[Конеко]

Чтобы не уйти в архив!

---

День 21, пропущенный

[lulotta]

Под занавес))
Два коллажа:
Артур/Кобб и Том Харди бонусом. Обе превьюшки кликабельны
Пожалуйста, не видоизменяйте эти работы, не выкладывайте их в сети без разрешения и отмечайтесь, если берете.

_

@темы: календарь - лето 2011

---

Day 22

[guajava]

Извините, что выкладываю с опозданием.


What's a Little Contract Hit Between Friends? (Пустяковое заказное убийство дружбы не стоит?)
Автор: laceymcbain
Перевод: guajava
Бета:  foina_cale и  Эмс
Пейринг: Артур/Имс
Рейтинг: PG13
Размер: ~6000 слов в оригинале
Саммари:
"- Пупсик, я понимаю, что мы не всегда ладим, но ты что, приказал меня убрать? "
Артур (случайно) поручает устранить Имса.
От переводчика: Огромное спасибо моим бетам Фоине и Эмс!
Разрешение на перевод: запрос отправлен



У Артура звонит телефон, и на дисплее отображается: "Номер неизвестен".

– Алло?

– Пупсик, я понимаю, что мы не всегда ладим, но ты что, приказал меня убрать? – Имс дышит тяжело, как будто бежит.

– Нет? – говорит Артур, понимая, что вопросительная интонация скорее утверждает обратное.

– Нет? – переспрашивает Имс. – Артур, твоё «нет» подозрительно похоже на «да».

– Ты вечно думаешь, что «нет» означает «да».

– Я могу иногда перепутать, но на этот раз… – Имс замолкает, и Артур слышит что-то похожее на выстрелы. На множество выстрелов. – Мне пора! Перезвоню тебе позже.

В своей нью-йоркской квартире Артур слушает короткие гудки в трубке и ощущает, как к горлу подкатывает тошнота.

*

Имс больше месяца не появлялся в сети, не отвечал на звонки, сообщения и письма.

Артур даже подумывал послать дымовой сигнал. Например, сжечь дотла лондонскую квартиру Имса. Так что он сделал несколько звонков. (Невероятное количество.) Навел справки, как обычно. (Досконально и методично опросил всех известных ему знакомых Имса.) Просто чтобы люди знали, что ему нужно поговорить с Имсом. (Ужасно. Чудовищно необходимо.) Конечно, они могли решить, что он совсем отчаялся. (Ну, может и предложил деньги или ответные услуги за информацию, а лучше за самого Имса.)

Оглядываясь назад, Артур понимает, что его действия могли быть истолкованы неверно.

*

Артур хватается за телефон еще до того, как раздается сигнал.

– Ты в порядке?

Судя по звукам, Имс зависает в баре.

– Пока – да. Не желаешь объяснить, как так вышло, что по твоей наводке за мной гоняются какие-то вооруженные мужики?

– Это случайно получилось.

– Ты заказал меня случайно? – недоверчиво спрашивает Имс. – Жажду услышать подробности.

– Я только сказал, что мне необходимо с тобой поговорить!

– Хм, "поговорить" может означать что угодно, в том числе кое-что весьма неприятное – в зависимости от того, с кем ты разговариваешь.

Музыка становится заметно тише – похоже, Имс переместился в заднюю комнату или даже вышел из бара.

– Кому ты сообщил, что хочешь со мной поговорить?

– Людям из твоей собственной телефонной книжки!

Артур даже по телефону чувствует, что Имс возмущенно возвёл глаза к небу.

– Артур, я же просил не трогать мои контакты. Ясно ведь, что ни к чему хорошему это не приведет. Кому ты звонил?

Артур достает список.

– Обаши.

– Нигерийская мафия.

– Чимбо.

– Кенийская мафия.

Артур содрогается. Он начинает понимать, к чему все идет.

– Юрий Черненкофф.

– Так же известен как «Томский Кошмар». Русская мафия. Следующий?

– Такаши.

– О, якудза. Все лучше и лучше. Продолжай.

– Рей Хольтц.

– Я думал, ты знаком с Хольтцем.

– Кажется, нет.

– Бывший агент террористической группы ЦРУ; сейчас занимается исключительно заказными убийствами. Кто-нибудь еще?

– Микола Хрихоренко, – с трудом выговаривает Артур.

– Угу, жуткое имечко, да еще и согласных слишком много. Я понял, о ком ты. Украинский наёмный убийца. Ну хоть ей я нравлюсь. В основном.

Голоса и тяжелые басы на заднем плане постепенно сменяются на уличный шум. Имс явно снова куда-то идёт.

– Имс, почему в твоей телефонной книжке номера мафиози и наемных убийц?

– А в твоей разве нет? – удивляется тот.

– Нет, – технически, это правда. Артур хранит их в скрытой папке, на случай, если понадобится кого-то прикончить, но Имсу об этом знать необязательно.

– Сильно сомневаюсь, пупсик, но на этот раз сделаем вид, что я тебе поверил. А вот почему они там… потому что это телефонные номера, Артур, а телефонные номера я храню в телефонной книжке. Для работы. Я звоню этим людям не для того, чтобы пригласить оттянуться в баре. – Имс ненадолго замолкает. – Ну ладно, во всяком случае, не только для этого.

– Так что, все, с кем ты работаешь, мечтают тебя убить?

– Некоторые из них – да. Бывает время, когда и ты мечтаешь о том же. Признай это.

Еще чего!

Имс продолжает говорить, и его голос звучит напряжённо:

– Просто я убежден, что если до такого дойдет, то ты окажешь мне великую честь, пристрелив меня самостоятельно.

Артур пропускает подколку мимо ушей – он вполне заслужил, учитывая обстоятельства. И да, бывали дни, когда он бы охотно засадил Имсу пулю промеж глаз во сне, но он никогда желал сделает это в реальности. Не особенно. По крайней мере уже очень давно.

Он слышит оглушительный свист и визг тормозов. Имс, видимо, ловит такси. Артур даже не знает, из какого города тот звонит, и чувствует, что не имеет права спрашивать. Он ненавидит находиться в неведении.

– У Юсуфа я тоже узнавал. Но и он не представлял, где ты.

– Были неприятности в Дубаи. Пришлось, скажем так, залечь на дно. Переждать.

Артур слышит приглушенный разговор и понимает: Имс прикрыл микрофон рукой, чтобы дать указания водителю. Пока Артур пытается убедить себя, что его это не ранит, Имс возвращается к разговору:

– Артур, я весьма признателен тебе за беспокойство – больше, чем ты думаешь, любовь моя – но сейчас намного важнее, чтобы ты в точности повторил то, что говорил им.

Артур вспоминает:

– Я сказал, что мне чрезвычайно важно поговорить с тобой. Чем скорее, тем лучше.

– Упоминалось ли в разговоре выражение "достать живым или мертвым"?

– Нет, Имс, я совершенно уверен, что запомнил бы. Откуда ты знаешь, что этот хвост не из-за заварушки в Дубаи?

– Хм, – произносит самоуверенно Имс. – Потому что позже ситуация разрешилась к полному удовлетворению всех сторон.

Артур закатывает глаза – Имс может опошлить что угодно.

– Даже знать не желаю.

– Не ревнуй, лапочка. Всё было не так, как ты думаешь, – поддразнивает Имс, – но к нынешней ситуации та не имеет никакого…

Внезапно в телефоне раздается звук бьющегося стекла, и Артур слышит, как Имс матерится и кричит на водителя.

- Имс. Имс!

В трубке только короткие гудки.

*

Артур ни о ком не беспокоится.

Он не настолько наивен, чтобы не видеть, что сообщество извлекателей – ни что иное как сборище воров, лгунов и преступников, которые продали бы и родную мать, предложи им кто неплохие деньги. Он повидал достаточно предательств и подстав, чтобы знать - никому нельзя верить. Он привык думать, что может доверять Коббу, что тот был исключением из правил, но после дела Фишера с горечью осознал, что единственное, чего всегда хотел Кобб – любой ценой вернуться домой, к детям. Тогда Артур решил, что важность доверия переоценивают.

Теперь он живёт так, будто его могут предать в любой момент. Его жизнь – это планы действий в чрезвычайных ситуациях и убежища, пути к отступлению и постоянная боевая готовность. У него есть коллеги и знакомые, и случайные связи на одну ночь, которым он не называет своего настоящего имени; друзей и любовников у него нет. Слишком большой риск.

Так что, на самом деле, даже самому Артуру не понятно, откуда взялась эта глубокая необходимость связаться с Имсом, когда тот находится вне сети, и удостовериться, что с ним ничего не случилось. Почему, когда он планирует отступление, почти во всех планах есть Имс, к которому он бежит, когда вынуждают бежать, который – Артур точно знает – прикроет его спину в драке, а после найдёт стерильную иглу и бутылку виски и наложит швы. Когда он за тысячу миль от дома, в компании лишь телефона – это голос Имса позволяет ему чувствовать себя как дома, и тот, кто никогда не пропускает его день рождения, даже если находится на другом конце света – тоже Имс. И почему сейчас, когда связь с Имсом оборвалась прямо во время разговора, Артур ощущает, что потерял нечто ценное, хотя даже не осознавал, что владел этим всегда.

Бессмыслица какая-то.

*

В два часа ночи телефон вновь оживает. На дисплее написано, что звонит Патриция Хайнц. Номер вроде бы американский. Как бы там ни было, он отвечает. Он не мог заснуть, не мог ничего делать, только мерил шагами квартиру, да как ненормальный прочесывал интернет, пытаясь отследить местонахождение Имса.

– Алло?

– На сей раз подобрались очень близко, – произносит Имс, и Артур с облегчением опускается на диван.

– Что случилось?

– В случае столкновения с реактивной гранатой, такси – не самый защищенный транспорт.

– Черт, Имс! Ты в порядке?

– Познакомились с бордюром, но никаких серьезных поломок. Я вряд ли буду платить за такси. - Имс тяжело откашливается, звук выходит скрипучий, какой обычно бывает, когда человек находится близко к огню. – Боюсь, это только вершина айсберга.

– Где ты так быстро раздобыл телефон? - С любопытством спрашивает Артур.

– О, ты же знаешь, как моментально слетаются зеваки, стоит чему-то рвануть. Совсем несложно запустить руку в чей-нибудь карман или сумочку во всей этой суматохе. Я же предлагал и тебя научить.

Это правда. Имс предлагал и не раз. Артур всегда думал, что это ремесло ниже его достоинства, но научиться было бы неплохо. Он представляет, как сможет незаметно стащить бумажник у Имса из кармана, и почти видит, как Имс мимолетно улыбнется его успеху.

– Возможно, и попрошу, – размышляет Артур. Он так хочет, чтобы вернулись их легкие дружеские отношения. Черт, он действительно просто хочет, чтобы Имс вернулся. Невредимым.

– Когда пожелаешь.

Они оба замолкают, и Артур задумывается, не слышно ли Имсу на том конце провода, как бешено стучит его сердце. Работа Артура: предвидеть проблемы и находить способы их решения. Но он понятия не имеет, как исправить эту ситуацию.

– Что я могу сделать? – спрашивает он наконец.

Слышен вздох.

– Ты же знаешь, как происходят подобные вещи. Выпустив джинна из бутылки, очень сложно затолкать его обратно. Это как попытаться отменить свадьбу после того, как все приглашения уже были разосланы. Люди уже все распланировали, заказали отели и смокинги и вложили много сил. Так что в любом случае кому-то придется оценить те две сотни корзин в виде лебедей, которые всю ночь делала сестра невесты.

Неожиданно для себя, Артур смеется.

– Прямо как у нас.

Имс тихонько посмеивается в ответ.

– Полагаю, так и есть. Сестры, ты же понимаешь?

– Да, очень даже хорошо. У меня их две. – Признается Артур, и это кое-что значит. Предложение о примирении. Жест доброй воли. Дополнительная гарантия, если Имсу это необходимо. Артур отчаянно хочет показать Имсу, что от него не исходит никакой угрозы.

– И у меня, – говорит Имс. – И брат – заноза в заднице.

Артур об это не знал, но он рад узнать сейчас. Значит, Имс отчасти все еще доверяет ему, и Артур думает, может быть, просто может быть, это – та связь, которая соединяет их сейчас – поможет спастись.

И тут звуки выстрелов, громкие и близкие, заставляют Артура одернуть телефон от уха, а имсово наполненное страданием шипение «сукин с…» наводит на мысль, что тот был ранен. Эти звуки Артуру хорошо знакомы – и по снам и в реальности – и нет ничего хуже, чем знать, что кто-то в опасности, и ты не можешь ничем помочь. Артур чувствует, как каждый мускул в его теле напрягается в желании сделать хоть что-то.

– Имс, ты ранен? Скажи мне, где ты! Я приеду. Позволь мне помочь.

В трубке слышен сильный порыв ветра, а потом – тишина.

*

От Имса нет никаких известей уже два дня. Артур отследил телефон Патриции Хайнц по GPS, но его местонахождение – дно реки Гудзон. Артур только искренне надеется, что Имс больше не является владельцем этого телефона.

Однако, это подсказывает Артуру, что Имс в США, что бывает крайне редко, когда дело не касается работы, и, если он действительно в Нью-Йорке, как показывает местонахождение телефона, то скорее всего он не так далеко от квартиры Артура. Он даже думать не хочет, чем эта близость может ему грозить. В их деле лозунг «если не ты, то тебя» ведет к успеху, и Артур никогда не хотел бы иметь такого врага, как Имс.

Он знает, что Имс опасен - это часть их профессии, они стали такими, чтобы выжить на этом поприще. Он решительно игнорирует порыв завесить шторы и выключить свет. Если Имс наблюдает за ним, Артур дает понять, что это безопасно, ну или по крайней мере, что бояться Артура ему не стоит. Если Имс наблюдает за ним через снайперский прицел, то тут уж в любом случае Артур мало что может сделать. Имс, скорее всего, лучший снайпер, которого Артур знает.

Когда, незадолго до полуночи, раздается звонок, Артур практически бросается через всю квартиру, чтобы ответить.

– Имс?

– Знаешь, это становится весьма утомительно.

– Господи, Имс, ты в порядке?

– Почти. В бедро попали. Кстати, это неприятно. Слишком близко к кое-чему, чего мне не хотелось бы лишиться.. – голос Имса наполняется страдальческими нотками, как если бы он задел рану. – Еще я тут был вынужден совершить незапланированный заплыв. Теперь ты мне должен сшитый на заказ костюм от Черутти - костюм-двойка – шелковую рубашку и галстук, новую пару оксфордских туфель, и Глок 17 из ограниченной серии, выпущенной в честь 25-летнего юбилея.

– Ты же никогда к Глоку не пылал особой страстью.

– Да, но у меня есть друг, который от него просто без ума. – у Артура пересыхает в горле. Если он по-прежнему у Имса в друзьях, это кое-что да значит. Конечно, может статься, что он чудовищно обрадовался простой болтовне, но весь опыт их общения говорит, что Имс всегда тщательно подбирает слова. – Так что я готов опробовать один. За твой счёт. Ты даже можешь оставить себе цепочку на память, или – эй, а почему бы тебе не разгуляться и не заказать один и себе? Возражения?

– Ты что, серьезно был одет в сшитый на заказ костюм от Черрути, когда свалился в реку?

– Спрыгнул, и я не говорил, что это была река. – В голосе Имса появляется настороженность, и Артуру хочется дотянутся и убрать ее.

– Имс.

– Что касается костюма, то ты никогда не узнаешь наверняка, ведь так? Но можешь поразвлечься, представляя это себе. Проблемы? Говори сейчас или молчи до конца своих…

– Ни единой. Куда мне выслать эти вещи?

– Умница, Артур. – Смех Имса звучит неестественно, и Артур может расслышать в его голосе боль. – Что тут скажешь.

– Имс, черт подери, я не желаю тебе смерти. Вопреки распространенному противоположному мнению, и ты это знаешь. Позволь мне приехать и забрать тебя. Мы все уладим. Где ты?

В трубке раздаются короткие гудки.

*

Только несколько часов спустя, ближе к рассвету, у Артура вновь звонит телефон.

- Имс, пожалуйста…

Имс вопросом прерывает попытку Артура сделать первый шаг.

– Просто из любопытства, что ты предлагал взамен?

Артур вздыхает. Когда Имс решает докопаться до истины, он становится таким же упрямым, как Артур.

– Деньги и услуги.

– Услуги? – уточняет Имс хриплым голосом, и Артур чувствует, как начинают пылать его щеки.

– Не такие услуги.

- Где твоя конкретика, пупсик? Я же знаю, как ты любишь конкретику, но правда, если ты просто упоминаешь «услуги» в обмен на …окей, меня, тогда ты можешь дать некоторым людям ложные представления.

– Никто, кроме тебя, не подумал бы…

– Поосторожнее, Артур, не демонстрируй свою наивность. Ты совсем не глупый, и я знаю, что ты сознаешь, насколько привлекателен. – Имс замолкает, будто ожидая возражений. Но Артур сбит с толку заботой в его голосе. – Половина наших коллег хочет забраться в твою голову, другая в идеально сидящие на тебе брюки. Иметь Артура в должниках
– большая редкость и высоко ценится в нашем круге.

– Думаю, ты преувеличиваешь…

– Нисколько. – Имс с шумом втягивает воздух сквозь зубы, и Артур ненавидит его за то, что этот упрямец не позволит ему помочь, а ведь это целиком и полностью вина Артура.

– У тебя есть хоть кто-то, кто может осмотреть рану? – получается несколько более грубо и сердито, чем Артур рассчитывал, но похоже Имс не обращает на это внимание.

– Уже. Не беспокойся. – Артур слышит какие-то посторонние звуки. Как-будто Имс заваривает себе чай, что совсем не удивило бы Артура. – Мое ранение как в игре «Китайские слухи».

– Не очень хорошо знаком с этим, но похоже на расизм.

– Отвали! Я не говорю прямо, но уверен, что ты понимаешь меня. Даже ты когда-то был ребенком, Артур. – Слышно, как чайная ложечка ударяется о стенки фарфоровой чашки. Артур сдерживает улыбку. Чай для Имса – лучшее средство от всех бед. – Кто-то придумывает фразу. Шепотом на ушко он передает ее другому. Фраза передается по цепочке.

– И когда доходит до конца, у всех только обрывки изначальной фразы, потому что люди могли ослышаться или не понять.

– Ну вот, даже ты не безнадежен.

– Здесь эта игра называется «Испорченный телефон».

– Конечно. – Говорит Имс, но он рассеян. Артур может судить об этом по его тону. Он прислушивается к чему-то, готовиться к возможной опасности. Артур ждет в неуклюжей тишине.

– Имс?

Звук шагов, чье-то тяжелое дыхание, и затем Имс скрипит: – Ноги Миколы обвиваются вокруг моей шеи.

У Артура внутри все неприятно скручивается от возможных перспектив:

– Не в хорошем смысле, я правильно понимаю?

– Да, – произносит Имс. Артур может расслышать, как он задушено говорит на украинском языке, и затем в телефоне раздается женский голос: – Артур?

– Да, это Артур! Микола, не убивай его.

– Но, я думала, ты хочешь…

– Я просто хотел поговорить с ним. Почему все думают, что это значит «убить»?

Артур может слышать ее чертыханья.

– Потому что никто не звонит мне, когда хочет с кем-то просто поговорить. Я киллер.

– Я совершил ошибку.

Имс произносит еще что-то на украинском, и затем раздается громкий женский смех.

– И это я еще думала, что у меня худший из бойфрендов, которые когда либо существовали, – говорит Микола.
– Хорошо, он жив. Но больше никогда мне не звони.

– Не буду. Прости. – Артур чувствует себя достаточно виноватым, чтобы не задать вопроса по поводу бой-френда, потому что это правда звучит так…

– Артур? – Имс снова берет трубку.

– Ты в порядке?

– Удивительно, но да. – Голос Имса несколько охрип, что неудивительно после того, как его только что едва не задушили ногами, и Артур искренне надеется, что воображение избавит его от этого зрелища.

– Спасибо тебе.

– Это меньшее, что я могу сделать. – Артур не будет спрашивать о бойфренде. Ни за что. – Так значит, я самый худший бойфренд в мире? – Слова сами срываются с языка – обратно не возьмешь. Он ждет, что Имс обсмеет его, и удивляется, когда этого не происходит.

– Да, сожалею об этом. Я мог использовать неверное слово. Мой украинский несколько подзабыт. – Имс без сомнения прекрасный лгун, но это не значит, что Артур поведется на такое.

– Понятно… – Артур чувствует, что начинает сходить с ума. Люди продолжат охотится за Имсом, пока тот не умрет. Артур должен что-то сделать.

– Послушай Имс. Я перезвоню каждому, с кем говорил. Объясню, что случилось, что я имел в виду. Отменю предложение об оплате.

– Мы увязли в этом по уши. Все не так просто. Сообщество Управления Снами не достаточно централизовано. Не получится просто разослать буклеты или написать на форуме о том, что все это превратилось в «испорченный телефон» – Голос Имса звучит невнятно из-за усталости. Артур надеется, что он принял обезболивающее после пулевого ранения. И что ему хватит сил пережить следующее покушение.

– Имс, я знаю, что ты в Нью-Йорке, – выпаливает Артур. – Просто скажи, где. Завязывай уже со всем этим и просто позволь мне помочь тебе.

