неточности. Спасибо! Цвета для команд выбирались наобум, поэтому прошу - не ищите в них глубокий смысл, его там нет )))

---

[Конеко]

Товарищи, не приславшие расписание С ДАТАМИ!!! - сделайте это прямо сейчас! Заранее спасибо! Иначе я не смогу поставить вас в расписание для игры!

---

[Конеко]

Небольшое обновление: в команду номер два добавлен один участник, припозднившийся по техническим причинам. Соответственно, добавлено одно задание для лимба.

Команды - информация под катом.

Первая:

Название: Команда Вороны Барда Бидля
Участники: TylerAsDurden (Извлекатель), Isaro (Координатор), Sumeragi Subaru (Архитектор), Wildnessy (Имитатор), Slevin Kelebra (Химик), Анти личная жизнь (Турист)
Капитан: Isaro

Вторая:

Название: ---
Участники: Rite of passage (Извлекатель), финист ясный аэропорт (Координатор), Kordy Black (Архитектор), Бумажный кораблик (Имитатор)
Капитан: Rite of passage

Третья:

Название: ---
Участники: Naya K (Извлекатель), Конеко (Координатор), Natuzzi (Архитектор), Roleri (Имитатор)
Капитан: Naya K

Четвертая:

Название: Оверлорды
Участники: джаффар (Извлекатель), Эмс (Координатор), Бодя Медведистый (Архитектор), Daria Chagina (Имитатор), Shatzy Shell (Химик), дорогая сестра Олли (Турист)
Капитан: Эмс

Пятая:

Название: Paradox Team
Участники: Romanta и Haruno (Извлекатель, в соавторстве), капитан пиявка (Координатор), Leda Rius (Архитектор), Katelinn (Имитатор), [Indi] (Химик), [L]Временно Серая Чучелка[/L] (Турист)
Капитан: капитан пиявка

Список заявок для лимба (из них участники, играющие за Туриста, могут начать выбирать заявку, по которой будут делать работу на фест):

1. Дел нет, денег нет, ИмсАртур справляет досуг и тонет в вечных вопросах: кому выносить мусор.
2. Имс разглядывает Артура во время планирования задания.
3. Рождество.
4. Имс затерялся в пустыне и видит галлюцинации. В бреду ему являются Артур, Кобб, Ариадна, Сайто и Фишер (желательно по очереди, а не одновременно).
5. Кто-нибудь из персонажей оказывается вампиром. Мрачность и готичность.
6. Три путешествия Имса по снам: самое страшное, самое веселое и то, в котором он влюбился.
7. Разные проекции Имса и Артура.
8. АУ, где Артур!гонщик в формуле 1.
9. Имс, Артур и Париж.
10. Кобб/Мол/Ариадна. Ариадна застревает в лимбе вместе с Коббом и его мёртвой женой. NC indeed.
11. Обоснуйная повесть о том как все изначально попали в это дело, а потом еще и вышли друг на друга. Или хотя бы Имс. Сопутствующие пейринги и рейтинг на усмотрение автора.
12. Имс и Артур на отдыхе. Имс отрывается по полной, Артур нервируется.
13. Имс/Артур, Артур боится воды.
14. Имс/Фишер, НЦ-17.
15. Кобб/Имс, студенческие годы.
16. Артур, Имс, кроссовер с "Загадочной кожей".

Напоминаю, что до 1 января включительно капитаны команд должны отправить организаторам расписание своих команд. Отправлять можно на умыл сообщества, с пометкой "Расписание".
Если есть вопросы, их можно задавать в этой теме.

запись создана: 20.12.2010 в 23:26

---

[Конеко]

Думаю, что пост для обсуждения феста и ваших вопросов будет не лишним )))

В комментариях можно задавать вопросы по фесту, если что-то вас смущает, что-то не понятно и так далее.

---

Тема для заявок

[Shared Dreams]

Заявку можно подать самостоятельно или в составе уже сформированной команды:

а) если уже есть полностью сформированная команда, то заявку можно подать от лица команды с указанием участников и их ролей.
б) если вы подаете заявку самостоятельно, то организаторы после сбора всех заявок определят вас в команду с другими свободными участниками.

Кроме того, в заявке необходимо указать одно задание лимба – эти задания ограничиваются вашей фантазией, но саммари не должно превышать трех предложений. Если заявка подается от лица команды, то команда может указать максимум три задания для лимба.

Пример заявки для самостоятельного участия:

1. Имярек.
2. Имитатор (дополнительно: 1) химик, 2) координатор)
3. Контактная информация.
4. Задание для лимба: "Имс и Артур встречают рождество".

Пример заявки для командного участия:

1. Команда А
2. Участники: Имярек1 (извлекатель), Имярек2 (координатор), Имярек3 (имитатор).
3. Контактная информация – данные капитана.
4. Задания для лимба: 1) «Имс и Артур встречают рождество», 2) «Имс и Артур встречают рождество еще раз», 3) «И еще раз, и еще раз, и еще раз».