Артур знает, что в его голосе можно услышать отчаянные нотки (а то и целые аккорды), Имс мягко, но решительно отвечает:

– Артур, мне правда жаль. Я не могу сейчас рисковать, – и вешает трубку.

Артур знает, что это правда, знает, что заслужил, учитывая то дерьмо, в которое он втянул Имса, но это все равно причиняет боль.

*

Артур подумывает, что лозунг: "ты не параноик, если на тебя объявлена охота" – должен стать официальным девизом Сообщества по управлению снами. Они могли бы выпускать наклейки на бампер и майки. Может быть в будущем. Артур пока не уверен, что готов заниматься интернет-бизнесом.

В данный момент, он довольствуется сайтом, форумом, группой в фейсбуке, твиттером и электронной рассылкой по подписке, которые он объединил воедино. Сайт находится на надежном секретном сервере с паролем-защитой только по приглашениям, и Артур поставил асимметричный шифр, который даже лучше ЦРУшного. Никто не взломает его систему. Он обзвонил, написал, зафрендил и отправил письма всем коллегам, кого знал, а это огромное количество народу, по меньшей мере 95 % задействованных в этом бизнесе, большинство из которых обретается на DreamALittleBigger.com, если судить по статистике.

Еще он потратил кучу времени (и денег), чтобы задобрить наемных убийц и боссов мафии, и он благодарен всем своим ангелам-хранителям за то, что большинство из них просто поржали над его глупостью. Артур ненавидит признавать, что совершил ошибку, но тут не так уж много вариантов, если он хочет, чтобы Имс продолжал дышать. К счастью, (или случайно) все нанятые киллеры, по большому счету искренне любят Имса, что не удивительно, ведь Артур прекрасно знает, как Имс заводит знакомства – реки превосходного пойла, прекрасные люди вокруг, особенно если кто-то другой расплачивается. Даже бандиты и убийцы любят хорошо провести время.

Артур пытает дозвониться до Имса по последнему его номеру и, в конце концов, оставляет сообщение, которое делает его то ли безумцем, то ли истеричной малолеткой. Но сейчас это его не волнует. Он принял решение, которое, наверное, стоило бы принять еще много лет назад, но так или иначе, он сделал это сейчас, и рад ему. Он сможет с этим жить.

Он плескает скотч себе в стакан и ждет.

*

Около восьми вечера у Артура звонит телефон. Хоть он и ждет этого звонка, но все равно подскакивает на месте, осознавая, настолько сильно нервничает из-за предстоящего разговора. Он рискнул всем, и сейчас станет ясно, насколько оправданно это было. Он откидывает крышку телефона и произносит:

– Имс?

– Нет, это Дом. Ты в своем уме?

Дом всегда был склонен драматизировать, и Артуру остается только закатить глаза к потолку.

– Вполне.

– Ты уверен? В этом всегда не легко признаться. Это тебе говорит тот, кто по себе знает.

Артур чувствует, что Дом даже не пытается сдерживаться, а значит, тот действительно за него переживает. Напрасно. Впервые за долгое время, Артур твердо уверен в двух вещах: чего он хочет и как этого добиться.

– Дом, я знаю, что делаю.

– С таким же успехом, Артур, ты мог бы заказать статью в Нью-Йорк Таймс на всю страницу с разворотом. Господи, у меня просто слов нет. Надеюсь, Имс в курсе?

– Будет.

– У тебя точно поехала крыша. Ты что, даже не знаешь, что он думает по поводу этого соглашения?

Но Артур на это не ведется.

– Тебя действительно это так удивляет?

– Я ожидал подобного от него, но всегда думал, что ты более разумен.

– Может быть, именно сейчас я и поступаю разумно.

– Ты хоть понимаешь, что ты с ним теперь перед всеми, в болезни и здравии.

– Как было у нас с тобой после смерти Мол?

Артур почти видит, как собираются морщинки на лбу у Дома.

– Не сравнивай.

– Это то же самое, Дом. – Артур даже не пытается скрыть разочарования. Он провел два года, околачиваясь возле Дома, оберегая его, и все из-за некого непонятного чувства долга перед Мол. – С той лишь разницей, что в тебя я, чтобы бы там не думали люди, не был влюблен.

Артур никогда не озвучивал этого прежде, и в особенности Дому. Сегодня ночью он изменит правила. Изменит все, и это и есть свобода.

– Ты о чем, Артур?

Артур не может удержаться от смешка.

– И ты еще думаешь, что я наивный.

– Я был женат.

– А я гей. Кто скажет, что твои сексуальные предпочтения превыше моих? – Артур замолкает. – Ты правда хочешь поговорить со мной об этом? Сейчас? Я устал оберегать твои чувства, Дом.

Дом вздыхает, и Артур знает его достаточно долго, чтобы сказать, что Дом все это не одобряет. Он со своими детьми, и это действительно имеет значение, это все, что когда-либо имело значение.

– Ты уверен, что это именно то, чего ты хочешь? Имса?

– Уверен.

– Удачи, Артур. – Дом не добавляет «она тебе понадобиться», но это и так подразумевается.

Артур вешает трубку и ждет следующего звонка.

*

Он выпивает еще где-то две порции скотча, а Имс все не звонит. Артур уже готов признать поражение и завалиться в кровать, когда в его руке вибрирует телефон.

– Имс? – спрашивает Артур. Он уже ошибался сегодня на каждом звонке и почти боится вновь надеяться.

– Я больше никогда не скажу, что у тебя отсутствует воображение.

Артур усмехается. Неплохое начало.

– Ну, в той или иной степени это была твоя идея, – возражает Артур. – Я просто решил ей следовать.

Имс смеется. На этот раз менее напряженно, но совсем не своим привычным беззаботным смехом. Он куда более сдержан.

– Артур, я очень признателен за твой порыв, но не уверен, что ты осознаешь, что натворил.

Артур предполагал, что так и будет.

– Я прекрасно осознаю свои действия.

Еще как осознает. Не только то, что он объединил всех сновидцев в одном месте, пусть и виртуальном, но и открыто заявил о своей привязанности. Всякий, кто зайдет на сайт, должен обязательно пройти через страницу, которая грузится перед приветствием и содержит сообщение, – и Артур им в тайне гордится – которое коротко и четко разъясняет все.

У некоторых людей создалось впечатление, что я желаю смерти мистеру Имсу. Это в корне не верно. В связи с этим, все, кто стремятся причинить вред или еще как-то угрожают мистеру Имсу, должны знать, что будут иметь дело не только с ним, но и со мной. Если кто-то причинит ему зло, возмездие будет скорым и бескомпромиссный, Из этого следует, что нас связывает двусторонняя сделка. Нападение на одного из нас, будет расцениваться как нападение на обоих.

Искренне ваш, Артур.

Так как Артур знает, что имеет дело с параноиками и конспираторами, он выкладывает еще и видео-версию этой речи. Предупреждая любые вопросы.

Артур буквально слышит сомнения Имса, поэтому повторяет.

– Имс, я не такой наивный, как вы с Домом считаете. Я знаю, что делаю.

– О, пупсик, что-то я в этом сильно сомневаюсь.

– Я уже большой мальчик, Имс. Я сделал выбор, осознанный выбор, и знаю, чем он грозит.

– Нам не светит секс ни с кем из «наших».

– Может быть, это часть моего плана.

– Жить как знаменитость?

– Нет. Подумайте, мистер Имс. Это же так просто.

Имс смеется, громко и по-настоящему на этот раз.

– Я недооценил тебя, Артур. И не хотел бы повториться.

– Искренне надеюсь, что больше не будешь. – Артур замолкает. – Я осознаю, что мои действия могут выглядеть… дерзкими.

Снова звучит смех, и Артур думает, что это самый лучший звук в мире.

– Ты единственный человек в мире, кому это всегда позволительно. Ты должен об этом знать.

На лице у Артура расцветает улыбка.

– Я знаю, что ты бы разобрался сам, но я должен был сделать это. И я хотел. Не только для тебя, но и для себя тоже.

Имс молчит, обдумывая слова Артура.

– Артур, ответь мне на один вопрос.

– Хорошо.

– Что такого важного ты хотел сказать мне, когда вообще начал меня искать в самом начале?

К счастью, за последние несколько недель постоянного беспокойства за Имса Артур успел найти ответ на этот вопрос.

– Я соскучился по тебе.

– Ты по мне соскучился? – голос Имса звучит удивленно, но не недовольно, и Артур решает, что назад дороги нет, так что он пройдет ее до конца.

– Да, Имс, я скучал по тебе после нашей последней работы. Задумавшись об этом, я понял, что скучаю по тебе после окончания каждой работы, причем уже довольно давно. Так что я позвонил – блядь, я позвонил, чтобы услышать твой голос и… не смог тебя найти. Нигде.

– Прости. Если бы я только знал…

– Откуда, если даже я не знал? Я просто вдруг понял, что при нашей работе и образе жизни, с нами может случится все, что угодно, и я так и не успею рассказать тебе о своих чувствах.

– И что же ты чувствуешь? – голос Имса мягче, чем Артур когда-либо слышал.

– Имс, ты – единственный человек в этом бизнесе, которому я действительно доверяю. И ты бы никогда не предал меня.

Этих слов так мало, но Артур не может подобрать таких слов, которые не выставят его полным идиотом. Имс видел все лучшее и худшее в нем. Они делили кровать (платонически), бутылки (выпивку и лекарства) и сны, плюс бесконечное количество еды на вынос. Они проводили Рождество в Сибири, катаясь на сноубордах. Отмечали дни рождения друг друга в тюрьме Тихуаны, в Пражской больнице, а однажды даже провели целую ночь взаперти в шкафу инспектора французской полиции. Артур знает, каково это чувствовать, когда рука Имса легко касается бедра, так же хорошо, как и тембр голоса Имса, и может узнать его настоящего во снах, не зависимо от того, кем он притворяется.

И Имс тоже его знает. Это отражается в его глазах, когда тот смотрит на него, в прикосновениях, когда выдергивает Артура из-за рабочего стола и укладывает в кровать, давая на несколько часов погрузиться в глубокий сон. В каждой чашке потрясающе сваренного кофе, в каждой пуле, прерывающей боль или спасающей его спину. В каждом письме, почтовой открытке или вульгарном подарке изо всех уголков мира, где бывает Имс, которые неизменно заставляют Артура смеяться, разбавляя напряжение, долгие часы и одиночество.

– Артур.

– И я прошу прощение за то, что втянул тебя во все это, но извиняться, за то, как все разрешилось, я не собираюсь. Было бы глупо позволить тебе умереть, едва осознав, что я влюблен в тебя. - Артур чувствует, что его сердце стучит где-то в горле. Может быть, это скотч подшучивает над ним, но Артур не хочет больше ничего говорить. Он просто хочет Имса. – Так что, умоляю, скажи мне, где ты находишься?

– Открой дверь.

Артур тут же захлопывает телефон. Когда он резким движением распахивает дверь настежь, Имс стоит опираясь о стену в коридоре, как раз опуская свой телефон в кармашек свободных шортов. Чуть выше линии пояса видна повязка на бедре, и Артур честно пытается остановить себя, чтобы не дотянуться рукой и проверить сам, насколько все плохо. Имс ловит его взгляд, и Артур пожимает плечами, как бы спрашивая: что?

– Привет. – говорит Артур.

– Здравствуй, Артур. – Имс говорил ему такое, кажется, уже тысячи раз, но сейчас Артур не может сдержать дрожь предвкушения, которая прокатывается по его телу. Он ухмыляется, и если судить по ответной ухмылке Имса, то ямочки на щеках сдают его с порохами, но он не может заставить себя беспокоиться об этом, потому что Имс здесь, прямо здесь перед ним, и все должно поменяться.

– Полагаю, твой ход, любовь моя.

Артур подходит ближе, но все еще не касаясь его.

– Не хочу наглеть.

Имс облизывает губы и, затаив дыхание, настаивает:

– А ты попробуй.

Это все разрешение, что требуется Артуру, чтобы вплотную приблизиться к Имсу, скользнуть одной рукой вокруг шеи и притянуть его к себе. Поцелуй неторопливый и сладкий, медленней, чем возможно он должен быть, но Артур получает удовольствие от этого момента и не отказывает себе в их близости. Он знает Имса – его формы, его запах, ощущение от его волос, нажим его рук – и ему нравится вторгаться в личное пространство этого мужчины, столь отличное от его собственной зоны комфорта. Мир Имса соприкасается с его собственным, сходится в точках того, кто он и кем хочет быть, и всегда, всегда дарит ему ощущение того, что он на своем месте.

Они друзья уже довольно давно, хотя большинство людей их так не воспринимает, и Артур знает, что мир сновидений уже вовсю гудит из-за его заявления про партнерство с Имсом. Половина его смс-ок с восторженным: «Наконец-то!», а другая: «А вы, парни, разве уже не были вместе? Теперь вы что, поженились или как?» или тому подобные варианты.

И вот они стоят у Артура в коридоре, в доме, адрес которого он никогда не давал Имсу, и их движения ленивы и неспешны, как будто у них есть все время мира. Артур утыкается лицом ему в шею, вдыхает запах его одеколона, ощущает мягкость футболки с изображением какой-то британской группы, которую Артур скорее всего будет ненавидеть, может быть даже просто из принципа. Имс пробует на вкус ямочку у него на горле, кладет ладони ему на бедра, и это так идеально, что Артур знает - он не ошибся.

– Я соскучился по тебе, – шепчет Артур в губы Имсу с нежностью и снова целует так, будто они занимались этим всю жизнь. Имс берет в ладони его лицо и осыпает поцелуями нос Артура и уголки его губ.

– Знаю. Я получил сообщение, любовь моя. Четко и ясно.

– Я никогда не хотел причинить тебе боль.

– Шшш. – Имс кончиками пальцев касается губ Артура. – Я бесконечно счастлив, что ты не пытался убить меня в самом деле. А то бы погас твой свет в конце тонеля.

Артур притягивает Имса ближе, целует глубоко. Он легко пробегает пальцами по его торсу, спускается ниже, накрывает его член ладонью. И от того, как Имс толкается ему в руку и дышит сквозь зубы, по спине Артура бегут мурашки.

– У тебя фонарик в штанах? Или ты так рад меня видеть.

Имс счастливо смеется, и Артур тянет его через открытую дверь своей квартиры, через жилые комнаты прямиком в спальню.

– Я всегда рад тебя видеть, Артур. – Имс атакует его горло и начинает расстегивать верхние пуговицы его рубашки. – Вообще, подозреваю, что чем чаще я тебя вижу, тем счастливее становлюсь.

– Ну раз уж в мои планы входит не выпускать тебя из поля зрения и из моей кровати в ближайшую вечность, я верю, что у нас появится должный шанс протестировать вашу гипотезу, мистер Имс.

Артур быстренько избавляет Имса от его футболки.

– И если тебе еще когда-либо понадобиться снова залечь на дно … – Артур даже не пытается скрыть восхищение, которое он испытывает к телу Имса: широкие плечи и мощные руки, чернильные завитки на изгибах его тела. Он осторожно очерчивает линию одной из татуировок на бицепсе Имса, поднимаясь к краю его плеча.

– Я возьму тебя с собой, – шепчет Имс, стягивая с Артура штаны и подталкивая его обратно к кровати. – Я обещаю. Я выучил этот урок. Я знаю, как ты волновался.

Артур усмехается самодовольно.

– Правильно. У меня есть телефоны наемных убийц, и я знаю, как ими воспользоваться.

Имс фыркает, сбрасывает шорты и нижнее белье, так что единственное, во что он одет – бинт на его бедре. Он залезает в кровать и принимается целовать ямочки на артуровых щеках.

– О, пупсик, на самом деле ты не знаешь, что просто отлично. И я рад, что в этом вопросе ты недостаточно компетентный.

- Я тоже, Имс, - произносит Артур, и уже через мгновение Имс лежит на нем. Они чувствуют друг друга каждой клеточкой тела и двигаются в унисон. – Я тоже.

@темы: fic, календарь - лето 2011, slash

---

[Хельга Винтер]

От имени Лотты ( lulotta) приношу извинения за то, что 21й день остался без выкладки: работа готова, но по форс-мажорным обстоятельствам автор не имеет возможности пока её выложить (проблемы у провайдера и нет доступа в сеть). Как только техподдержка перестанет валять дурака и исправит поломку, работа обязательно будет опубликована!

Спасибо администраторам и, надеюсь, участникам сообщества за понимание!

@темы: календарь - лето 2011

---

Day 20

[Wildnessy]

Inception-пирожки.
Автор:  Wildnessy
Примечание: ни на что не претендую, просьба отнестись с юмором.

I [И]

имс превосходный имитатор
искусный вор хороший лжец
изобретательный и умный
и изворотливый как уж

N [Н]

не блещет артур силой мысли
но контролирует процесс
неотразим в костюметройке
не стар не беден не женат

C [С]

самодоволен мистер сайто
силён расчётлив и хитёр
серьёзен он смеётся редко
суров бывает полон тайн

E [Е]

ему не место в их команде
его умения ничто
едва ли ктото вспомнит даже
его простое имя нэш

P [П]

паралитические газы
приправы смеси порошки
продаст юсуф вполне охотно
по очень выгодной цене

T [Т]

тщеславен роберт не был вовсе
так преданно любил отца
того кто не был с ним заботлив
того кто всё ж его любил

I [И]

иллюзия её сгубила
из жизни затащила в лимб
искуственная бесконечность
испепелила сердце мол

O [О]

он извлекать умеет факты
он просто профессионал
одинединственный остался
он запускает вновь волчок

N [Н]

на ариадну без улыбки
нельзя украдкой посмотреть
невероятна и умела
но знает свой потенциал

@темы: календарь - лето 2011, gen

---

Day 19

[mad_samurai]

поменялись местами с  Wildnessy

итак
Название: Any Dreams Are Possible
Автор: Mad-samurai (Ori)
Персонажи: все-все-все)) кроме Браунинга

под катом большая и длинная картинка)

смотреть/не смотреть

A - Ariadne, N - Nash, Y - Yusuf, D - Dominik, R - Robert, E - Eames, A - Arthur, M - Mal, S - Saito

@темы: art, календарь - лето 2011, gen

---

Day 18

[Lesta-X]

Название: Настоящий рок-н-ролльщик
Автор: Lesta-X
Фандом: Inception и Rock`n`Rolla
Персонажи/Пейринг: Имс/Артур, Мол, Кобб
Рейтинг: R
Жанр: романс, кроссовер
Размер: 28 тыс. зсп
Саммари: Красавчик Боб скрывается от закона в Мексике, из всех сил стараясь не нарваться но копов, но, кажется, его ждут совсем другие неприятности.
Предупреждения: довольно хлипкий обоснуй, вполне возможен ООС, русский матерный в обилии.
Дисклаймер: все права — правообладателям


Бобби резко оборачивается через плечо. Все как всегда: бармен, протирающий массивные пивные кружки, парочка пьянчуг за столиками, косые лучи, проникающие сквозь полуопущенные жалюзи на окнах. И парень, сидящий в самом углу, куда не попадает солнечный свет, нервно сжимающий в длинных пальцах сигарету. Иногда Бобби кажется, что его взгляд просто прожигает ему спину.

Эта их текила — отличная вещь. Хотя, конечно, пить с утра…

Парень, словно заметив его взгляд, отворачивается к окну. Бобби сглатывает. Он не видел людей с такой внешностью с тех пор как съебался из Британии — слишком бледных для палящего солнца Мексики, темноволосых, тонких и высоких. Типичный северянин, да и на туриста не сильно похож. Светлая рубашка с закатанными рукавами, брюки в тон — явно что-то дорогое; Бобби знает, он вор. Жаль, марку сигарет не рассмотреть — но это наверняка не та дрянь, которую здесь обычно продают.

Бобби нравится Мексика. В этой стране легко. Легко воровать, легко договариваться с копами, легко цеплять девчонок и парней. Легко жить. Он, конечно, уже не действует так нагло и по-крупному, как в Лондоне, и предпочитает работать один (хотя иногда вспоминает Мямлю и Раз-Два, которые сейчас неизвестно где), но ему хватает.

Во всяком случае, до сих пор у Бобби не было проблем. До сих пор — потому что тот неизвестный парень вполне может считаться потенциальной проблемой.

Он сбежал восемь месяцев назад, когда неприлично богатый русский засранец все-таки узнал имена подельников своей бабы-бухгалтерши. Мямля, спасаясь от копов, подался куда-то во франкоязычную Африку — забытую родину или что-то вроде того; сам Бобби — сначала в Штаты, потом — сюда. Но хуже всего пришлось Раз-Два: за ним гнались буквально по пятам.

Сначала Бобби не мог спать ночами, просыпался от кошмаров и угрызений совести — он же, блядь, предатель, бросил друга в беде и теперь не знает, что с ним. Но, как сказал Арчи, который и помог им всем скрыться: «Вы, ребята, сейчас спасаетесь от такого пиздеца, что даже американские раки покойного Лени по сравнению с ним покажутся вам походом в спа-салон». Так что Бобби не знает, как остальные, но сам предпочитает этому верить.

А теперь, спустя больше полугода почти спокойной жизни, здесь объявляется непонятный парень, похожий то ли на копа в штатском, то ли на человека этого русского мафиози, чтоб его.

Поэтому Бобби отворачивается (кажется, он смотрел на него слишком долго — или нет?..) и крепче сжимает рюмку с остатками текилы на самом дне.

— Эй, приятель! Дитя старушки-Англии!

Бобби кидает неприязненный взгляд на одного из пьяниц. Обычно он к ним равнодушен, но, черт возьми, надо ж было ему открыть рот в самый неподходящий момент… Сейчас этот загадочный парень в самом углу посмотрит ему в спину, усмехнется, достанет пистолет... Хотя, господи, почему же сам Бобби не догадался свалить отсюда подобру-поздорову, пока на него вроде как не обращали внимания? А теперь это будет выглядеть подозрительно — как будто он сбегает.

Пьянчуга, недовольный молчанием, снова кричит:

— Э-эй, парень, мы собираемся сыграть в покер, а ты, говорят, можешь оставить с голой задницей любого… Не хочешь присоединиться?

Бобби усмехается. Это правда. А таких вот неверящих остряков обычно и постигает упомянутая ими участь — они действительно остаются с голыми задницами. Но сейчас ему не очень-то хочется играть. Вернее, совсем не хочется.

Бобби поворачивается к веселой компании и делает неприличный жест кулаком.

— Вздрочните, чуваки.

Его взгляд, кажется, помимо воли скользит к парню в самом углу. Тот исподлобья разглядывает Бобби и кривовато ему улыбается. Бобби усмехается в ответ — сам не зная, почему.

К ебеням, думает он. Лучше уж решить все сразу и не мучиться идиотскими подозрениями. И, опрокинув в себя остатки текилы (скорее всего, она уже ударила ему в голову и лишила остатков рассудительности), решительно отодвигает стул и направляется к парню.

Который, кстати, весьма неплох. Он совсем не похож на тип Бобби (тот любит таких парней, как Раз-Два), но, черт возьми, в нем есть что-то такое… Отталкивающее и одуряющее одновременно: нелепо торчащие уши, резкие скулы и тонкие губы, чуть прищуренные карие глаза… улыбка. Еб вашу мать, какая у него улыбка!..

Бобби смотрит на нее, и ему становится почти плевать, кем может оказаться этот парень — копом или головорезом Амовича.

Он присаживается за столик, закидывает одну руку за спинку стула, уверенно расставляет колени — поза, которая всегда срабатывает. Улыбается.

Говорит:

— Привет.

Парень кивает, дергая уголком рта. Бобби кажется, что он совсем не настроен на флирт, но ведь изначально же было ясно: ему нужно не это.

— Какими судьбами в Мексике? — спрашивает Бобби так, словно получил самое теплое приветствие в мире, и прищуривается. — Ты ведь не местный, да?

— Не местный, — соглашается парень и отпивает из своего стакана. Бобби становится слегка не по себе, когда он замечает, что там минералка. Кажется, чувак настроен серьезно.

Поэтому он усмехается еще расхлябанней.

— Не представишься? Я, например…

Ему почему-то хочется — всего на мгновение — назваться своей старой воровской кличкой — Красавчик Боб, — но он быстро отметает эту идиотскую мысль и протягивает руку:

— Бобби.

Парень кивает и пожимает ладонь. Бобби снова обращает внимание, что у того чертовски красивые пальцы — длинные и сильные, как у хирурга. Он не знает, откуда взялось такое сравнение, но оно ему неожиданно нравится.

— Артур.

Бобби повторяет в уме имя на все лады: А-артур, Ар-тур, Арту-ур — оно звучит резко и красиво.

Его тонкие губы растягиваются в улыбке, и Бобби очень хочется прямо сейчас оказаться с ним в одной постели. Можно даже не в постели — сойдет и туалет.

— Бобби, — произносит Артур и смеется (немного холодно, и это похоже на дребезжание стали). — Вы слишком пристально меня рассматриваете для незнакомого человека.

Это звучало бы как намек, — очень явный намек! — если бы не по-деловому холодные глаза Артура. Поэтому Бобби подавляет неизвестно откуда взявшееся смущение и отвечает такой же колкостью:

— Я рассматриваю вас как человека, у которого есть ко мне дело.

Артур снова смеется — на этот раз немного теплее, и Бобби нравится этот смех.

— Хорошо соображаете, мистер Имс.

И тут Бобби холодеет. У него в мозгу тотчас же проносятся все воспоминания о погонях и перестрелках; он думает о пулях в животе, горле и лбу, а еще — о кровожадных американских раках.

Этот тип, блядь, знает его фамилию.

Артур замечает его тревогу. Он отпивает еще минералки — наверняка уже теплой, как моча, — и тихо произносит:

— Вы вор.

Бобби заставляет себя засмеяться — получается как-то хрипло и надсадно.

— Верно подмечено, Артур, — с нервным смешком отвечает он и весь подбирается, готовый в любую минуту сорваться с места и бежать. Твою мать, так и надо было поступить — сразу. Бежать, Бобби, тупой ты гондон, а не сидеть здесь и не трепаться с этим засранцем. И не думать, как хорошо было бы с ним потрахаться.

Последнюю мысль Бобби давит в зародыше, мешая ей развиться и расцвести красочными образами.

И Артур смотрит на него, впивается глазами, исследует взглядом. Бобби неприятно признавать, но порой именно так на него смотрел Раз-Два. Это нервировало… и будоражило одновременно.

— Вы думаете, что я коп? — в лоб спрашивает Артур, и Бобби кажется, что к горлу подкатывает мутная истерика.

Он кривит рот и кивает — голос отказывает в ноль.

Артур сглатывает, и Бобби этот жест кажется… таким уязвимым. Недостойным профессионала, или кого там из себя корчит этот говнюк. Да он еще совсем молодой, с каким-то отстраненным удивлением понимает Бобби и внимательно рассматривает лицо Артура.

Скулы, губы, прямой нос, строгая линия бровей, почти нет морщин — вряд ли старше двадцати пяти. Скорее всего, от двадцати до двадцати трех.

Бобби знает, что молодые — самые оторванные, но мысль о том, что Артур в любом случае младше него самого, немного успокаивает. Заставляет чувствовать себя увереннее. Поэтому он отвечает — тем самым мурлыкающим тоном, который всегда лишал воли всяких педрил в креслах высоких чиновников:

— Но вы не коп, Артур. И не имеете намерения меня убить или арестовать, так ведь? У меня создалось впечатление, что вы… хотите предложить мне работу.

Артур выглядит удивленным. Потом — недовольным. Но все это длится всего лишь пару секунд, хотя Бобби достаточно: он знает, что Артуру не понравилось, когда кто-то попытался вскрыть его карты. Он дотрагивается пальцами до гладкого подбородка, опускает глаза.

— Верно, мистер Имс, — наконец медленно выговаривает он, — вы вор, и мы… я хочу предложить вам работу.

***

Вот теперь Бобби понимает, что его должно было многое насторожить в этом Артуре. Не только просто вопиющая нездешность и неподходящий месту прикид — он не умеет маскироваться, — но и оговорка, случайное «мы», предложение пройти в отель, полупустой номер, серебристый кейс на столе, абсолютно идиотский вопрос: «Вам снятся сны, мистер Имс?»

А сейчас Бобби слушает. Об идее как о самом живучем паразите, о подсознании, которое никогда не спит, о снах, о секретных разработках, о прорыве в нейробиологии…

Артур рассказывает увлеченно, с горящими глазами и нетерпеливыми жестами; он возбужденно расхаживает по комнате и нервно хрустит пальцами. Бобби недоумевает: как он мог подумать, что этот человек — коп? Это же мальчишка. Увлеченный, заигравшийся мальчишка.

Бобби скрещивает руки на груди и откидывается в кресле.

— Окей, — прерывает он немного сбивчивую речь Артура. — Но при чем здесь я?

Артур резко останавливается, поворачивается к нему всем корпусом.

Говорит:

— Вы вор. Профессионал. У вас хорошо развита моторика рук, пальцев, боковое зрение, реакция… вы почти как военный, только… У вас хорошая память, мистер Имс. Особенно на лица.

Бобби медленно кивает:

— Это так.

Артур усмехается-улыбается, радостно, почти восторженно, и продолжает:

— Вы манипулятор. Мы… мы знаем, что вы шантажировали… некоторых высокопоставленных лиц в Королевстве и добились успеха. — Он смотрит на Бобби прямо и неотрывно, так, что тому снова становится не по себе. — Вы неплохой актер. К тому же, беглец.

Бобби смеется. Он знает, что это ни хера не смешно, но не может не смеяться. У него почти истерика.

— Отлично, — задыхаясь, выговаривает он. — Просто отлично. И вы выбрали именно меня для ваших ебаных экспериментов? И в качестве кого, интересно?

Подбородок Артура взлетает вверх — так, как будто он оскорбился.

— Это не эксперименты, мистер Имс, — произносит он и сжимает тонкие губы. — Это бизнес. А вы — смею надеяться, — наш будущий имитатор.

И Бобби перестает смеяться. Он не знает, от чего именно, но внезапно понимает, что все просто пиздец как серьезно.

— Что надо делать? — спрашивает он, резко посерьезнев и подобравшись в кресле.

Артур улыбается — хитро, заговорщески; в его глазах зажигается искра, очень похожая на фанатизм.

— Сейчас увидите, — говорит он. И откидывает крышку того самого серебристого кейса.

***

Украсть образ — это все равно что украсть кошелек из заднего кармана тюфяка-туриста. Даже нет, не так: это круче, намного круче. Как ЛСД в угаре вечеринки, как эйфория после сорванного куша, как…

Сначала Бобби становится Артуром — он не копирует его, нет, действительно становится им: таким прямым, серьезным, умным и, мать вашу, горящим, немного несдержанным, но старающимся держать себя в руках при любых обстоятельствах. Все эти рубашки-пиджаки-галстуки, пафосные сигареты — даже не из желания курить, а из-за марки. Неопытная молодость, страстная амбициозность.

Бобби видит, как наблюдает за ним Артур, и знает, что тому становится немного страшно.

А потом Бобби — это Раз-Два: развязанность и горячность, жажда куша и погони, внезапные вспышки гнева. Прищуренный взгляд и голос-с-хрипотцой. Да-а-а. Так, как надо. Бобби чувствует такую легкость, какой у него не было никогда — он сейчас оторвется и взлетит, потому что, блин, он — это уже почти и не он, и так круто умещать в себе сразу двоих человек.

Бобби становится Дженни, молоденькой светловолосой официанткой из бара. Он смотрит на свои — не-свои — по-девичьи тонкие запястья, на длинные загорелые пальцы, проводит рукой по лицу — аккуратный маленький нос, пухлые губы, нежные щеки… Дженни — знатная шлюшка, но, мать вашу, до чего же красивая…

Артур смотрит на него, и его глаза сейчас — огромные. В них неверие и восторг, в них — восхищение. Бобби и сам чувствует непонятную эйфорию; он как будто пьян и поэтому почти не контролирует себя. Подходит к Артуру вплотную и прижимается округлым женским бедром к его паху. Это чертовски непривычно — чувствовать налитую тяжелую грудь, и видеть светлые волосы у себя на плечах, и ощущать непонятную легкость в теле…

Артур дрожит. У него испарина на лбу и над губой, и — ч-черт, он возбужден, Бобби чувствует, как твердый член упирается ему в бедро.

— Мистер Имс… Вы… — только и выговаривает Артур. Крепко зажмуривается, втягивает воздух сквозь зубы, а потом кладет руки Бобби — вернее, Дженни — на талию.

Господи, какой же это кайф — ощущать мужские ладони на себе, но не как мужчина, а как женщина, и тянущее чувство в низу живота, и между ног горячо-горячо…

Бобби думает: это же сон, мать вашу, здесь можно себе позволить… К тому же, Артур не против, и…

Он тянется за поцелуем, но Артур внезапно отстраняется, смотрит на него совершенно шальными глазами и говорит:

— Нет, не так, — получается хрипло, полузадушенно, — я хочу не так.

Бобби понимает не сразу. Но почти с радостью отбрасывает эту непривычную легкость чужого образа, снова становясь самим собой, чтобы наконец-то поцеловать Артура — так, как ему нравится: крепко и глубоко, чтобы язык прошелся по небу и зубам, чтобы вырвать гортанный стон, чуть отстранится, прикусить нижнюю губу, легко потянуть, прижаться ноющим пахом к паху…

Артур сам тянется к нему, льнет, прижимается всем телом, и Бобби не хочется расстегивать все эти пуговицы его пижонской рубашки, нет времени; он опускается ниже, широко лижет шею, потом — ключицу, сжимает рукой ягодицу Артура и, кажется, даже рычит, когда тот снова стонет в ответ.

Артур выдыхает свои короткие задушенные «А-а-ах», когда Бобби выдергивает его рубашку из брюк и возиться с ремнем, с восторгом ощущая чужие пальцы на собственной ширинке.

Прикосновения к ноющему члену — такие, как надо: быстрые и резкие; Артур чуть сжимает, проводит большим пальцем по головке, размазывая смазку, сам выгибается навстречу, когда Бобби медленно проводит рукой по стволу, а потом начинает размашисто ему дрочить.

Они кончают друг другу в ладони, сталкиваясь носами и зубами, а потом стены начинают рушится. По ним змеятся трещины, и грохот нарастает, с потолка — абсолютно белого потолка пустой серой комнаты, — сыплется штукатурка, а потом им на головы начинают падать камни.

Артур буквально отпрыгивает от него, путаясь в спущенных до щиколоток брюках и нижнем белье, и мысли в голове Бобби грозят прорвать некую плотину: он был девушкой, ему понравилось быть девушкой, он хотел трахнуться, а как только у него снова появился член — он тут же отдрочил другому парню. Бобби ощущает смущение и почти ужас, но в первую очередь — страх от того, что его сейчас прибьет какой-нибудь тяжелой каменной глыбой.

— Действие снотворного кончается! — орет ему Артур через расстояние, которое во сне кажется просто огромным. — Мы сейчас проснемся!

Когда Бобби думает, что вот, все, им пришел окончательный пиздец — хорошо хоть испытал оргазм перед смертью, он распахивает глаза и видит над собой белый потолок гостиничного номера, весь в разводах и трещинах. Это очень неожиданно, но облегчение накрывает его гигантской волной — а за ним и воспоминания о том, что было во сне. Сердце в груди колотится как бешеное, и в кончиках пальцев покалывает. Главным образом от стыда.

Артур садится в постели и заглядывает ему в лицо. У него горящие скулы и встревоженные глаза.

— У тебя охуенно странное подсознание, — выдыхает он. А потом смеется. Нервно.

Бобби все еще чувствует иглу в своей вене и тоже начинает ржать. Они — двое мужчин, которые, полностью одетые, лежат в одной постели, подсоединенные проводами к какому-то гребаному аппарату, и у обоих — мокрые пятна спермы на брюках. Бобби видит, как Артур пытается сесть по-другому, чтобы скрыть это.

— Почему? — спрашивает Бобби, отсмеявшись, и Артур, кажется, задумывается.

Тикают настенные часы.

— Ну, — отвечает он через некоторое время, — обычно у людей в мозгу существуют проекции — я рассказывал о них. А у тебя… ты как будто абстрагируешься от всего этого. Я был архитектором твоего сна и создал комнату, а ты… ты сделал ее абсолютно пустой. — Артур смеется, и Бобби думает, что английский — дурацкий язык: в нем нет различий между «ты» и «вы», но сейчас он просто уверен, что Артур обращается к нему на «ты». Тот продолжает: — Имитаторы — редкость в нашем бизнесе, их не так много, и я видел… от силы трех человек, но… Никто из них не мог изображать так, как ты.

Бобби хихикает. Ему кажется, что все это — совершеннейший абсурд: еще вчера он не знал и не думал ни о каких снах и экспериментальных разработках, он был вором — профессионалом, скрывающимся от закона, а теперь… Появился этот мать-его-Артур и перевернул весь мир Бобби с ног на голову.

— Спасибо за комплимент, — наконец отзывается он. Артур улыбается.

— Нет, правда. Когда… когда ты был той девушкой, на какое-то время я… — щеки Артура мгновенно краснеют; ему не идет. — …я действительно забыл, что она — это ты.

Бобби хочет сказать: «Но вовремя вспомнил», и быстро прикусывает себе язык. Только этого не хватало. Им действительно стоит забыть о том, что только что произошло, — вполне возможно, что это просто побочное действие этого сонм… сомнацина? Поэтому Бобби только растягивает губы в улыбке, молча принимая похвалу, и думает, не кажется ли ему, что глаза Артура чуть потеплели.

Он говорит:

— Окей.

Чувствует, как Артур встает с кровати, вынимает иглы из вен, складывает свой аппарат. Его взгляд очень внимательный, почти пристальный.

— Так… так вы согласны, мистер Имс?

И снова это интонационное, мать его, «вы». Но Бобби кивает. Вспоминает, каково это — быть другим человеком, и отвечает:

— Согласен. Конечно, я согласен, чувак.

***

В самолете Бобби чувствует себя неуютно. Он никогда не летал бизнес-классом, и ему кажется, что все толстосумы Мехико смотрят на него подозрительно.

— Расслабьтесь, — говорит ему Артур, слегка улыбаясь уголком губ, и вытягивает ноги. — Мы летим в Лос-Анжелес.

Но расслабиться у Бобби не получается. Он думает то о копах, которых полным-полно в самолете, то об Артуре, который сидит совсем рядом. То есть не то чтобы эта ситуация смущала его до такой степени, но… Черт возьми, с того самого первого совместного сна Бобби начали снится мокрые сны, а ведь эротических фантазий у него не было лет с шестнадцати; ему даже Раз-Два не снился.

Потом они снова ходили в сон (Артур говорил, что Бобби должен поразить Кобба в самое сердце), но никто из них больше не предпринимал попыток продолжить начатое в прошлый раз. Бобби не хотел признаваться даже самому себе, но его это расстраивало. Хотя, может, дело было в том, что он больше не становился девушкой.

Артур дремлет, откинувшись в кресле. Бобби слегка поворачивает голову, чтобы рассмотреть его: светлая рубашка, жилет — в Мехико слишком жарко для таких, — брюки в тон, волосы зализаны назад. Он выглядит немного по-дурацки, но в этом есть… своеобразное обаяние.

Бобби качает головой и подзывает стюардессу. Девушка холодно-приветливо улыбается ему, и он усмехается в ответ.

— Виски.

«Виски, — повторяет про себя Бобби. — Охренеть. Я лечу первым классом и заказываю себе виски».

Когда стюардесса приносит ему первый стакан, он думает, что полет будет долгим.

Двумя часами позже, проваливаясь в мутную пьяную дрему, Бобби под закрытыми веками видит образ Артура: тот громко, протяжно стонет, стоя на четвереньках, и его спина блестит от пота. Кажется, Бобби еще никогда не хотел трахнуть кого-то настолько сильно.

…Просыпается он резко, с мерзким вкусом во рту и крепким стояком в штанах. Чувствует, что Артур смотрит на него, и нехотя к нему поворачивается. Нехотя — потому что знает, какая у него сейчас рожа: опухшие глаза, лопнувшие капилляры, мутный взгляд.

Он думает, что Артур сейчас спросит что-то вроде: «Ты пил?» и уже готовится соврать, но тот только достает из кармана жвачку и протягивает ему. Бобби благодарно улыбается, чувствуя, как во рту разливается терпкий ментоловый вкус. В голову приходит глупая ненужная мысль о том, что со стояком-то придется разбираться самостоятельно.

***

Артур говорил о Доминике и Мол Кобб — в основном много и восторженно. Он рассказывал, что эти люди — не только первоклассные преступники, но и безумно талантливые извлекатели.

«Извлекатель — это как ученый, только больше и значительнее, — разливался соловьем Артур. — Если ты ходишь во сны, тебе приходится быть стратегом, психологом, архитектором и биологом одновременно. Конечно, сейчас извлекатели действуют в командах, где у каждого своя роль, но Доминик и Мол — уникальные люди, они вдвоем могут заменить дюжину…»

Он искренне восхищался своими учителями, а Бобби всегда становилось смешно и — почему-то — немного обидно. То есть не совсем почему-то, на самом деле он все-таки знал причину — по крайней мере, догадывался о ней. Ему хотелось, чтобы Артур восторгался его талантом имитатора точно так же, как он восторгается талантом извлекателя Кобба, — совсем как в тот первый раз, во сне. Он же буквально лучится ученическим фанатизмом!..

Восхищение сквозило даже в короткой телефонной фразе: «Я нашел нам имитатора, Дом»

Когда они сходят по трапу, Артур внезапно хватает Бобби за запястье — у него сильные и теплые пальцы, такие же, какими они были в том сне, — и шепчет ему на ухо:

— Слушай… называй себя Имсом.

В ответ на приподнятую в недоумении бровь Артур поясняет:

— Это имя тебе больше идет. Оно такое… серьезно-хулиганское.

И Бобби смеется — громко, так, что остальные пассажиры на него оборачивается. Позже такие словечки он станет называть парадоксальными эпитетами Артура.

Доминик и Мол похожи на обычную калифорнийскую семейную пару, ожидающую пожилых родителей в аэропорту. На лице Доминика — сдержанная симпатия, когда Бобби пожимает ему руку; Мол улыбается озорно и искренне.

Втроем на заднем сидении такси тесно, и Артур плотно прижимается к бедру Бобби своим бедром, и у него горят уши, и сам Бобби считает это хорошим знаком: Артур помнит, Артур хочет, и, возможно, у них есть шанс продолжить. Присутствие Мол почему-то вселяет в него уверенность, и он чувствует себя прежним ловеласом Красавчиком Бобом.