@темы: org post

---

Правила

[Shared Dreams]

Основные правила:

Фест предполагает командное участие без оценок за выложенные работы. Основная цель команды - дойти до конца феста в полном составе. Каждая команда может включать в себя следующих участников (в скобках указана роль участника на фесте). Обращаем внимание, что минимальное количество участников в одной команде – три человека, максимальное – шесть человек.

1. Извлекатель: авторский фик - не АУ. Сюжет, жанр, рейтинг, пейринг - на усмотрение автора.
2. Координатор: переводной фик – с учетом канона или АУ. Сюжет, жанр, рейтинг, пейринг - на усмотрение переводчика.
3. Архитектор: арт - рисунок или коллаж, клип.
4. Имитатор: АУ - авторский фик или перевод. Жанр, рейтинг, пейринг - на усмотрение автора/переводчика.
5. Химик: фик по формуле R-NC-17 - авторский фик или перевод. Сюжет, жанр, пейринг - на усмотрение автора/переводчика.
6. Турист: работа по заданию из лимба; форма исполнения, жанр, рейтинг, пейринг - на усмотрение автора.

Сроки:

- Сбор заявок: до 15 декабря
- Подготовка расписания командами: до 1 января
- Выкладка фиков на первый уровень: 1 неделя марта
- Выкладка фиков на второй уровень: 2 неделя марта
- Выкладка фиков на третий уровень: 3 неделя марта
- Выкладка фиков из лимба: 4 неделя марта

Минимальные ограничения для работ:

Первый уровень:
1) авторские фики и переводы – минимальный объем 3 тысячи слов;
2) арт – как минимум, одна работа размером 700 пикселей по большей стороне;
3) клип – как минимум одна работа длительностью не меньше одной минуты.
Второй уровень:
1) авторский фики и переводы – минимальный объем 5 тысяч слов;
2) арт – как минимум, одна работа размером 700 пикселей по большей стороне;
3) клип – как минимум, одна работа длительностью не менее полутора минут.
Третий уровень:
1) авторские фики и переводы – минимальный объем 7 тысяч слов;
2) арт – как минимум две работы, из которых одна должна быть минимального размера 700 пикселей по большей стороне, вторая – без ограничений;
3) клип – как минимум одна работа длительностью не менее двух минут.
Лимб:
1) авторские фики и переводы – минимальный объем 1 тысяча слов;
2) арт и клипы – без ограничений.
Эти условия не распространяются на работу Туриста, Турист делает свой фик/арт/клип на одном из уровней по общим правилам.

Как будет проходить фест:

1. Сбор заявок

Участники подают заявки с указанием ролей, которые они готовы взять (одна - основная, две - на случай, если с основной не получится. Указывать в порядке предпочтения). Заявку можно подать самостоятельно или в составе уже сформированной команды:

а) если уже есть полностью сформированная команда, то заявку можно подать от лица команды с указанием участников и их ролей.
б) если вы подаете заявку самостоятельно, то организаторы после сбора всех заявок определят вас в команду с другими свободными участниками.

Кроме того, в заявке необходимо указать одно задание лимба – эти задания ограничиваются вашей фантазией, но саммари не должно превышать трех предложений. Если заявка подается от лица команды, то команда может указать максимум три задания для лимба.

Пример заявки для самостоятельного участия:

1. Имярек.
2. Имитатор (дополнительно: 1) химик, 2) координатор)
3. Контактная информация.
4. Задание для лимба: "Имс и Артур встречают рождество".

Пример заявки для командного участия:

1. Команда А
2. Участники: Имярек1 (извлекатель), Имярек2 (координатор), Имярек3 (имитатор).
3. Контактная информация – данные капитана.
4. Задания для лимба: 1) «Имс и Артур встречают рождество», 2) «Имс и Артур встречают рождество еще раз», 3) «И еще раз, и еще раз, и еще раз».

2. Подготовка расписания

Команды готовят свое расписание и отправляют его организаторам до 1 января 2011 года. Расписание должно предусматривать следующее:

а) на каждом уровне сна выкладывается 2 работы – для команд составом в шесть человек. Для команд составом меньше шести человек – участники самостоятельно определяют количество работ для каждого уровня, но на каждом уровне должна быть выложена, как минимум, одна работа.
б) команда путем обсуждения решает, кто из участников будет представлять свои работы на каждом уровне и в какой день (дата). Это расписание капитан отправляет организаторам. Вносить изменения в расписание можно будет только до 1 февраля.

3. Выкладка работ

В марте команды представляют свои работы. Необходимо учесть следующее:

а) Работы должны выкладываться строго в соответствии с подготовленным расписанием.
б) если участник не выкладывает свою работу, он считается убитым (попадает в лимб).
б) участник может выйти из лимба, сделав работу по одному из заданий лимба (см. раздел «заявки»). Кроме того, участнику может помочь команда, если кто-то из них сделает эту работу за него.

В начале апреля мы увидим, какая из команд смогла справиться с этой работой успешно, а кто остался в лимбе.

@темы: org post