Артур сидит между ним и Мол, и она перегибается через его колени и трогает Бобби за руку, чтобы сказать:

— Артур много говорил о тебе, Имс, — и Бобби сразу чувствует, что это именно «ты» — такое необдуманное и естественное, как будто они знакомы уже черт знает сколько лет. Ему становится неожиданно весело и легко.

— Да неужели? — переспрашивает он, видя, как загораются щеки и скулы Артура. Тот плотно сжимает губы и смотрит прямо перед собой. Мол прищуривается.

— Конечно, — подтверждает она. — Из нашего телефонного разговора я поняла, что он восхищен твоим талантом имитатора, и, кажется, в вашем самом первом сне ты его поразил…

— Замолчи, Мол! — наконец взрывается Артур, и Бобби хочется рассмеяться так сильно, как никогда раньше.

***

За ужином Мол по-прежнему очень много говорит, Бобби демонстрирует все свое обаяние, Доминик тихо смеется в кулак, а Артур выглядит чертовски недовольным жизнью.

На Лос-Анжелес опускаются сумерки, когда Кобб медленно произносит:

— Я, конечно, доверяю Артуру, но, кажется, пора увидеть вас в деле, мистер Имс.

И Бобби усмехается фирменной усмешкой Раз-Два — той самой, от которой люди понимали, что уж этот человек — точно профессионал в своем деле.

…Сон Мол наполнен людьми — они движутся, куда-то спешат, задевают тебя плечом, разговаривают, ругаются, целуются. Если бы Бобби не знал, что все это ему снится, то подумал бы: они где-то в Париже.

Доминик с Мол идут чуть впереди, и Бобби чувствует, как плечо Артура, обтянутое пиджаком от Армани, прижимается к его собственному. Вокруг них здания из стекла и бетона, и под пестрыми навесными тентами за столиками сидят люди.

Доминик оборачивается неожиданно.

— Вы пройдете тест, мистер Имс, если сумеете скрыться, затеряться здесь. Если…

Мол слегка улыбается Бобби.

— Проекции скоро поймут, что во сне посторонние, — перебивает она мужа, чуть склонив голову набок. — Сделай так, чтобы они приняли тебя за своего, Имс.

Перед тем как стать кем-то абсолютно другим, Бобби ловит ободряющую улыбку Артура, — и бежит. Сначала на него смотрят недовольно, задевают плечами и толкают локтями, но потом он перестает ощущать себя собой, перевоплощается, пускает внутрь незнакомца, и потревоженные проекции Мол постепенно успокаиваются и перестают обращать на него внимание.

В одной из стеклянных дверей многочисленных зданий Бобби ловит свое отражение: у него высокий рост, крепкое телосложение, трехдневная щетина и наглый взгляд. Он — это Раз-Два. Бобби усмехается. Странно, но сейчас этот образ его совсем не трогает. Ему уже все равно, что случилось — или может случиться — с Раз-Два.

Все отлично, думает он, глядя на свое плывущее в стекле отражение. И снова меняется. Становится кем-то безликим, похожим на и на себя самого, и на миллионы других людей вокруг, — образ без лица и имени. Проекции не замечают его, торопливо проходя мимо.

Получается, с каким-то отстраненным восторгом думает он. У меня получается, и это охренительно.

А потом Бобби слышит характерный грохот рушащегося сна. Асфальт резко рассекает глубокая трещина, здания дрожат. Он видит, как вдалеке Доминик с Мол бегут, крепко держась за руки.

Взгляд Бобби цепляется за лицо Артура в толпе — оно искривлено гримасой боли. Он двумя руками держится за живот, согнувшись; по бледным пальцам течет густая темно-красная кровь. Сначала Бобби пронзает ужас, сковывает его всего, мешая сдвинуться с места, а затем… он и сам не до конца понимает, как оказывается возле Артура так быстро — кажется, за какие-то считанные мгновения, — и приобнимает его за плечи.

Сначала тот скользит по лицу Бобби равнодушным взглядом, а потом его рот приоткрывается, выпуская выдох, и Артур неверяще произносит:

— Имс?..

Бобби чувствует его дрожь и отвечает:

— Ага. Я Имс, — и улыбается совершенно по-дурацки.

Хотя ситуация совершенно к этому не располагает. По бежевой в тонкую синюю полосу ткани рубашки Артура расползается некрасивое темно-бурое пятно, его лицо — бледное, бескровное, он как-то жалко и по-стариковски шевелит белыми губами и шепчет что-то вроде: «Представь в руке пистолет… представь… пистолет, выстрели мне…», и Бобби — теперь Имс! — честно пытается что-то сделать, ощутить знакомую металлическую прохладу пушки в руке, но не успевает, потому что просыпается — резко, как будто его окунули в ледяную воду головой.

Первое, что он видит, — тревожно-испуганное лицо Артура над собой (совсем как тогда, в отеле) с большими темными глазами, а еще — его несмелую улыбку.

Бобби осторожно поворачивает голову: Доминик и Мол еще спят, и Артур тихо произносит:

— Они проснутся совсем скоро, — и Бобби кажется, что он хотел сказать нечто совершенно другое, что-то вроде: «У нас совсем мало времени»

Лицо Артура близко, очень близко, и Бобби протягивает руку, чтобы погладить того по щеке, но потом просто хватает его за отворот рубашки и притягивает к себе, целуя глубоко и жарко. Артур отвечает ему с таким же пылом, и они отрываются друг от друга только тогда, когда звучит тихий шелестящий смех Мол.

— Поздравляю, мистер Имс, — шепчет Артур прямо в губы Бобби, и в его темно-карих глазах пляшут теплые искорки. — Добро пожаловать в мир элитной преступности.

fin

@темы: fic, календарь - лето 2011, slash, R

---

Day 17

[Natuzzi]

День снова не мой, выкладываю работу за Lamilla)))



Не думай о слонах (Don't Think About Elephants)

Автор: inception-crack.
Оригинал: click.
Перевод: Grethen.
Вычитка: Nosema.
Герои: Сайто и команда.
Рейтинг: PG.
Жанр: юмор.
Краткое содержание: Сайто и слоны, об этом можно говорить вечно.
Разрешение на перевод получено.

I.
Команда собралась в Тайланде. Им заказали извлечение – вытащить из головы одного коррумпированного чиновника имена его сообщников. Пытаясь скрыться от правосудия, этот чиновник перемещался из одного селения в другое, и команде волей-неволей приходилось следовать за ним. Начавшийся сезон дождей только ухудшал положение, к тому же в стране свирепствовал один из крупнейших за последние годы тайфунов. Земля превратилась в грязную кашу, вода прибывала.
Покрытые грязью Кобб и Артур ввалились в дом, который снимала команда.
– Бесполезно, – сказал Кобб, откидывая с глаз мокрые волосы. – Джипу не выбраться, колеса будут только буксовать в грязи.
Артур снял промокший плащ и взял протянутое Ариадной полотенце.
– Даже если джипу удалось бы проехать, через реку мы бы все равно не перебрались. Вода слишком высоко, и пока она спадет, пройдет несколько дней.
– Тогда переправимся на пароме, – предложил Имс.
– Даже если мы переправимся - до ближайшего города двадцать километров, ты действительно собрался куда-то идти при таком ливне? – спросил Артур.
– И то верно. С другой стороны, если мы не можем выбраться, то и нашей цели это не удастся. Можем расслабиться и заняться чем-нибудь еще.
– Кажется, мне пришла в голову мысль, – сказал Сайто и, извинившись, вышел из комнаты. Из-за стены послышался разговор.
– Сайто говорит на тайском? – удивилась Ариадна.
– У него экономка из Тайланда, – ответил Артур.
– А ты откуда знаешь? – спросил Имс.
– Это моя работа.
Сайто вернулся через несколько минут.
– Хозяин дома великодушно согласился предоставить нам двух слонов, чтобы добраться до города. Он вместе со старшим сыном довезет нас. В благодарность я предложил ему оставить наш джип.
– Не слишком ли щедро? – спросил Кобб.
– Как еще я мог убедиться, что нас довезут куда нужно? – возразил Сайто.
– Все равно мы не можем взять машину с собой, – заметил Артур. – Мне кажется, слоны – наш единственный шанс.
– Уверен, в следующей деревне Сайто сможет купить другую машину или еще слона, – вставил Имс.
– Всегда мечтала покататься на слоне, – вздохнула Ариадна.
– Слоны будут готовы в течение получаса, – произнес Сайто. – Мы успеем до темноты.
Все посмотрели на Кобба.
– Отлично, собираемся.
– Как вы вспомнили о слонах? – спросила Ариадна.
– Я внушил ему эту мысль, – вставил Артур.
– Но я смог обнаружить источник идеи, – сказал Сайто.
Артур ухмыльнулся.
– Это не помешало ей укрепиться.
– Что еще скажешь? Мне нравятся слоны, – ответил Сайто.
– Мне тоже, – согласился Артур.

II.
Их новой целью стал один из художников-мультипликаторов студии Дисней, которого подозревали в подработке на подпольном предприятии в Китае.
Пока Кобб, Артур и Ариадна находились во сне, тестируя уровни сновидений, Имс развлекался Диснеевскими мультфильмами. Сайто решил составить ему компанию, надеясь разобраться, в чем их прелесть.
Они смотрели «Дамбо», и Имс рыдал над тем, как миссис Дамбо высунула из клетки хобот и нежно покачивала на нем слоненка.
Не плачь, малыш
Что бы ни случилось
Всегда больше всех
Тебя будет любить мама.
И ты всегда больше всех
Будешь любить свою маму
Сайто перевел взгляд с экрана на Имса.
– Боюсь, я не понял, что вас так расстроило, мистер Имс.
У Имса по щекам текли слезы, нижняя губа дрожала.
– Ее заперли за то, что она пыталась его защитить, а Дамбо мечтал быть рядом с мамой. Душераздирающе, – Имс прикусил губу.
К ним подошел Юсуф с набором разноцветных пакетов с носовыми платками.
– Ну, ну. Не держи в себе, – он потрепал Имса по голове и отправился к лабораторному столу.
– Насколько я понимаю, в большинстве произведений Диснея главного героя разлучают с родителями или опекунами, давая ему возможность совершить героический путь, – сказал Сайто. – Я понимаю всю тяжесть их положения, но что вызвало у вас слезы?
– Песня, – ответил Имс срывающимся голосом. Он схватил один из носовых платков, вытер глаза и высморкался. – Она может только дотронуться до него хоботом, ему едва видно ее из-за прутьев решетки на окне, и все равно за то недолгое время, что они могут провести вместе, она старается утешить его и объяснить, как она его любит. Они не знают, смогут ли когда-нибудь увидеться снова. У вас каменное сердце, если вас не растрогала эта сцена.
Сайто снова посмотрел на экран, где Дамбо и его мама, до последнего протягивая друг к другу хоботы, с неохотой оторвались друг от друга.
Не плачь, малыш
Что бы ни случилось
Всегда больше всех
Тебя будет любить мама.
И ты всегда больше всех
Будешь любить свою маму
Сайто никогда бы в этом не признался, но, когда он увидел, как Дамбо с несчастным видом замахал хоботом на прощанье, у него подступил к горлу ком.

III.
Во сне шла вторая пуническая война, и Кобб, Артур, Имс и Сайто служили в войсках Карфагена.
Их целью был посыльный из римской армии, который передавал планы битв от одного командующего к другому. В реальности он был участником террористической организации, планировавшей теракт в одном из крупных европейских городов. Задачей Кобба было выследить курьера и вытащить у него план нападения. К несчастью, подсознание посыльного было милитаризировано, и сейчас римляне теснили войска Карфагена.
Покрытые с ног до головы кровью и грязью Имс с Артуром сражались с бесчисленными римскими солдатами. Во сне они не чувствовали усталости, но боль – боль оставалась настоящей. У Имса из раны на боку струилась кровь, у Артура на плече был глубокий порез.
Имс пошатнулся, и римский солдат, только и ждавший этой возможности, бросился на него. Артур отразил удар и проткнул солдата насквозь клинком.
– Имс! Имс, ты живой?
– Держусь, – ответил Имс сквозь кашель. – Но не знаю, на сколько еще меня хватит. Потерял много крови, голова кружится.
– Встанем спиной к спине! Нам нужно выиграть время для Кобба, – выкрикнул Артур, протыкая одного из нападающих. Вытащив меч, он снес голову второму.
– Стараюсь, – ответил Имс сквозь сжатые зубы, принимая на щит удар следующего нападавшего и всаживая меч ему в бок.
Поверх бряцанья металла о металл пронесся трубный слоновий глас. Сквозь рукопашную пробивался боевой слон Карфагенской армии, сметая со своего пути римских солдат.
Слон остановился перед Имсом с Артуром, у него на спине в сияющих доспехах восседал Сайто.
– Цель покинула битву сразу после ее начала. Кобб нашел лошадь и сейчас гонится за ним.
Скинув вниз веревку, Сайто приказал:
– Забирайтесь.
– Сначала Имса, он ранен, – прокричал Артур. – Я вас прикрою. Ну!
Имс схватился за висящую веревку и медленно подтянулся. Сайто помог ему усесться и снова скинул конец веревки вниз.
– Давай, Артур.
Артур вложил меч в ножны и схватился, подтягиваясь, – и в этот момент один из римских солдат пронзил его грудь мечом.
– Артур! Нет! – под истошные крики Имса Артур медленно ослабил хватку и свалился боком на землю. Имс вцепился в веревку, собираясь спуститься, но Сайто его остановил.
– Мы торопимся, – прокричал он. – Надо выбираться!
– К черту, я не оставлю его здесь умирать! – вскинулся Имс.
– Мы всего лишь на первом уровне, он не умрет, а проснется, – ответил Сайто.
– Оставьте меня, – корчась от боли, крикнул Артур – Найдите Кобба!
Он захрипел и закрыл глаза.
Сайто кинул последний взгляд на застывшую фигуру Артура и направил слона прочь с поля сражения.

IV.
После утомительного дня с изучением уровней сновидения для нового задания команда собралась в кабаке, чтобы расслабиться.
– В чем смысл крылатого выражения «слон в комнате»? – спросил Сайто. – Для меня оно в новинку.
– Так говорят, когда есть серьезные, всем очевидные проблемы, но никто не хочет их обсуждать.
– И причем здесь слоны? – удивился Сайто.
– Вот если бы прямо здесь, сейчас, появился слон, его сразу можно было заметить, правда? – начал Имс.
– Конечно.
– И его увидели бы мы все, так?
– Надеюсь, – согласился Сайто.
– Теперь представим, что мы так и продолжали бы сидеть, делая вид, что никакого слона нет. Потому что никому не хотелось бы разбираться, как его отсюда вывести.
– Например, как никто не говорит о том, что призрак Мол старается сорвать все операции, – вставил Артур.
– Минутку! – возмутился Кобб
– Чтобы прибавить образности, можно представить, что слон – розовый или белый. Такого-то точно никто не сможет не увидеть! И раз все продолжают притворяться, значит, проблема действительно серьезная.
– Кажется, я начинаю понимать, – сказал Сайто. – Верно ли будет сказать, что нереализованное влечение между вами и Артуром – тот самый слон, которого невозможно не заметить?
Артур захлебнулся выпивкой и закашлялся.
– Я бы не назвал его нереализованным, – хитро ответил Имс.

V.
Юсуфу понадобилось закупить составляющих для его снотворных смесей, и он вместе с Сайто и Артуром отправился в Нью-Дели.
Стоял разгар лета, и они застряли в дневной пробке. В их старенькой малолитражке не было даже кондиционера – на этом настоял Юсуф, объяснив, что они не должны выделяться. Он сидел за рулем, рядом, как более высокий, – Сайто, а Артур скрючился на неком подобии заднего сидения.
На акклиматизацию Юсуфу понадобились считанные минуты, пока они выходили из аэропорта. Сайто держался в своем обычном стиле невозмутимо - как будто ему были нипочем жара и духота. Тем временем Артур окончательно спекся и взмок, как мышь. Он мог поклясться, что ощущает всю налипшую на него грязь. Волосы, когда-то прилизанные гелем, сейчас намокли и свисали на глаза, и он был уверен, что после поездки костюм придется выбросить.
– Сайто, не напомните, почему вы на это согласились? – спросил он.
– Мне понравилось быть туристом, – с улыбкой ответил Сайто.
– Хорошо, тогда лучше спросить, – зачем понадобился я?
– Ты здесь затем, зачем вообще нужен координатор. На случай, если что-то пойдет не так, – ответил Юсуф.
Артур что-то невнятно промычал.
– Юсуф хотел сказать, – вмешался Сайто, – что вы – наше подкрепление и наблюдатель. Ваше присутствие необходимо для успеха.
– Почему мы до сих пор не едем? – сменил тему Артур.
Сайто выглянул из окна.
– По-видимому, дорогу пересекает слон.
– Он явно не торопится, – заметил Артур.
– У слонов всегда преимущество на дороге, – как само собой разумеющееся объяснил Юсуф.
– Что? – переспросил Артур.
– Слон – это слон. Он идет, куда ему вздумается, и если ты оказался позади него, ты попал. Можешь сколько угодно кричать и рвать на себе волосы, он и на сантиметр не сдвинется, если ему не захочется.
– Нам всего лишь нужно дождаться, когда слон решит продолжить движение, – заметил Сайто.
– Как же я ненавижу слонов, – сказал Артур.

I.
Сайто прилетел на конференцию в Лос-Анджелес и решил, что не прочь сходить вместе Коббом и его детьми в зоопарк, когда один из семинаров отменили
– Па! Па! – Филиппа тыкала пальчиком в слона. – Слоны такие классные! Можно мне такого? Пожалуйста!
Кобб рассмеялся.
– Нет, к сожалению, нельзя, Филиппа. Слонам нужно жить в зоопарке, там, где за ними ухаживают.
– Я тоже могу научиться! – не сдавалась Филиппа. Она повернулась к Сайто. – Мистер Сайто, пожалуйста, купите мне слона. Я очень-очень хочу его. Ну пожалуйста!
Сайто тепло ей улыбнулся.
– Конечно, Филиппа. Если хочешь, я могу купить даже того, который стоит перед тобой.
Кобб зло глянул на Сайто.
– Малышка, мистер Сайто не будет покупать тебе никакого слона.
– Но я бы мог.
Кобб недовольно заворчал.
– Мы же это обсуждали! Детям нужно понять, что нельзя просить купить все, что хочется.
– Решил, что так будет пр...
– Сайто, если следующим словом будет «проще», я за себя не отвечаю.
Кобб обернулся к детям.
– Филиппа, Джеймс, пойдемте посмотрим на львов. Они ведь тоже классные, да?
– Да! – хором ответили дети и побежали к следующему вольеру. Кобб последовал а ними, а Сайто еще некоторое время стоял с задумчивым видом, потом достал телефон и стал кому-то звонить.
На следующий день Коббу позвонил директор зоопарка Лос-Анджелеса, чтобы сообщить о переименовании слоновника в «лес толстокожих имени Филиппы Кобб». Еще через день почтовый курьер доставил к дому Кобба огромного, в человеческий рост, игрушечного слона ручной работы. К нему прилагался полный сборник рассказов о слоненке Бабаре на английском и французском языках.
Кобб был вне себя от злости.

---

Day 16

[robin puck]

Название: Little Beast
Автор:  robin puck
Пейринг: Имс/Артур
Рейтинг: PG-13
Жанр: романс, бессмысленный и беспощадный


                  We pull our boots on with both hands
but we can't punch ourselves awake and all I can do
                   is stand on the curb and say Sorry
                                        about the blood in your mouth. I wish it was mine.

Richard Siken

1.

- Имс, - сказал Артур с едва сдерживаемым раздражением. – Ты серьезно?
- Абсолютно серьезно, - отозвался Имс, перелистывая страницу и не поднимая головы. – Я не собираюсь тискаться в перевозбужденной толпе нетрезвых подростков на набережной, чтобы полюбоваться на скудный фейерверк. И тебе не советую.
Артур вздохнул и сел напротив, отбирая у Имса книгу.
- Новый год, - сказал он со значением. – Твой родной город. Мы наконец встретились. Это символично. Это романтично, в конце концов. Где твое хваленое воображение?
- Это чертовски шаблонное представление о романтике, Артур, - вздохнул Имс и попытался забрать книгу обратно. – Даже не могу предположить, что могло бы меня сподвигнуть принять твое не самое приятное и точно небезопасное предложение.
Артур приподнял бровь, цепко удерживая книгу.
- Продолжение вечера в Le Gavroche?
Имс поморщился.
- У меня в холодильнике два отличных стейка и свежайшие овощи. Все это за пятьдесят девять фунтов и, готов поспорить, получится вкуснее и сытнее, чем в твоем понтовом ресторане.
Артур заставил себя перевести дыхание.
- Ладно. Секс? Любые твои фантазии.
Имс прищурил один глаз и нервно облизнул губы. Артур победоносно усмехнулся.
- Да нет, - не очень убедительно протянул Имс. – Меня и так все устраивает. Все и так хорошо, разве нет? За исключением того, что это происходит довольно редко, но качество вполне искупает количество.
Артур легонько погладил его по руке, судорожно вцепившейся в книжку, и вкрадчиво предложил:
- Минет. Прямо на набережной. Или в любом другом месте на твой выбор.
Имс отвел глаза и пожаловался куда-то в темное, не освещенное торшером пространство:
- Почему все считают меня законченным эксгибиционистом?
- А это, конечно же, не так? – хмыкнул Артур, поднимаясь и отпуская наконец имсову книгу. Имс пожал плечами, раскрывая ее на заложенной старым конвертом странице.
- Даже если так, то вам всем не помешало бы быть немного тактичнее.
Пару минут Артур смотрел на Имса, как ни в чем ни бывало углубившегося в чтение, а потом все-таки поинтересовался:
- Нам всем – это кому еще?
Имс смущенно улыбнулся, поднимая на Артура наглые прозрачные глаза, на самом донышке которых плескалось явное самодовольство.
- Я, конечно же, имел в виду только тебя, милый.
Артур посмотрел на него, прищурившись, а потом решительно развернулся и пошел на кухню.
- Ты доиграешься, - пообещал он зловеще уже в коридоре.
- Жду не дождусь этого момента, - весело пробормотал Имс себе под нос и перелистнул страницу.

- Эт че, педрилы? – раздалось во влажной темноте - так близко, что Артур едва не поперхнулся. - Опа, зырь!
- Вовремя, - выдохнул Имс у него над головой, и во рту моментально стало солоно, потекло по подбородку.
- Черт, - пробормотал Артур, поспешно утираясь ладонью.
- Не бзди, кент, соси, не брызгай, - посоветовали из темноты. Артур вскочил на ноги, напряженно оглядываясь по сторонам. В небе в очередной раз вспыхнуло и загрохотало, издалека донесся восторженный вопль многотысячной толпы. Артур привычным движением прижался спиной к спине Имса, настороженно следя за тремя колышущимися в подсвеченной фейерверком полутьме силуэтами и аккуратно просовывая руку под пиджак – поближе к рукояти пистолета.
- Че зашухерились, говномесы? – поинтересовался один из силуэтов, помахивая в воздухе немного более длинной, чем положено, конечностью. – В позу встали, шустро. Тащитесь, когда вас чпокают? Щас полный улет организуем.
Остальные двое радостно заржали, подходя ближе.
- На каком языке они говорят? – поинтересовался Артур, пальцем трогая флажок предохранителя.
- Ох, - вздохнул Имс, поводя плечами, - это бессмертный язык Шекспира… С вариациями.
- Как познавательно, - отметил Артур, и в этот момент троица оказалась совсем близко. Достаточно близко.
- Давай обойдемся без стрельбы, - попросил Имс, укладывая первого на замызганный асфальт.
- Я очень постараюсь, - отозвался Артур, занимаясь примерно тем же со вторым и держа третьего на мушке. – Не хотелось бы портить романтический вечер.
- Да вы ебнутые! – заорал наконец третий во весь голос, отступая в тень.
- Нутк, - согласился Имс, отступая в противоположную сторону. Первый и второй тоже пытались что-то сказать, но их уже никто не слушал.

- Туманный Альбион! - проскрежетал Артур желчно, пытаясь стереть жирное пятно грязи с рукава пиджака. – Лорды, сэры и пэры! Великий Шекспир! Помойка почище Бронкса!
- А мне понравилось, - сказал Имс мечтательно, придирчиво оглядел стол и чуть передвинул бокалы для пущей красоты композиции. - Всегда приятно вспомнить юность.
- В юности ты тоже имел привычку заниматься сексом в неблагополучных районах? - мрачно поинтересовался Артур, досадливо стягивая изгаженный пиджак.
- В юности я занимался сексом там, где жил, - задумчиво сказал Имс и всадил штопор в горлышко бутылки. - И как раз у этой стеночки, где ты испачкался, я когда-то лишился невинности.
Артур замер, глядя на Имса с некоторым изумлением.
- То есть, - сказал он мягко, - это был такой экскурс в прошлое?
- В некотором роде. Садись.
Артур молча сел за стол, не сводя взгляда с Имса.
- Это... трогательно, - сказал он наконец. - Все равно, что знакомство с родителями. Хоть и не так благопристойно.
- Да, я немного сентиментален, - признал Имс со смешком и поставил перед Артуром тарелку.
- Мне было проще считать тебя обычным эксгибиционистом, - сказал Артур, пока Имс разливал вино. Имс сдержанно улыбнулся, вскидывая на него взгляд и поднимая бокал.
- С новым годом, Артур.

2.

- Довольно дурацкая затея, - сказал Имс, едва отдышавшись. Артур обреченно застонал и перекатился на спину.
- И это меня ты называешь занудой.
- Извини, Артур, но эти два факта отнюдь не взаимоисключающи, я бы даже сказал, наоборот.
Артур положил ладонь на лоб и закрыл глаза.
- Хорошо. Я знаю, я пожалею о том, что это спрашиваю, но хорошо. Чем конкретно тебе не нравится мой план? Пожалуйста, без общих слов и лишнего пафоса.
Имс полежал, сосредоточенно сопя, а потом рывком поднялся и прошлепал к встроенному холодильнику, достал пару бутылок воды. Одну кинул на кровать, вторую открыл и жадно выглотал сразу половину.
- Во-первых, - сказал он, разворачиваясь к лежащему в позе звезды Артуру. – Глупо пытаться играть на романтических чувствах человека, управляющего огромной корпорацией да к тому же японца. Любовницу он наверняка держит не из великих к ней чувств, а потому, что ему нужно какое-то отвлечение от работы, плюс он азартен. Это чувство азарта вынуждает его поддерживать настолько запутанные связи на стороне. Потому что просто любовницами в Японии никого не удивишь, это часть имиджа любого делового человека.
- Это ты так гениально все понял с пары моих слов об объекте? – мрачно поинтересовался Артур уже сидя на постели и зажимая холодную бутылку с водой меж ладоней.
- Ты сказал достаточно, чтобы я смог сделать выводы, - небрежно бросил Имс и уселся в кресле, отхлебнул еще. – Во-вторых, человек такого склада никогда не станет держать информацию о расширении корпорации рядом с мыслями о любовнице. Это две непересекающиеся вселенные, ты просто ничего там не найдешь кроме пары компроментирующих записочек.
Имс замолк, глядя как Артур со скрежетом отворачивает крышку бутылки, а потом жадно, долго пьет.
- Ты можешь использовать квартиру любовницы как базу для следующего погружения, - сказал он нехотя. Артур вскинулся, прожигая его взглядом, провел ладонью по мокрым растрепавшимся волосам.
- Второй уровень?
- Это вполне возможно…
- Я знаю, что это возможно, - перебил Артур, скребя пальцами макушку. – Это я делал, ничего особенно сложного.
Имс кивнул.
- Если сделать все аккуратно, он будет расслаблен, а второй уровень здорово снижает критичность, объект должен почувствовать себя в безопасности, полностью защищенным...
- Дома, - уверенно сказал Артур. Имс склонил голову набок, соглашаясь.
- У него не дом, а крепость, туда не попасть даже для того, чтобы набросать примерную схему…
- Второй уровень здорово снижает критичность, - повторил Имс. - Это единственный твой шанс. И когда я говорю "единственный шанс", я именно это имею в виду.
Имс посмотрел на него очень серьезно:
- Я не хочу, чтобы ты связывался с Кобол Инжиниринг, Артур. Ни с кем из тех, кого я знаю, после работы на эту корпорацию не случалось ничего хорошего.
Артур фыркнул, невольно ежась от пробежавшего по спине холодка.
- У меня ощущение, что ты просто завидуешь, что заказ достался не тебе…
Имс молча встал, поставил бутылку на стол и принялся собирать свою разбросанную по полу одежду. Артур сморщился.
- Имс.
- Иди к черту.
Артур подполз к краю кровати и схватил Имса за руку.
- Имс. Это была неудачная шутка. Извини.
Имс выпрямился, глядя на него сверху вниз.
- Неудачная шутка – это то, что ты пытаешься засунуть голову в пасть льву. Твое дело, но у меня нет совершенно никакого желания помогать тебе в этом. Давай, провали это извлечение, и мне не придется через пару месяцев опять выслушивать подобный бред. Веришь ли, я испытаю огромное облегчение.
Артур осторожно положил ему руки на бедра и усмехнулся.
- Поговорим об этом через пару месяцев. Сейчас есть занятие поинтересней.
И он потянулся вперед, прижимаясь губами к еще слегка влажной коже на животе Имса.
- Извини, - сухо сказал тот, отодвигаясь. – Вдохновение иссякло.
- Какой изящный эвфемизм, - процедил Артур сквозь зубы, падая на спину и глядя на неторопливо одевающегося Имса. – Не подозревал, что ты такая истеричка.
Имс тщательно оглядел себя в зеркало, пригладил волосы и подхватил свой чемодан, открывая дверь гостиничного номера.
- Ты многого на мой счет не подозреваешь, милый, - сказал он на прощанье и вышел.

Артур с неприязнью разглядывал экран телефона — сдержанная геометрическая заставка, строгий темно-серый шрифт, все как всегда. Но почему-то именно сейчас все это привычное раздражало. Надо бы заменить какой-нибудь блондиночкой в кружевном белье, подумал Артур и сам сморщился от своих мыслей.
«Осака» - набрал он наконец и отправил смс. Ответ пришел через три минуты: «Найроби». Артур с невольным облегчением усмехнулся: все в порядке, можно посчитать этот обыденный обмен координатами за взаимные извинения и забыть о недавней размолвке. Что было хорошо с Имсом, так то, что он никогда не стремился продлевать ссоры и не страдал излишней злопамятностью. Удобно. Теперь можно было бы написать ему и более пространное сообщение, скажем, эротического содержания, они оба любили такие игры. Но было немного не до того. Обстановка не располагала.
Синкансен мчался уже около часа, плавно покачиваясь, когда мобильный в кармане снова негромко прогудел. Артур вынул телефон и под ленивым взглядом сидящего напротив объекта открыл пришедшее сообщение: «Если не получится, выйди в Киото». Артур досадливо цыкнул. Откуда Имс вообще в курсе его перемещений? И что это за приказной тон? «Не лезь» - посоветовал он Имсу и выключил телефон. Пора было приступать к операции.
Перед самым погружением Кобб, напряженно хмурясь, достал свой пискнувший мобильник, поджал губы и сунул его обратно.
После провального погружения Кобб с тем же напряженным лицом сообщил, что выходит в Киото, так как не любит поезда.
- Я тоже выйду в Киото, - бросил Артур Нэшу, упаковывая PASIV. - И тебе советую.
Честно говоря, ему было плевать, последует ли Нэш его совету. Надолго задерживаться в Киото он в любом случае не планировал.
Уже в Токио, выжидая положенное время перед рейсом домой, он включил телефон и набрал короткое: «Что это было?» «Полезные связи и интуиция» - ответил Имс. Артуру было неловко спрашивать, в каком именно месте сработала интуиция Имса, но подозрения были не самыми приятными. «Спасибо» - написал он и принялся собирать вещи для перелета обратно домой. Имс ничего не ответил, хотя до рейса Артур проверял мобильный несколько раз.

- Он работал на Кобол Инжиниринг несколько лет подряд, и у него до сих пор сохранились некоторые контакты, - сказал Кобб, отхлебывая пиво. Артур растерянно выдохнул.
- Надо же, - сказал он, стараясь звучать как можно более равнодушно. - Я и не знал таких подробностей.
- Это было давно, - вздохнул Кобб. - Еще до тебя.
Артур вопросительно поднял бровь, но Кобб, слава богу, не заметил его живой мимики до того, как Артур не сообразил сам, что тот имеет в виду.
- Сколько вы знакомы? - спросил он небрежно.
Кобб пожал плечами.
- Лет пятнадцать? Двадцать? Не помню точно.
- Пристегнитесь, пожалуйста, - попросила проходящая мимо стюардесса. - Мы идем на посадку.
Кобб кивнул, протягивая ей пустую жестянку из-под пива.
- Тогда ты знаешь, как его зовут, - сказал Артур. Кобб покачал головой.
- Имс. Все и всегда называли его так. Не исключено, что это настоящая фамилия.
- Не думаю, - пробормотал Артур себе под нос и отвернулся к иллюминатору.
Через несколько дней, устроившись в новой квартире, Артур наконец достал телефон и около получаса набирал и стирал различные сообщения. «Почему ты не сказал мне, что работал на КИ?», «Бесит твоя манера не утруждать себя объяснениями», «Все, что я о тебе знаю, я узнал от других людей», «Ты специально уехал в Африку, чтобы спрятаться от меня?» и даже «Поздравляю, твои прогнозы сбылись. Надеюсь, ты не надолго задержишься в Кении». В конце всех мучений он отправил смс с одним-единственным словом: «Париж». «Момбаса» - ответил Имс тут же. Артур хлопнул себя по лбу ладонью, кинул телефон на диван и отправился в душ.
Он, конечно же, не всерьез считал, что Имс прячется на территории недоступной им с Коббом теперь Африки. Но проблема была в том, что Артур никогда не мог с уверенностью предположить, что именно думает в данный момент Имс. И почему он думает и поступает именно так.
Загадка. Тайна. Это раздражало.

3.

- Нет, нет, - с сожалением сказал Имс, снимая его руки со своих плеч. - Ты сам на этом настаивал. Мы не работаем вместе, а если работаем, то никаких интимностей.
Артур ошеломленно выдохнул.
- Ты серьезно? У меня четыре месяца не было нормального секса.
В глазах Имса что-то мелькнуло, как показалось Артуру, что-то не очень приятное.
- Мы оба знаем, что ты всегда можешь исправить положение.
- Но после этого я уже могу к тебе не подходить, да? - с невыносимым сарказмом закончил за него Артур, упираясь кулаками в бедра и исподлобья разглядывая Имса так, будто примериваясь куда бы ему поудобней вмазать.
- Это было твоей идеей, - напомнил Имс уже почти зло. - Мы уже три года встречаемся только на нейтральных территориях и только в свободное от работы время. Меня это положение изначально не устраивало, но если тебе так спокойней — я не возражал. Что изменилось сейчас? Тебе так не хватало нормального секса, что ты отправил Кобба приволочь меня сюда?
- Кобб вообще не спрашивал моего мнения, - фыркнул Артур. - Это ему приспичило поиметь тебя, вовсе не мне.
- Тогда ты тем более переживешь без имения меня до конца операции, - сделал вывод Имс и быстро вышел.
- Чертова дива, - прошипел Артур ему вслед.
Нет, он определенно не понимал, как устроена голова у Имса. Но сейчас тот, кажется, был в бешенстве.

- Что вы не поделили с Имсом? - хмуро спросил Кобб. - Я думал, ты будешь рад его видеть.
- Я тоже так думал, - пробормотал Артур, отводя взгляд. Кобб посмотрел на него с сомнением и пожал плечами.
- Ладно. Надеюсь, вы друг друга не прибьете раньше времени.
- Ну что ты, мы профессионалы, - с отвращением сказал Артур. - Только после того, как поделим выручку.
Кобб странно на него глянул, но смолчал. Все эти недомолвки странным образом угнетали чем дальше, тем больше.
- Ты не сказал мне, что в Токио нас ждали агенты Кобол, - сказал Артур в конце концов.
Кобб нахмурился:
- Им был нужен только я.
- Им был нужен любой из нас.
Кобб помолчал, кусая губы и морщась.
- В любом случае все обошлось.
- Да, - кивнул Артур. - Благодаря Имсу. И его сохранившимся контактам в Кобол Инжиниринг.
Кобб рассеянно покивал, глядя прямо перед собой невидящим взглядом.
- Он старается тебя беречь.
В отличие от тебя, хотелось сказать Артуру, но это было бы слишком. Это бы означало претензию, а Доминик уже давно не в том состоянии, чтобы предъявлять ему какие-либо претензии. Последний год он был так погружен в свою потерю, что с трудом замечал что-то еще. Тем показательней были его слова относительно Имса. Намерений Имса. Желаний Имса.
Чего у меня там нет, попытался припомнить Артур. Воображения? Кажется, не только.

- Надо поговорить, - решительно сказал Артур, когда за припозднившейся на обед Ариадной закрылась дверь.
- Неужели, - с фальшивой бодростью усмехнулся Имс, садясь обратно в кресло. - Ну давай поговорим, давно мы не занимались этим воодушевляющим занятием. Самое то вместо обеда.
Он закинул ногу на ногу и обхватил колено ладонями, тревожно и почему-то с нежностью глядя на Артура, так что тот на секунду растерялся.
- Я хотел сказать, - начал он, глядя на Имса исподлобья, - что сожалею о наших ссорах.
- Ладно, - сказал Имс, немного помолчав и не дождавшись продолжения.
- Ладно? - переспросил Артур, снова начиная выходить из себя. Имс вздохнул.
- Чего ты от меня ждешь, Артур? Я знаю, что ты сожалеешь о наших размолвках, ты не из тех людей, которые ловят кайф от ссор и взаимных упреков. Я тоже о них сожалею. Проблема в том, что одного сожаления совершенно недостаточно для того, чтобы наши размолвки случались реже.
- И что ты предлагаешь? - с вызовом поинтересовался Артур, складывая руки на груди и задирая подбородок. Имс вздохнул, опуская голову, задумчиво почесал ухо и вздохнул еще раз.
- Прямо сейчас — к сожалению, ничего.
- Не я один во всем виноват, - заявил Артур, уже явно злясь. Имс встал, сутулясь больше обычного, и ласково похлопал его по плечу.
- Я тебя и не обвиняю, Артур. - он невесело улыбнулся и неожиданно качнулся вперед, прикасаясь губами к его щеке, скользнул пальцами по затылку. Артур замер, цепко ухватив его руку и глядя в глаза. И потянулся к Имсу, зажмуриваясь, и почему-то не был привычно терпеливым жестом отстранен.
- Я не понимаю, - прошептал Артур между легкими, почти невесомыми поцелуями. - Я не понимаю, о чем ты думаешь.
- Я думаю о тебе, - улыбнулся Имс, и Артур снова прижался губами к его рту, обнимая за шею.
- Не сейчас, - сказал он, отрываясь и переводя дыхание. - Я не знаю, о чем ты вообще думаешь. Я не понимаю тебя. И ничего о тебе не знаю.
Имс растерянно моргнул, отстраняясь, но удерживая Артура за талию.
- А что ты хочешь обо мне знать? - спросил он неожиданно перехваченным горлом.
- Все, - решительно заявил Артур, напряженно глядя ему в глаза. - Сколько можно, Имс. Мне недостаточно информации. Ты выдаешь ее по крупицам, и ты знаешь, что это то, что я не умею взять сам. Я не хочу постоянно чувствовать себя неуверенно рядом с любимым человеком. Это паршивое ощущение.
Имс на пару секунду опустил ресницы, сглатывая, и Артур обнял его крепче, прижимаясь губами к виску.
- Я уже знаю, что ты немного сентиментален, - заметил он с легким оттенком торжества. Имс фыркнул, утыкаясь носом ему в ухо.
- И даже знаешь, как этим пользоваться.
- Я очень практичный, - усмехнулся Артур, закрывая глаза.

- Я проходил под именем агента Грейс Хоппер*.
- Хоппер? - изумился Артур, садясь на постели. - Грейс Хоппер? Ну ты наглец.
Имс довольно рассмеялся, кончиками пальцев проводя по пояснице Артура и мечтательно глядя в потолок.
- Они не слишком башковитые ребята, надо признать. Четыре года думали, что миловидная блондиночка, которая получает информацию и деньги — их лучший извлекатель.
- А на самом деле она была...
- Владелицей французской булочной. Нет, с ней я не спал... С ее братом.
Артур усмехнулся, восхищенно качая головой.
- И до сих пор тебя так и не раскрыли...
- Ох, сомневаюсь, что моя репутация в глазах Кобол Инжиниринг осталась такой же незапятнанной, - протянул Имс. - Надо было сразу сдавать им Кобба. Стольких неприятностей могли бы избежать.
Артур хмыкнул, укладываясь на живот и подпирая голову ладонями, заглядывая Имсу в лицо.
- И почему ты этого не сделал?
Имс улыбнулся, не отводя глаз от него.
- Соскучился по тебе, а предложение Дома было отличным предлогом...
- Почему ты не захотел меня с самого начала? - быстро перебил его Артур.
Имс прижал ладонь к щеке Артура, большим пальцем пытаясь разгладить складочку между бровей.
- Я хотел. Очень хотел.
- Тогда почему отказал?
Имс поморщился, отворачиваясь.
- Мне очень хотелось услышать от тебя что-нибудь кроме предложения заняться сексом.
Артур молча придвинулся к нему и обнял, устраиваясь головой на груди Имса. Так забавно и неожиданно получилось. Он ничего не знал об Имсе кроме одного: Имс его любит, заботится и никогда не сдаст. Это с самого начала само собой разумелось, и никогда, ни разу за три года редких встреч у Артура не мелькнуло и тени сомнений. А Имс - проницательный, умный, гордящийся своим воображением и актерскими талантами Имс - знал и понимал об Артуре практически все, кроме вот этого самого главного.
- Я тебя люблю, - напомнил Артур на всякий случай, для закрепления эффекта. Имс положил ему руку на спину и благодарно сжал плечо.
- Честное слово, это не единственная тема, на которую я готов с тобой разговаривать, - сказал он растроганным голосом, и Артур рассмеялся, не выдержав.

______
*Грейс Хоппер - помимо прочего создательница языка программирования Кобол.

@темы: fic, календарь - лето 2011, slash, PG-13

---

Day 15

[Natuzzi]

Название: Memento
Автор: Natuzzi
Персонажи: Роберт Фишер


картинка под баннером)

@темы: art, календарь - лето 2011, gen

---

Day 14

[Romina]

Название: Побочный эффект
Автор:  Romina
Пейринг: Имс/Артур
Рейтинг: PG-13
Жанр: стеб
Комментарий: в каждом фандоме должен быть фик с тентаклями.
Предупреждение: см. комментарий


– Что… это?
Ариадна не была невинной девочкой, да и годы, проведенные в студенческом общежитии, сделали свое дело – это был не первый раз, когда она заставала своих друзей в неподходящий момент. То обстоятельство, что оба были парнями, тоже не делало случай уникальным. Но вот остальное…
На диване в комнате отдыха сплелись обнаженные Артур и Имс. Сплелись в самом буквальном смысле – их окружало, как показалось Ариадне, не меньше десятка длинных и довольно толстых щупальцев. Хотя не то, чтобы она представляла, как выглядит десяток щупальцев на двух голых мужиках.
– Ариадна? – Имс приподнялся на локтях и выглянул из-за плеча Артура. Загадочная конечность, гладившая артурову задницу, шустро куда-то узмеилась.
Артур поспешно обернулся, и в следующую секунду исчезли щупальца, обвивавшие разведенные колени Имса. Через мгновение перед Ариадной были только двое слегка смущенных, но совершенно внешне нормальных друзей.
– Это не то, что ты думаешь, – Артур наконец выудил из кучи одежды брюки.
– Я не думаю, – честно призналась Ариадна, даже не пытаясь сделать вид, что не пялится на него. Причем сам факт того, что перед ней был голый Артур, ее не волновал. Ее волновали щупальца.
Имс тихо фыркнул – сам он не удосужился одеться, только бросил себе на колени рубашку.
– Это от сомнацина, – сказал он наконец, заставив Ариадну вздрогнуть и оторваться от созерцания.
– Что… от сомнацина?
– Щупальца. Побочный эффект, – Артур нахмурился. – А тебя разве Кобб не предупреждал? Пора бы.
– Нет, – прошептала Ариадна. – Для чего пора?
– Ни для чего не пора, – встрял Имс. – Она всего год работает, а это где-то через два с половиной.
– Это у тебя через два с половиной. У женщин быстрее. Хотя Кобб, возможно, просто не знает.
– Стой, как это не знает? А Мол?
– Дочь Майлза, – Артур усмехнулся. – Когда они встретились, она уже…
– Погодите! – Ариадна схватилась за голову. – Вы хотите сказать, что у всех, кто использует сомнацин…
– Регулярно использует, – уточнил Артур.
– Регулярно использует, появляется… это?
– Боюсь, что так.
– Именно поэтому среди дримшерреров так много пар. Преимуществ много, но такое не каждому покажешь, – усмехнулся Имс и поспешно успокоил: – Но ты не волнуйся. Когда перестаешь его принимать, они через пару лет исчезают. Да и так их спрятать можно, если надо.
– Ага, – Ариадна уселась на подлокотник. – Подождите, так значит, Дом тоже? В смысле, у него…
– Само собой, – пожал плечами Артур.
Ариадна задумалась. Семейная жизнь четы Коббов представала в совершенно новом свете.
– Что Кобб, вот ты Юсуфа не видела, – протянул Имс.
– Настоящий Ктулху, – подтвердил Артур.
– Не, Ктулху – это Сайто! – Имс радостно заржал. – Это, я вам скажу, надо видеть!
– И где это ты успел в таких деталях увидеть Сайто? – Ариадна машинально отметила, что в голосе Артура не было недовольства, только любопытство.
– А мы с ним в баню ходили, – охотно пояснил Имс. – Он и тебя приглашал, но у тебя тогда была работа в Цюрихе.
– А, да, точно.
Прерывать обмен воспоминаниями было жаль, но возникший у Ариадны вопрос беспокоил слишком сильно.
– А как узнать, что они… ну, появляются? Есть какие-то симптомы?
Артур задумался.
– Может быть неприятное ощущение чуть ниже ребер. Как будто мышцы все время напряжены.
– Ой, – Ариадна схватилась за бок. – А я думала, что это печень.
– Не переживай, все не так плохо. Вот увидишь. Их потом почти не замечаешь.
– Да? А насколько они… ну… функциональны? В смысле, ими можно что-нибудь делать, кроме… – Ариадна запнулась и покраснела, вспомнив увиденную совсем недавно сцену. – Ну, вы поняли.
В следующую секунду нее над ухом что-то тихо звякнуло. Ариадна обернулась – рядом покачивалось щупальце, сжимающее ключи от квартиры, которые она совершенно точно положила утром во внутренний карман жилетки.
– А как же. Я бы сказал, весьма функциональны. Меня не просто так считают лучшим вором, – широко ухмыльнулся Имс.



Конец.

@темы: fic, календарь - лето 2011, slash, PG-13

---

Day 13

[egorowna]

Название : Relax, Arthur...
Автор : egorowna
Пейринг : Имс/Артур
Рейтинг : детский
Примечание : нарисовано на Inception-календарь



Кликабельно.

Размер больше

@темы: art, календарь - лето 2011

---

Day 12

[marina_ri]

Название: Красный ветер пустыни
Автор:  marina_ri
Бета:  Сивиспакем
Арт:  current obsession
Герои: Имс/Артур
Рейтинг: NC-17
Категория: slash
Жанр: AU
Размер: миди
Примечание 1: написан на Inception-календарь.
Примечание 2: в начале – схема Exile.
Предупреждения: текст может оттолкнуть жанром, физиологическими подробностями, матом и сквиками.





***
Калифорния – это Малибу.
Калифорния – это открыточная Санта-Барбара, солнечный Сан-Франциско и сияющий Сан-Диего.
Калифорния – это (чтоб уж во всем величии) ебаный через колено Эл Эй.
Но не Стоктон. Нет, многоуважаемые дамы и господа. Совсем не Стоктон.
Впрочем… Отчего бы и нет?
Стоктон.
Наиболее унылое место по официальной версии американского – круче-только-яйца – «Форбса».
Золотоносный претендент на победу в звании «Самый опасный город Соединенных Штатов».
Бесперспективный неудачник, первым принявший на себя волну ипотечного кризиса незабываемого две тысячи шестого.
И если вам мало: Стоктон – город, в котором дилеры на улицах в открытую бодяжат кокс стиральным порошком и умудряются при этом ежедневно находить себе новых клиентов. И вовсе не сложно. Старые дохнут, как мухи, не успевая состариться хоть на недельку.
Нет.
Имс не хочет в Стоктон. Он однозначно, стопроцентно, решительно не собирается домой.


***
Щит с ярким плакатом валится навзничь от удара тяжелого ботинка Имса.

– Ублюдки!

На плакате главный редактор Мартин Барон пожимает не-афроамериканскую руку Обамы. Теперь оба лежат на спине.
Хватка охранника на плече Имса становится почти нечеловечески жесткой.

– Безграмотное мудье!
– Мистер Имс, я буду вынужден…
– Пошли вы, бездари ебучие! Идите вы строем на хуй!

Из-за стекол на Имса глазеют бывшие коллеги. Бывшие любовницы. Бывшие собутыльники. Имс бьет ладонями по скрипящему стеклу.

– Отсосите себе, тупоголовые халтурщики! Думаете, суки, что удачно припарковали ваши невъебенно талантливые задницы?! Вообразили, что умеете писать? Что делаете тут, бля, полити… а-а-а!

Охранник заламывает руку Имса и вталкивает его в лифт.
Из зеркальной стены на Имса красными глазами пялится его собственная небритая рожа. Кетчуп на воротнике зелено-лимонной рубашки. Пара верхних пуговиц пришлась бы кстати, но они выдраны с мясом. На потной груди блестят чернильные пятна.

– Успокоился? – спрашивает охранник, выводя Имса из здания «Бостон Глоуб».
– Ты Билл? – спрашивает Имс, нашаривая в заднем кармане сигаретную пачку.

Охранник отпускает его и дружески щелкает зажигалкой.

– У тебя выхлест, что ли? Ведь пили ж с тобой на той неделе. Я Майк.
– Точно. Билл. Таких вот нянечек на вахте всегда зовут «Билл». Охраняй достойно, сине-беретный пенсионер!

Имс, покачиваясь, хлопает охранника по плечу. Кулак в лицо он бы не просек, даже если бы включилась замедленная съемка.
Асфальт перед офисом главной газеты Бостона со всей дури бьет его по затылку. Во рту кровь и почему-то табачное крошево.
Имс ржет и наблюдает снизу, как удаляются форменные начищенные ботинки Билла.
Не-а.
Имс нипочем не вернется в Стоктон.


*
Я всегда читал его колонку.
Даже когда он увлекся подковерными скандалами и почти прекратил освещать культурные события города.
Выставки, показы редких фильмов, интервью с необычными людьми – я ежедневно находил в его статьях что-то новое. Имена, стили, мысли, точку зрения.
Смотрел ли он правде в глаза? Понимал ли, что его увольнение было вопросом времени? Люди терпели его скотское поведение, пока им не надоело.
Обидно. Он мог стать интеллектуальным кумиром, а все кончилось, как обычно.
Говорите, у парня хронический насморк?


***
Изящным решением было бы спустить оставшиеся после увольнения деньги в «Дабине» – лучшем ресторане, где обожали перетирать свои дела продажные подонки типа учредителей «Бостон Глоуб».
Конечно, всегда есть неизбежное блядское «но».
С заплывшей рожей Имса пускают только в грязный бар по соседству с «Эдге», гей-клубом средней руки на Сторроу-драйв. Ему не удается серьезно удалиться от своего бывшего офиса, но он хотя бы попытался.

– Почему тебя тут нет? Меня уволили, если ты не заметила!
– Позвони Аните. Или Бэт. Можно Джейн.
– Я звоню тебе, лапочка. Ты же понимаешь. Только тебе.
– Имс… я не могу. Лэрри скоро вернется.
– Лэрри мудак, Джудит. Брось его!
– Он твой босс.

Имс громко кашляет в трубку – смех не получается.

– Приходи, детка, и я присуну тебе так, как этому неудачнику даже не снилось.
– Если бы ты, придурок, не включился в идиотскую соревновательную гонку с моим мужем…
– Я выебу тебя прямо на стойке, а все грязные дальнобойщики будут хором дрочить вокруг нас свои пропахшие бензином хуи.
– Ты больной извращенец, ты в курсе?! У тебя проблемы с головой! Нет, я не могу так. Имс, давай начистоту. Я просто не хочу тебя видеть. И слышать.
– Джуд, я перегнул, извини. Я заигрался, лапа. Мне плохо, меня уволили, приходи, твою мать!!!
– Не звони. Просто никогда не звони мне. Пожалуйста.

Хорошо, что Имс не видит ее. Он, вероятно, ударил бы ее лицом о косяк.
Последние крупинки порошка царапают десна.
Имс – везунчик. Он знает, где прямо сейчас взять еще.
Журналистское удостоверение отобрал Билл, но Имс прорывается в «Эдге» и так – рафинированная публика в пидорском клубе отлично знает его газетный псевдоним.


*
«Удар молнии», «громом пораженный», «с первого взгляда», «время остановилось», «одни на земле», «бабочки в животе», «пение пухлых уродливых херувимов»…
Господи, он и правда произнес вслух все эти клише. Человек, просравший Пулитцеровскую премию, но тем не менее имевший все шансы ее заполучить, не нашел ничего лучше для выражения собственных эмоций, чем набор пошлых штампов.
При таком раскладе – что еще ему оставалось? Думаю, только оскотиниться.
Коварная штука – белый рай.


***
Неоновые лучи с отмашкой бьют Имса по глазам. От оглушающей музыки из ушей скоро хлынет теплая кровь – приятное ощущение.
Пидорасы знают толк в хорошем порошке: чувства не просто разогнаны до предела, нет. Имс сам сейчас – зрение, слух, кожа. Вибрация. Он – вибрация. Резонатор.
Ярость отступает. Невыплеснутая истерика трансформируется в желание, острое, словно чилийский перец. Полуголые тела вокруг, почти – внутри, пот мешается с потом.
Имс хочет всех этих мальчиков и дальнобойщиков в баре на соседней улице, и Джудит, и своего редактора Лэрри.
Последний факт особенно смешон. Имс годами пытался поиметь Лэрри, фигурально. Им стоило поебаться на каком-нибудь корпоративе.
Смех булькает в пересушенной носоглотке.

– Артур! – громко кричит кто-то.
– Артур… – звенит толпа.

Афоризмы и каламбуры варятся в голове Имса, будто овощи в полупустой кастрюле жидкого супа. Их можно выблевать – слова больше не нужны. Он больше не журналист.

– Наконец-то! – прямо над ухом визжит пацан лет пятнадцати. Его блондинистые волосы перьями выкрашены в розовый. Имс целует его, чтобы заткнулся – резонатор еще работает, и визг неприятен.
Розовый впивается в Имса плывущим расфокусированным взглядом снизу вверх и объясняет, как больному:

– Артур.

Имс следит за его рукой. Проводит линию от кончиков вытянутых пальцев через головы на сцену.
И дальше он может только сухо кивнуть. Поскольку и правда.
Артур. Что бы это имя, ко всем гребаным чертям, ни значило.


***
Тясячеголовая, тысячерукая, тысячехуйная змея подвластна искусному факиру-Артуру.
Он доводит до оргазма одним круговым движением бедер. Он оттягивает край черной трикотажной майки, и Имс чует, как наливаются спермой яйца всех без исключения присутствующих в зале. Из тех, конечно, у кого есть яйца.
Артур – идеальный камертон. По нему можно настроить каждого пидора в пределах «Эдге».
Уж Имс-то точно пидор, взгляните на его ширинку.
Сюрприз.
Имс думает: это просто кокс. И тот кокс, который был утром. И вчера. И сорок минут назад в баре. И после звонка Джудит.
Он расстегивает молнию и трется членом о задницу стоящего впереди розововолосого, не отрывая глаз от сцены. Розовый разрешает и тоже смотрит.
Ну же – думает Имс.
Ну же. Ты ведь не продолбал мозг окончательно?
Ты же задавал моду на книги и фильмы, на фотографов, на авангардное искусство, на любые мыслимые авангарды. Без твоей рекомендации ни один псевдоинтеллектуал Бостона не поднял бы свою жопу, чтобы сходить в музей.
А это – просто стриптиз. Просто парень на сцене гей-клуба. Он даже не снимает майку. Халтурщик.
Розовый скулит и трет себя между ног, как девка.
Артур – правильное имя. Никакое. Почти Адам. И Ева. И сладкий грех с кислым яблочным вкусом. Какая невиданная пошлейшая банальность!
Он похож на индейца. На иудея. На монгола. На проститутку. Кем-то из перечисленного он точно является, Имс не может сообразить, кем конкретно.
Музыка ускоряется, огни закручиваются в спираль, Артур парит над сценой, и амплитуда его движений – от потолка клуба и до самого пола, за долю секунды. Как молния, как безликая тень на стене, как секс, как зверь.
Имс цепляется за описания, прилагательные всегда его дисциплинировали: темный, тонкий, влажный, жилистый, гибкий, сильный, властный.
Имс брезгливо отшвыривает от себя розововолосого сопляка – ни к чему замены. Имсу нужно все самое лучшее. Лучший материал, лучшее место для колонки, лучшая газета, лучшая баба из тех, что законно спят с лучшими редакторами лучших изданий.
Ему нужен Артур, и Имс сообщает об этом вслух. Он хочет, чтобы Артур был готов, когда Имс придет его трахать.
Имс прорывается к сцене, ловит языком летящие с волос капли пота Артура, перехватывает его взгляд и сообщает одними губами:

– Мой.

Артур по-мальчишески улыбается, словно ждал этих слов всю жизнь.


*
Не то чтоб я об этом специально думал, но люди искусства, как правило, бисексуальны.
Где-то там располагается чувствительность, тонкость, умение видеть и творить красоту. Ведь словами тоже можно созидать и разрушать прекрасное, верно?
Хотя я, очевидно, увлекаюсь. Черт его знает, может, правильная приставка – «а». Асексуальны. Не телесны.
Вы видели Имса? Вот кто существует телом.
Все это – досужий непрофессиональный бред.
Надо придерживаться фактов, а главный факт заключается в том, что Имс попался.


***
Темнота сортира выкалывает глаза после взвинченно-ярких лучей неона.
Имс настолько слеп, что может передвигаться только ощупью. Он скользит кончиками пальцев по шершавой стене, по липкой раковине, заезжает рукавом пиджака в лужу натекшего жидкого мыла, затем снова – неровная стена, и наконец приятно холодящий фаянс писсуара.
Имс долго ждет, пока возбуждение отступит, – отлить с таким стояком ну вообще нереально.
Под длительное журчание в голову приходит слоган – из тех, которые Имс любил придумывать в школе, пока не занялся журналистикой. «Кока-кола: слей легенду!»
Интересно, докатилась ли до Стоктона повальная мода на рекламные агентства и возьмут ли его на работу копирайтером?
На плечо опускается рука. Имс дергается, матерясь, и заправляет в трусы член.
Татуированный с ног до головы хлипкий мужичок лет сорока светит Имсу белозубой улыбкой и называет его газетный псевдоним.
Ну, сейчас начнется.

– Доигрался? – спрашивает татуированный вместо положенных восторгов и заверений в читательской верности.
– Никогда не подкрадывайся к людям, когда они ссут! Ботинки промочишь, – назидательно хрипит Имс.
– Хороший совет, – одобрительно кивает мужичок и разглядывает Имса, покачиваясь с пятки на носок. – Дам тебе свой в благодарность. Не пиши больше. Не получается у тебя.

Имс замахивается и каким-то чудом заезжает в сверкающую улыбку. Зубы борзого не-фаната окрашивает черным. Имс надеется – кровью.

– У-у-у, чувак, да ты в середине дороги, – без тени злости или улыбки комментирует татуированный.

Последнее слово вызывает в воображении Имса белую сыпучую дорожку на мягком веснушчатом животе Джудит.

– Держи. Первоклассные.

В руке Имса оказывается сигаретная пачка из-под тонких дамских сигарет.

– Что это?
– Пособие по безработице, – серьезно отвечает татуированный.

Имс встряхивает пачку. Внутри пересыпается сухое и шуршащее.

– Ты кто, эй? – слепо спрашивает Имс в спину странному собеседнику.
– Один из тех, кого ты удачно пропиарил в своей колонке. Я получил до неприличия много бабла за дерьмовые картины, а это – дерьмовая благодарность.

Мужик даже не оборачивается. Последние слова он произносит в проеме двери. Из зала прорываются звуки, там бензопилой пилят сцену… ну, или просто сменился саундтрек.
Имс на нетвердых ногах подходит к тусклой лампочке над дверью. В мятой пачке шелестят коричневые хрусткие ломтики. Высушенные до пергаментной тонкости, и как бумага – на языке.
Теперь музыка не бьет наотмашь. Теперь она несет по волнам, подкидывает вверх и вниз, окатывает член горячими волнами, вакуумом сжимает мошонку.
У Артура на сцене вырастают крылья. Он похож на бога с египетских фресок, у него нет лица, зато есть опаленные нездешним солнцем плечи, острые ключицы, золотые ступни и тугая, узкая, девственная священная задница.
Имс поднимает руки и сцепляет их над головой в замок, от чего простреливает запястья. Только не трогать себя, нет.
Только дождаться Артура.
Даже фараоны поклонялись богам, и Имс поклонится. Наклонит Артура и проникнет целиком в сладкую темную пещеру, откуда выйдет обновленным и прощенным.
Имс становится музыкой, становится невидимкой, воздухом. Он не помнит, как оказывается у сцены, но воздуху не нужна память.
Имс смотрит на Артура, который смотрит на Имса, который танцует для Имса, который собирается подарить Имсу тот кусок мира, о котором никому, никому неизвестно.
Имс не знает, как дождаться конца выступления. Сперма готова хлынуть через уши, но каждая капля должна принадлежать Артуру, и Имс держится из последних сил.


***
Терпение, мой друг. Терпение.
Учитель литературы, инвалид вьетнамской войны, человек, которого Имс считал своим гуру. Безногий Шеннон Уэллс, которого Имс ненавидел, поскольку не в терпении видел свою удачу.
Если он не спился, не вскрылся, не загнулся и не отправлен на пенсию, маленькая школа в Стоктоне до сих пор место его проповедей и назиданий. Он, стервец, научил Имса думать словами, и Имс отчетливо слышит в ушах каркающий голос учителя: «Терпение, мой друг».
Артур выходит из служебного входа клуба, натягивая на уши черную вязаную шапку, пряча под воротником приглушенное бронзовое свечение, и превосходство, и силу, и гибкость. Пряча божественную задницу под бесформенной длинной курткой.
Имс трет покрасневшие глаза и пристраивается рядом. Они идут шаг в шаг, совпадая настолько, что в узкой трубе каменного переулка Имс слышит только одного из них.
От близости Артура колет подушечки пальцев и ощутимо пульсируют линии швов на черепе. Волосы встают дыбом.

– Знаешь, я на самом деле сдохну, если не трахну тебя прямо сейчас, – не своим голосом сообщает Имс, внутренне содрогаясь от уныло-тривиального набора звуков.
– Чего ждешь? – интересуется Артур, поправляя на плече сумку. У него мягкий выговор и низкий голос. У него тонкие горькие губы, и он не против удариться затылком о каменную декоративную накладку на стене очередного офисного здания, уходящего вверх массивом из стекла и прочной стали.
Имс дергает ремень и с усилием спускает джинсы – слишком крепко стоит, не справиться.
Артур тянет шапку до самых глаз и уже знакомо ведет вкруговую бедрами, освобождаясь от штанов.
Имс врывается в него, обдирается об него в кровь, он видит собственные белые костяшки, которые стискивают отвороты куртки Артура, видит длинный тонкий нос Артура, раздувающиеся ноздри. Он душит Артура, наматывая на запястье его длинный шарф.
Они кончают вместе общим хрипом: Имс от незнакомого блаженного удовольствия, Артур – от члена Имса в самой глубине и нехватки кислорода.
Имс ждет: сейчас Артур уйдет или обзовет его маньяком, он вызовет полицию, заявит на Имса. Имс ждет, что его будут судить за изнасилование и попытку убийства.
Но Артур тускло светится золотом и поправляет шапку. Развязывает на горле шарф и целует Имса в пересохший растрескавшийся рот.
И улыбается как ребенок.


*
Я никак не могу поставить себя на место отца одаренного мальчишки.
Предположим, я всю жизнь впахивал шофером в маленькой типографии за городом.
Предположим, моя жена болталась между реальностью и сном почти двадцать лет моего брака, и в лучшие дни она помнила имя сына, но не могла сообразить, откуда он вообще взялся.
Предположим, я застал своего пятнадцатилетнего отпрыска в заброшенном цеху, выпачканного с ног до головы типографской краской и надрачивающего хер над старой газетной вырезкой с фотографией Мишель Мерсье. Вроде это была «Анжелика в гневе», шестьдесят пятый год – устаревшая эстетика даже для меня, немолодого водилы из загнивающей провинциальной дыры.
Предположим, мой сын не прервал своего занятия, даже заметив меня. Он заляпал спермой черно-белое фото, заправил член и сказал: «Как считаешь, батя, я смогу продать эту инсталляцию? Газеты называют такое искусством».
Не знаю, как отцу Имса, а мне было бы ужасно, ужасно неловко. Настолько, что мой сын не смог бы сидеть неделю на своей наглой выпоротой заднице.


***
Джудит стыдно. Именно так трактует Имс текстовое сообщение от нее: «Надеюсь, у тебя все в порядке».
У Имса все в порядке. За утро он пишет две с половиной статьи в никуда, затем расхерачивает о стену ноутбук, затем пытается собрать его составные части и несет их в мастерскую, чтобы посмотреть в осоловелые глаза прыщавого менеджера техподдержки и прочитать в них приговор: статьям, карьере, ебаной груде метала, когда-то бывшей последней моделью макинтоша.
Макбук. Ведь это так стильно. И снежная дорожка изумительно смотрелась на его белой матовой крышке, подсвеченная изнутри.
Имс выходит из мастерской свободным еще на одно деление по шкале освобождения от жизни. Он бесцельно шатается по городу, загребая носками ботинок мусор на тротуарах. На мосту Закима его чуть не сбивает черный крайслер, и, чтобы успокоить инстинктивно взбесившееся сердце, он жадно обсасывает белые пальцы, пряча от ветра иней в прозрачном пакете.
Кабели, поддерживающие мост, тянутся от дорожного полотна прямо к башням, и Имсу нефигово везет – полицейский снимает его с перил в тот момент, когда он собирается проверить температуру воды в реке Чарльз.

– Неужели тебе не интересно отпилить кабель? – серьезно спрашивает Имс толстого, донельзя раздраженного полицейского. – Скинуть форму, пронестись над каменными джунглями бесстрашным непобедимым Тарзаном…
– Ты можешь выбрать службу, знаешь? Как в отеле по телефону, – отвечает полицейский. От него нестерпимо несет потом.

Имс не понимает, к чему он клонит.

– Если ты пьян – одна кнопка вызова. Если псих – другая. Если суицидник – третья. Если террорист – главная кнопка, – полицейский демонстрирует Имсу рацию.
– Что если я просто пойду, друг? У меня дело в «Эдге» сегодня вечером. Я должен трахнуть бога.
– Трахни себя, хуеглот обсосанный!!! – на разрыв желудка вопит полицейский. – Как же я остоебенился стаскивать всяких пиздорылов с этого разъебанного моста!
– Тебе надо писать книги, кэп. Большие жирные дорогие книги. У тебя дар.

Имсу вслед раздается шум рации и позывные.
Отчего-то совсем не хочется проверять, какую кнопку нажал разговорчивый коп. Имс ускоряет шаг, поднимая на ходу воротник. На чертовом разъебанном мосту имени Леонардо Закима дует совершенно бесчеловечный ветер.
Артур выступает в час ночи. За это время Имс влегкую может купить и разбить еще парочку макбуков.


***
Фиктивное журналистское удостоверение жжет внутренний карман пиджака.
Это смешно, это ужасно смешно – Имс не боится быть пойманным с дозой кокса и пачкой сушеных галлюциногенных грибов неизвестного происхождения, не боится ходить по улицам с пистолетом без разрешения на ношение оружия и ножом на потертом ремне. Не боится воровать чужие идеи, образы и слова, но корочка… Глупая корочка.
Кулаки сжимаются сами собой, обгрызенные ногти грубо царапают ладони. Имс представляет, как поднимает пушку и целится в грудь главреда Мартина Барона, как убивает Лэрри, как стреляет в Обаму. Он представляет кровь, много крови, он ощущает ее на языке, на лице, на ресницах.
Где-то должен быть кто-то. Тот, кто во всем виноват.
Имс плещет водой на лицо. Он не видит своего отражения – сортир в «Эдге», похоже, стал еще темнее. В кабинке по соседству со вкусом трахаются, так что дрожит хлипкая дверца.
Имс опускается на колени и заглядывает в щель.
Он видит только две пары кроссовок и спущенные джинсы.
Он тоже хочет вот так – раком. Впечатать Артура головой в унитаз, вздернуть его, ворваться в него, вывести кончиком ножа свои инициалы на гладкой смуглой заднице, оставить метку.
Во всяком случае, он не настолько пьян, чтобы не понимать – выстрели себе в лицо, в висок, в рот, в горло. Не промахнешься, если хочешь, чтобы кто-нибудь ответил.
Имс извлекает заламинированное удостоверение, включает все свое журналистское обаяние и проникает за кулисы клуба. Ну да, кулисы – как в театре. Здесь тоже есть гримерки и свои режиссеры. Здесь тоже есть тот, с кем надо переспать, чтобы сделать карьеру.
Только Артура нет, Артур выступает позже, Артур обычно переодевается вон там, в комнате возле подсобки.
Имс выцарапывает свои инициалы на деревянном столе возле зеркала, отодвинув в сторону белые бутафорские крылья, пока охрана не спохватилась.
Ничего. Он перекантуется в зале, он выпьет, он положит на язык пергаментный безвкусный ломтик и дождется своего бога. Расписание Имса сегодня позволяет пару часов бесцельного ожидания.


***
Артур устанавливает собственные правила. Имс снисходителен, он совсем не против поиграть.
Артур танцует в звездных метеоритных искрах, которые словно капли воды окутывают сцену. Артур взмахивает рукой, и волна мелких огней вздымается вслед. У Артура огромный, просто огромный член, который хочет толпа, заполонившая «Эдге». Член вздымается над сценой, поглощая все пространство. Артур выделяет каждого, он всем дает надежду, он гладит взглядом любого, кроме Имса.
Имсом Артур пренебрегает. Делает вид, что они незнакомы. Делает вид, что на его шее не осталось следа от удавки.
Имс не видит след, слишком далеко… пока далеко. Но он есть там. Синеватый, неширокий, не позволяющий Артуру забыть. Как это было. С кем.
Ладно же, мальчик. Не хочешь рисковать своей работой? Не хочешь, чтобы начальство узнало о твоей связи с клиентом? Нет проблем.
Имс благодушно разрешит Артуру не нарываться. Но после.
После.
Потом, когда Артур упадет со сцены, взмыленный и вымотанный бесконтактным сексом с целым клубом, а Имс подхватит его на улице, чтобы добить, дожать, выпить Артура без остатка, ощутить в горле его кровь и сперму, и мочу, и пот: все жидкости, которые производит тело Артура, в равной степени интересны Имсу.
Если бы он умел – он рисовал бы, а не кропал статейки о художниках. Если бы его корявые руки росли из правильного места – он лепил бы скульптуры и чертил схемы причудливых фонтанов, а не освещал рождение и смерть очередной недолговечной звезды на пластиковом своде американского искусства.
Но теперь у Имса есть Артур, и шелуха остается шелухой. В любой мастерской любого мазилы – грязный пол. Слушайте, давайте будем честны. Краски и гипс, осколки стекла и керамики, грифель и деревянные стружки. Грязь, дамы и господа.
Ничем не лучше мочи и дерьма, и спермы, и пота. Ничем и не хуже.
Имс отчетливо видит голубую кровь, с бешеной скоростью бегущую по венам Артура. Он по-вампирски слышит ее. Артур танцует, он заводит руки за голову, заламывает, как человек, у которого большое горе.
Имс понимает его, у него тоже беда – сквозь толпу не пробиться к Артуру, ближе к черной тени от белых крыльев. Тени, растущей прямо из лопаток, из-под фальшивых перьев. Возможно, Имсу дали по губам – больно. Возможно, он просто нестерпимо хочет присосаться к шее Артура под мокрыми солеными волосами.
Он хочет снять с Артура кожу и втиснуться внутрь – чтобы быть ближе.
Время прыгает, время играет с Имсом в жмурки. Раз-два-три-четыре-пять.
В пять утра Имс пытается подняться на ноги. Бровь рассечена кулаком вышибалы в пидорском клубе, хребет болит от привычного асфальтового приветствия.

– Так хреново? – говорит Артур. Он придерживает сумку и садится на корточки возле Имса.
– Отвали.
– Дай посмотрю.
– Ты пиздец долго.
– Прости. Можно к тебе?
– Господи, да.

Да, Господи, да.
Раз-два-три-четыре-пять.
На пятый этаж Артур тащит Имса за руку, у Имса заплетаются ноги.
В квартире Артур идет босыми ногами по осколкам макбука, будто Иисус по воде.
Имс подыхает от жажды, у него горит лоб, он в пустыне, гребаной египетской пустыне. Артур включает в ванной воду, и Имс пьет, пьет, пьет прямо из раковины.
Артур раздевает его и молчит. Он так много молчит, будто все, что он умеет – это раздеваться под музыку. Идеальное современное божество.
Жаль: сейчас не слышно пульсации голубой крови.
Голый бронзово-загорелый Артур в темной ванной кажется вырезанным из камня, и Имс с упоением облизывает эту статую начиная с ног. Артур поразительно холодный.
Он произносит прерывистым шепотом, изгибаясь от прикосновений языка:

– Они ничего не понимают. Им плевать на тебя, на меня, на слова. Они никогда не найдут тебе замену.
– Ты говоришь то, что я хочу услышать? – Имс сам не может разобрать своих слов, у него занят рот.
– Конечно.
– Зачем?
– Мне нравится, когда ты еще чего-то хочешь.
– Только дохлые не хотят.

Артур отмалчивается, толкаясь за щеку.

– Эй, – Имсу нужен ответ. – Я ведь живой?

Член Артура снова увеличивается до небывалых, неестественных размеров. Он заполоняет горло, разбухает, и Имс давится им, а потом блюет кровью.

– Очень живой, – без эмоций отвечает Артур. Имс снова пьет из раковины, лакает, словно уличный пес.
– Как ты это делаешь? Со своим членом?
– Очень просто! – живо откликается Артур. – Такой трюк. Чтобы он казался больше, надо сбрить волосы. Давай я покажу тебе.

Артур усаживает Имса на край ванны, устраивается между его ног и поливает весь пах пеной для бритья. Потом ломает одноразовую пластиковую бритву и достает лезвие.

– Зачем?
– Страшно?
– Да. Зачем?
– Ты доверяешь мне?
– Нет.
– Правильно. Но глупо. Поздно.

Артур обривает лобок Имса. Его рука движется неловко, неровно, он несколько раз режет Имса, и плотная пена окрашивается розовым. Клубничное мороженое со взбитыми сливками.
Имс стонет сквозь зубы. От каждого пореза в пах ударяет болезненно-тугая волна возбуждения, от прикосновения ледяных пальцев Артура ноги сами собой разъезжаются в неудобный шпагат.
Артур вытирает полотенцем пену и приникает к первому порезу. Его язык движется по ране, дразнит расходящиеся края. Он всасывает кровь и дрочит Имсу неровно, не в ритм, мучительно и грязно.
Имс кончает, нажимая на кадык Артура большим пальцем, а потом вздергивает его, безвольного, и перекидывает через бортик ванны. И дотрахивает, пока член не обмякает.
По эмали течет сперма Артура, и она кажется белее дорогой итальянской плитки, белее бутафорских крыльев, белее кокаина.
Имс вмазывается ею через рот, втирает в десны.
Артур показывает зубы, и его рот окрашен кровью.


*
Мне часто представляется модель, схема, устаревшая структура.
Нет никакой порнографии, воображение спит, не расторможенное. Не жадное до уродства. Не требующее все больше, и больше, и больше зрительных впечатлений.
Имс поразительным образом умел ставить в своих статьях правильные вопросы. Вопросы, повергающие читателя в шок, загоняющие его в тупик, заставляющие крутить и так и сяк острые высказывания ушлого журналиста.
Что было раньше: яйцо или курица? Некто любит нюхать грязное белье, потому что модно иметь безобидное отклонение, или это модно, потому что правильный «некто» такое любит?
Когда же вы, ремесленники, перестанете называть свою мазню творчеством и пойдете на лесопилку?
Ирония, в которой Имс знал толк. Лично я не в курсе, есть ли в окрестностях Стоктона лесопилки.
А он?


***
Пальцы кажутся раздувшимися сардельками, суставы не гнутся. Имс не может проверить, как его руки будут вести себя на клавиатуре, – у него нет клавиатуры.
Он пытается выбраться из ванны, где проспал остаток ночи. Затем бросает глупую затею и выкручивает горячий душ.
Порезы в паху обжигает саднящей болью, и Имс рассматривает каждый. Один – опасно близко к переплетению вен.
Социальные лозунги, вечная реклама. Те же попытки контроля. Имс водит бруском мыла по ноющим ребрам и формирует стратегию продвижения бренда. Стратегию раскрутки себя.
Разошли резюме.
Задействуй старые связи.
Обзвони знакомых.
Прижми должников.
Купи ноутбук.
«Поешь», – приходит смс, и Имс едва не роняет в воду мобильник, пока читает, нажимая на кнопки скользкими пальцами. Ему неизвестен номер, так что это не Джудит.
Вопреки всему тянет послушаться совета.
Он не знает, какой сегодня день недели, он нарочно не смотрит на часы.
Полотенце плохо впитывает воду, и Имс, мокрый и голый, плетется в комнату. Надо найти чистые брюки и дойти до Старбакса.
В коридоре к его ступне прилипает резиновая буква «А» от разбитой клавиатуры макбука. Имс надевает носок и ботинок прямо поверх клавиши. Теперь он элегантно хромает, это должно пробудить в людях желание немедленно ему помочь.
Сладкий кофе прочищает мозги и наполняет приятной тяжестью болезненно пустой желудок.
Имс достает телефон, чтобы ответить на сообщение, чтобы набрать номер, чтобы услышать мягкий теплый голос Артура, чтобы элегантно и едко пошутить на тему погоды, курса евро и мирового масонского заговора. Но, видимо, он умудрился стереть смс, пока тыкал в кнопки своими опухшими неуклюжими пальцами.
Нестрашно.
Имс уверен: Артур проявится. А если нет… Что ж. Всегда есть «Эдге».
В носоглотке свербит, и неприлично юная официантка протягивает ему салфетку.

– У вас кровь, вот здесь, – безучастно сообщает она и тычет пальцем себе над губой.
– Где мой сэндвич, лапа? – интересуется Имс, хлюпая носом.
– Обидно. Я не умею читать мысли. Вы его не заказали.

Имс хочет выполнить просьбу Артура, несмотря ни на какие препятствия.
Он допивает свой кофе и покупает в лавке с французской выпечкой длинный тонкий батон.
Настроение стремительно падает, от мягкого рыхлого хлеба тошнит и болит голова.
Досадную муть он разгоняет на заправке за супермаркетом, с навалившимся отчаяньем трахая кончиком языка практически пустой пакет.
Последних крупиц инея вполне достаточно, чтобы мозг вернулся в боевую готовность.
Никаких должников и друзей, никаких новых знакомств – Имс, прихрамывая, заходит в интернет-кафе, набирает по карманам мелочь и до ночи пишет.
Вокруг формируется зона отчуждения, ни один камикадзе не решается занять комп возле Имса, но так даже лучше. Смешнее.
Быстрая смена декораций, у людей короткая память. Дело только за новым псевдонимом. Менеджер четырежды отбирает у Имса сигареты, покорно продлевает ему время за компьютером и ждет не дождется, когда неудобный клиент свалит из кафе.
Жди, дорогуша. О тебе Имс может написать тоже – костей, сука, не соберешь.
Имс трет о плечо заросший подбородок, не прекращая печать.
Используй свою взвинченность, свое разочарование, свой тремор. Тащи в тексты потливость, тахикардию, депресняк. Быдло – оно интересное любит.
И нет. Имс вовсе не пялится на экран мобильника после каждой поставленной запятой.


***
Коричневая полукруглая хрусткая шляпка не поможет Имсу проникнуть в «Эдге», чтобы купить то, что поможет.
Если бы его Мазерати не превратилась на прошлой неделе в груду металлолома…
Журналистика – как история. Никаких сослагательных наклонений, только обглоданные дочиста цифры. Артур внутри – цифра без конца и начала.
При одной мысли о его загорелом, карамельном теле у Имса разбухает ширинка. О карамель можно поломать зубы, можно лишиться пломб.
Имс садится на тротуар и вытряхивает из ботинка плоскую клавишу «А».
«Зайди с черного хода», – гласит очередная смс. Имс сует клавишу за щеку, поправляет воротник рубашки цвета перезрелой сливы и, очаровательно улыбаясь, обходит клуб.
Вышибала у невзрачной двери – из тех, кто еще не бил Имса в лицо.
Как? Ты не знаешь меня, чувак?
Неужели? Ты только из отпуска?
Ну смотри же, смотри и запоминай. И не говори, что тоже читал мою колонку – это ранит, это больно. Неужели «Бостон Глоуб» нынче покупает подобная шваль?
В гримерке Артура сыро. Стол засыпан театральными блестками, Артур засыпан театральными блестками, он стоит посреди комнаты в одной набедренной повязке и с ног до головы сияет в гриме. Имс растирает между зубов невкусный ломтик.
Он делает шаг вперед, и тут кто-то выключает свет.
Имс находит себя на полу. Давешний вышибала перепугано трясет его за грудки, так что многострадальный затылок бьется о ступеньку, ведущую на сцену.

– Мистер журналист… мистер журналист! Сэр… Извините… я не разглядел вас. Наш танцор вызвал охрану…
– Постельные игры, приятель, – с трудом выдыхает Имс, потирая грудь. – Артур меня знает.
– Он не сказал об этом, простите… Он на сцене, я могу привести менеджера.
– А… нет. Ни к чему. Я обознался. Мы незнакомы.
– Сэр, может, я куплю вам выпить?
– Ты где раньше служил, дубина? В правительственных войсках? Как ты вырубил меня?
– Откуда вы знаете?

Мужик пугается окончательно. Имс разглядывает его, щурясь с усилием.
Немолодой, отчаявшийся, безработный. Прямо как Имс.

– Думаю, старина Джек поможет решить наше недоразумение. Я буду вон там, в углу.

Имс указывает на самый маленький столик максимально далеко от сцены.
Запах Артура из гримерки до сих пор дразнит ноздри.
Имс наугад пихает бутылку виски во внутренний карман пиджака, поскольку рот его зашит крупными белыми нитками, как у тряпичной куклы. Он не может говорить и дышать.
Все, что он может, это мычать, когда ослепляющий Артур тянет к нему со сцены длинные-длинные руки. Когда он через весь зал оглаживает член Имса, когда дрочит ему,
пачкая золотом, заражая, будто инфекцией, оставляя на Имсе мажущие светящиеся следы.
Имсу никто не помешает, если он прямо сейчас выкрутит руки Артура, свяжет их за спиной, подвесит к потолку и на глазах безглазой толпы (удачный каламбур) трахнет его на весу, использует его тело, кончит в него, чтобы сперма разъела золотую пыль, растворила ее, оставив лишь оболочку. Оставив только пустую кожу, шкуру, карнавальный костюм.
И тогда Артур возродится в нем, в Имсе, сразу. Не нужны будут текстовые сообщения и звонки, и дурацкие мобильники, и слова. Имс никогда больше не будет один, беспомощный и жалкий.
Вот только его рот зашит, он не в силах крикнуть Артуру, чтобы тот остановился и прекратил расшатывать Имса, разбалтывать, травить его невыплеснутым возбуждением,
поджигать его кровь, плавить едким огнем. Сводить с ума.

– Оставь мне это, – просит Имс, но получается только хрип. – Оставь мне ум, у меня ничего больше нет.

Артур отрицательно трясет шакальей головой, с его волос срываются звезды размером с кулак.
И он прав. Имс не помнит, когда вычитал в старой газете из типографского архива фразу про плату Харону. Покойники должны отстегивать дань уродливому старцу в рубище, а Имс – безусловный мертвец.
Безногий Шеннон вывел формулу писательского успеха: «Упрощай сложное, усложняй примитивное – и читатель твой. Соври, дай им иллюзию, позволь подумать, что у них есть мозги».
Плыть по реке забвения с монетой под языком, предназначенной перевозчику умерших душ или, проще говоря: за все надо платить.
Имс кредитоспособен, он готов к оплате счетов. Осознание приходит в тот момент, когда Артур на сцене вытягивается в струну, балансирует на цыпочках, касается потолка кончиками пальцев и замирает, напрягаясь всем телом – на час или два.
Имс протяжно кончает без перерыва, без остановки, наслаждаясь и исходя на страх перед бесконечным оргазмом. И только тогда лопаются нитки, стягивающие его губы.
И теперь ладонь Артура затыкает его рот.

– Пошли, – шепчет Артур, тревожно оглядываясь вокруг. Имс крутит головой, но видит только уборщика, который переворачивает стулья, ставит их на столы.
– Я хотел бы купить… – начинает Имс.
– Потом. Все, что захочешь.

Ладно.
Но Имс запомнит обещание.


*
Чтобы понять его страхи, мне даже не нужно было знакомиться с ним лично. Назовите это доморощенным психоанализом, но я скажу: заурядность. Имс до истерики боялся стать обычным. Признаться отцу, миру, себе в том, что он – такой же, как все.
Обыкновенный, как и каждый из нас, коптящих бостонское серое небо. Вот, видите? Насколько избитый образ. Имс бы нашел другой, непростой.
И все отличия.
Обвините меня в зависти. И будете правы.
Он гениальный и ненормальный, и слабый, как новорожденный. И сильный, как питающийся сухими фактами робот-червяк, ползающий по всемирной паутине и собирающий информацию в свою гигантскую цифровую базу.
В конечном счете, цифры решают все. На его чеке была круглая красивая сумма.
Имс, без сомнения, умеет очаровывать.


***
– Откуда ты, Артур? Ты родился в Бостоне?
– Мне не хочется об этом говорить.
– Дай мне что-нибудь, так нечестно. Мою биографию можно нагуглить в любой момент.
– И сколько там будет правды?
– Это другой вопрос.

Они едут в лифте в апартаменты Имса, и Артур устало наваливается на плечо.
Имса не держат ноги после неестественного многочасового оргазма в клубе, но он впервые не хочет думать о себе.
Лифт останавливается, и Артур стягивает шапку с затылка очень простым пацанистым движением.

– А ты гуглил? Меня?

Блядь. Вот ведь.
Имсу и в голову не пришло. Клиническая степень эгоцентризма.

– Устал? – спрашивает Имс и только когда открывает дверь в квартиру, вспоминает о клавише «А». Велика вероятность, что сейчас резиновый квадратик у него в желудке.
– Смертельно, – отвечает Артур, швыряя безразмерную куртку на пол.

От него пахнет клубничным мороженым со взбитыми сливками. Имс думает – это такой причудливый аромат пидорского геля для душа.
Он опускается на колени перед Артуром и раскрывает ладони.
Жесткие ресницы Артура подрагивают, когда он ставит на колено Имса тяжелый грязный ботинок.
Имс медленно развязывает узел. Ботинок высокий, шнурок плотно переплетает броню ноги. На брюках остается сухая грязь из протектора.

– Утром свалишь опять? – спрашивает Имс, кривя губы в саркастической ухмылке.

Артур резко хлещет его по щеке тыльной стороной ладони. От неожиданности Имс валится на задницу.

– Эй!
– Я не разрешал тебе говорить, – мягко произносит Артур и гладит кончиками ногтей место пощечины.

Имс сглатывает и внутренне пытается перевести древнегреческие монеты с названием «обол» в американские доллары по выгодному курсу. Рот мгновенно наполняется слюной, и вопреки всему, что Имс знает о своем теле, член электризуется и рвется из штанов.
Имс, извиняясь, лижет сухим языком матовую кожу ботинка. Артур улыбается только губами и позволяет себя разуть.
И уходит в ванную, где льется вода, где скрипит дверца шкафчика и шуршит полиэтиленовая занавеска.
Артур возвращается и наклоняется к Имсу, который неподвижно стоит на коленях, упершись глазами в пол.

– Иди в комнату и раздевайся.

Имс кивает, не смея вскинуть подбородок.
Он поднимается с колен и очень старается не спешить. Он не знает, что будет дальше, он ни за что не хочет этого знать. Он проглотил свой обол для перевозчика и должен быть наказан.
Когда обнаженный Артур босиком входит в комнату, Имс лежит на кровати лицом в подушку. Артур вытягивает его руки вперед, заматывает кисти и привязывает их к спинке прозрачной полосой, вырезанной из занавески. Раздвигает ноги и закрепляет их унизительно-широко.
И шепчет, поднимая дыбом волосы на виске Имса:

– Можешь кричать. Молиться. Плакать. Но просить нельзя.
– Артур, – говорит Имс. Проверяет голос.
– Да, Имс, – Артур гладит холодными пальцами поясницу, и кажется – на коже потрескивает электричество. – Да.


***
Когтистые лапы вместо рук – практично. Эротично. Красиво.
Имса раздирает царапающая пронзительная боль. Он помнит о приказе и молчит, только кусает подушку, смоченную соплями и рефлекторными слезами.
Артур долбится в него рукой или тем, что есть у него вместо рук.
Тонкий коготь или острие ножа скользит по ягодицам, выписывая заклинания. Вся кровь Имса сосредоточена в сердцевине – не в груди, нет. Его центр в члене, в заднице, в простате, которой никто, кроме Артура, не касался.
По распластанной мошонке стекают обжигающие струйки крови, лаская и дразня, будоража, заставляя сотрясаться вместе с кроватью.
Имс слепо вжимается в матрас, наугад, в мягкое, в пахнущее освежителем для белья.
Артур целует его спину, не прекращая разрабатывать проход, в тупике которого сходит с ума от наслаждения маленькая глупая железа.
Имс – член, он становится членом, мыслит членом, он хочет просунуть распухшую головку между сомкнутых губ Артура, хочет, чтобы Артур пососал его, поласкал языком, чтобы сжал в кулаке, стиснул туго прохладными длинными пальцами.
Но члену можно не думать. Ему, со всей определенностью, думать противопоказано. И поэтому Имсу легко не просить, не заклинать дать ему кончить, не умолять трахнуть его так, чтобы отпустило. Чтобы облегчение вычистило хрустальной проточной водой всю скверну, омыло каждую пору.

– Артур, выеби меня, я больше не могу, боже, отвяжи, блядь, я не могу, мне надо спустить сейчас же! – воет Имс, бесславно сдаваясь, неловко трахая простыню, натягивая путы, выворачивая руки из плечевых суставов.

Боль отрезвляет, наказывает, но не снимает напряжения и желания. Имс не видит, насколько глубокий порез у него на бедре, но ему не страшно.
Он доверяет и подчиняется. Имс знает: если бы он трахался с убийцей, его тело давно было бы мертво.

– Можно сказать? – спрашивает Имс, заставляя себя успокоиться и с усилием сдерживая дрожь.
– Говори, – Артур гладит волосы у него на затылке, замедляя движение пальцев внутрь и наружу.
– Прости. Я больше не буду.
– Потерпишь?
– Да.
– Ты этого хочешь?
– Нет. Я очень, очень хочу кончить.
– Но?
– Но… я больше хочу стать тобой. Хотеть, чего хочешь ты.

Артур разводит ягодицы Имса так, что стыд отступает, посрамленный. Артур входит, вталкивается внутрь, ввинчивается сладко, больно, правильно.
Имс впадает в транс от размеренных движений. Он чувствует, как вопреки позе углубляется дыхание, замедляется сердцебиение, как расслабляются все до единой мышцы в опустошенном теле.
Он умеет летать над воздухом и водой. Он может строить города, конструировать плавательные аппараты, он может стать кем угодно, кем захочет, в любое время. Он впервые в жизни понимает людей – таких сложных, агрессивных, ограниченных, разных. Чувствует все сразу. Он узнает Артура всей ДНК. Он благодарен за каждое прикосновение – вольное или невольное. Открытие: он понимает, зачем нужен секс – это дурацкое, неэстетичное, коммерчески выгодное занятие двух и более людей.
Он не видит, но знает – Артур осторожен. Он не причинит вреда, напротив. Он сделает все, чтобы Имсу было хорошо, потому что Имс – хороший.
Просто так, нипочему.
Как каждый. Как любой.

– Говори, что ты чувствуешь, – хрипло приказывает Артур, выводя из забытья, и в его голосе переливается чистое желание.

Имс послушно прислушивается к себе.

– У меня до ужаса ноют яйца. Член горит, он слишком большой, как никогда. Я хочу сжать его чем угодно, как угодно, приткнуть в любое отверстие. Я хочу подмахивать тебе, но не могу, я связан. Хочу, чтобы ты двигался быстрее, так быстро, как сможешь. Чтобы был во мне как отбойный молоток, чтобы… чтобы… сильнее.
– Но. Ты. Не станешь. Просить? – Артур милосердно ускоряется, не сбиваясь с дыхания.
– Нет. Я возьму, что дашь.
– Иммммс! – незнакомо выстанывает Артур, и запястья Имса оказываются на свободе. Это так здорово, что он не сразу понимает – можно. Можно подсунуть под себя ладонь и сжать ее, и кончить в руку, чувствуя, как расходятся на бедре края резаной раны.
Имс на секунду теряет сознание от облегчения, а когда приходит в себя, Артур лежит на нем, обнимая руками и ногами, устроив на плече темноволосую лохматую голову. И тихо-тихо спит.


*
Они говорят: «Творческий стимулятор». Говорят: «Повышение работоспособности». Говорят про завышенные ожидания. Да они вообще много говорят, а мне нечего им возразить. Их звездный статус обязывает искать причины. С моим статусом все гораздо проще.
У меня давно имелась слабость к сарказму Имса. «Если высрать клавишу от компа, девяносто восемь процентов людей решит – ты сожрал целый лэптоп».
Почему именно он привлек мое пристальное внимание?
Прочтите парочку прошлогодних выпусков «Бостон Глоуб», колонку культуры. У вас не останется вопросов.
Я повторяюсь? Старый дурак.


***
Реабилитация Артуром приносит плоды раньше, чем Имс успевает самостоятельно отдраить всю квартиру и отстирать простыни от крови.
Питер Кадзис из «Бостон Феникс» звонит в два часа пополудни и назначает через неделю неофициальную встречу в маленьком итальянском ресторане возле офиса редакции. «Феникс» – не «Бостон Глоуб», Питер не посмеет диктовать Имсу, о чем писать. Он слишком давно на посту главреда и чует выгоду.
Имс заклеивает широким пластырем многочисленные следы от лезвия и пытается думать о себе как о выгодном приобретении. Получается херово. Артур каким-то образом вживил под кожу наркотик правды – врать самому себе муторно и не работает. Из-за вечной бессонницы Имс разбудил Артура рано утром. В отчаянном приступе психоза он целовал мальчишеское лицо, беспорядочно трогал сухие веки, изогнутые брови, стискивал виски, терся щетиной о гладкий подбородок, кусал ломаную линию губ и старался поверить в перемены.
Артур прижимался в ответ и неслышно вздыхал.
А потом попросил чистым, совсем не охрипшим спросонья голосом:

– Расскажи о себе. Откуда ты?
– Ты спиздил мой вопрос.
– Я знаю, – кивнул Артур, и Имс рассказал. Про нездоровую мать, про отца, про типографию за городом, про Стоктон, про потерю невинности в четырнадцать, про досрочный выпускной в пятнадцать, про первую напечатанную статью, про первый грамм порошка, про единственный раз, когда он добровольно и не по работе задал вопрос: «Откуда ты?»
Откуда ты, Артур?

Имс проверяет счета и решает пока забыть про ноут. Пару десятков статей он может написать и от руки.
Он исчеркивает кривыми строчками четверть блока бумаги для принтера и заставляет себя поесть.
Он слишком быстро устает, и кофе заканчивается уже через пятнадцать листов. Ему нужен допинг, небольшая мозговая встряска для повышения работоспособности, но все заначки выскоблены подчистую.
Артур пишет: «Не надо», и Имсу становится легче. Вязкий туман в башке расходится с трудом, но Имс мешает остатки черного и зеленого чая. И продолжает писать.
К концу дня у него есть развернутый план предполагаемой книги и парочка глав с дразнящими эпизодами, затрагивающими сомнительную роль журналистов «Бостон Глоуб» в раскрытии сексуального скандала в римско-католической Церкви.
Для затравки.
Имс надевает белую рубашку, отмечая отстраненно, насколько она велика. Это подарок Джудит: его день рождения пришелся на первую неделю их «просто секса», который Джудит, как и любая баба за тридцать, отказывалась считать просто сексом.
Имс всегда приходил в этой рубашке на редакционные собрания – у Лэрри была такая же, Джудит славилась парадоксальным отсутствием фантазии.
Анита звонит в дверь очень вовремя – Имс уже собирается уходить.

– По старой дружбе, – развязно жуя жвачку, сообщает секретарша Лэрри и протягивает Имсу упаковку от кокосовой стружки из тех, что используют для украшения тортов. Чувство юмора Аниты всегда импонировало Имсу.
– Ты звезда, ты знаешь, детка?

Анита кивает и лениво обвивает тощими руками шею Имса.

– Ебаться будем, жеребец?

Иногда кому-то лучше не открывать рта.
Имс легко стряхивает безвольные руки Аниты и выталкивает ее за дверь.

– Занят, лапочка. Бизнес.
– Ты безработный. И сейчас полвторого ночи.
– Именно.

Анита высаживает Имса возле «Эдге». Она небрежно машет ему на прощанье, не отрываясь от мобильной трепотни о дислокации очередной богемной тусовки.
Имс сразу направляется к служебному входу. Давешний Билл узнает его и заискивающе распахивает дверь. Все любят журналистов. В затылке ноет от воспоминания о железном кулаке.
В гримерке Артура менеджер клуба орет на двух потрепанных близнецов-порноактеров, затянутых в кожу. Артура за кулисами нет, нет его и на сцене.
Сегодня в «Эдге» тихо и малолюдно. Имс находит Артура в зале у стойки. Тот пьет из высокого стакана прозрачную жидкость – то ли чистую воду, то ли чистую водку – и беседует со смазливым чуваком средних лет, похожим на сильно располневшего Ди Каприо в его худшие времена.
Артур и Ди Каприо касаются друг друга плечами, хотя места у стойки полно.
Имс усаживается за свой столик, стараясь перехватить внимание Артура и обозначить свое присутствие, но за весь вечер ему ни разу не удается этого сделать.
Нет сомнений: Артур избегает его нарочно.
Имс умеет понимать намеки.
Он старается погасить легкое раздражение и ощупывает карман, но пачка из-под дамских сигарет пуста. Впрочем, если обслюнявить палец, можно собрать с картонных стенок коричневую сухую пыль.
У Имса есть хорошая кокосовая доза, и это делает его щедрым и высокомерным. Он оставляет пустую пачку на столе и выходит через главный вход.
Людям нужно отдыхать друг от друга, а у него дома лежит введение к настоящей рукописи, за которую некоторые скандальные издательства отвалят золотую гору бабок.


***
Весь следующий день Имс пишет, почти не прерываясь на сон и еду.
Благодаря Аните он снова в форме, благодаря Артуру – вдалеке от мостов.
Лэрри проявляется ближе к ночи.

– Анита сказала – ты готовишь книгу? – без предисловия начинает телефонный разговор редактор.

Ай Лэрри, ай молодец!

– Еще раз подошлешь ко мне свою шавку, и книга станет на пару глав толще, – сдерживая азартную дрожь, отвечает Имс.

Он отрубает телефон, и когда адреналиновая волна откатывает, душно наваливается паранойя. Рукопись стоит спрятать, но Имс не доверяет никому, кроме Артура.
Отличная идея.
Имс ждет Артура у «Эдге» – вваливаться внутрь с пачкой бумаги формата А4 под мышкой совершенно не тянет. Артур выходит из клуба, когда Имс уже падает с ног, когда он готов заснуть прямо на тротуаре.

– Артур! – окликает Имс и тут замечает: Артур не один. Разжиревший Ди Каприо появляется рядом и обнимает Артура за плечи.
Нельзя сказать, что Артур игнорирует Имса. Но парню стоило стать актером – в его взгляде лишь вежливый вопрос и неузнавание.

Имс тупо пялится в спину Артура, пока парочка садится в «Бугатти Вейрон». Бугатти виляет задницей, как шлюха, и выруливает на проспект.
Нет времени высыпать дорожку, и Имс яростно втирает в десны порошок. Он отдал контроль сам, добровольно, поверив очевидным сигналам и обещаниям. Поверив в мистическую вероятность неравнодушия, поверив в совпадение. В Артура.
Теперь он не понимает, что происходит.
Здесь нет места для стандартных ответов. Имс в принципе не видит ни единого ответа.
Он бежит на вокзал, бежит бегом, пока голени не начинает сжимать судорогами. Мятые заметки он прячет в камере хранения и закидывается прямо на глазах сонного бомжа в привокзальном туалете.
Имс хватается за книгу, за историю, за скверно пахнущие тайны «Бостон Глоуб». Он поднимает воротник пальто и идет домой, поминутно оглядываясь и проверяя, нет ли хвоста.
В квартире он вспоминает про телефон. Артур мог написать, а Имс, придурок, вырубил связь.
Экран загорается голубым, сообщения – отчеты о звонках Лэрри – валятся с омерзительным писком, но от Артура ничего.
Ладно же.
Пусть, хорошо.
Имс всегда был скор на выводы. Шеннон Уэллс не зря пытался научить его терпению. Ничего не случилось, наоборот – Имс свободен, и у него есть главное: идея. У него есть бумага и ручка и много фактов, с легкостью превращающихся в тысячи долларов.
Имс кидается к столу, ручка скрипит, оставляя отпечатки букв на полированной столешнице.
Когда в стержне кончаются чернила, Имс поднимает голову. За окном светло, и он прямо перед собой видит отражение в погасшей цифровой рамке – воспаленные глаза, всклокоченные волосы, расстегнутая грязная рубашка. Он даже не снял пальто.
Скрюченными пальцами Имс собирает покрытую нечитабельными абзацами бумагу и снова прется на вокзал, натыкаясь на прохожих и щурясь от яркого дневного света.
Потом заруливает в «Восточный банк» и снимает наличные. Он мог бы воспользоваться банкоматом, но в отделении можно спереть ручку.
Дома в коридоре он скидывает одежду и вваливается в ванную. Ему надо умыться и прочистить голову, чтобы продолжить работать.
Воспоминания вздымаются пугающим валом, загоняют в лабиринт. Имс опускает взгляд и смотрит на член. Член действительно кажется длиннее, хотя в паху, где Артур прошелся бритвой, начинает пробиваться колючая щетина. Имс неистово чешет лобок и яйца, раздирая в кровь места порезов. Под ногтями грязь и сукровица.
Имс впивается в свое отражение и исступленно дрочит, вспоминая, как Артур был в нем, как не давал шевельнуться, не разрешал думать, как позволял Имсу терять личность и распадаться, растворяться в спертом воздухе, как учил не быть.
Имс жадно слизывает с ладони сперму, представляя прохладные длинные пальцы Артура и его хищные скулы.
Он сует голову под кран и выключает ледяную воду, только когда шею начинает ломить от холода.
Можно, можно пойти в кафе, или заказать уже компьютер, или с телефона войти в интернет и поискать там Артура. Имс всегда славился умением за полминуты находить в публичном доступе такие факты о малопубличных людях, которые не у каждого информатора купишь. Социальные сети здорово облегчили работу полицейским, налоговикам, секретным службам и журналистам.
Но Имс не хочет узнать безвкусную правду. Он боится увидеть на страничке фейсбука обычного парня из техасской глубинки, боится обнаружить фотографии любимой собаки, одноклассников, родителей и, к примеру, младшей сестры. Имс и без того в курсе того, как функционирует мир, он просто не знал раньше, как быть собой. До Артура. С Артуром можно не быть.
Имс рывком вытягивает из кармана телефон и листает записную книжку. Как же он записал Артура?
Ебаный же нахуй! Какое тупое, примитивное, банальное имя! Имс находит пятерых Артуров и с первой попытки натыкается на Артура Хейярда, паршивого фотографа из «Ирландской газеты», с которым Имс подхалтуривал до «Бостон-глоуб». Пиздобол уже целую вечность должен Имсу пятьсот баксов.
Следующим оказывается кузен Артур, с ним Имс не разговаривал лет одиннадцать. Нет ни одной версии, как подобный контакт попал в записную книжку.
После мучительно-неловкого разговора с родственником Имс снова вырубает мобильник – ему некогда тратить время на бесполезную болтовню. Все звонки и поиски позже.
У него осталась еще нераспечатанная упаковка бумаги и свежий стержень в украденной ручке с логотипом «Восточного банка».
Бумага, как женщина, манит гладкостью и глупостью. Ждет, чтобы Имс ее наполнил. Имс собирается оправдать ожидания.


***
Забрать с вокзала рукопись.
Перепечатать и отредактировать.
Встретиться с Питером из «Феникса».
Так много опций, такой стройный план. Если бы Анита взяла трубку и привезла Имсу еще, было бы проще пройтись по пунктам.
Рана на бедре гноится, и Имс каждый вечер заклеивает ее пластырем, надеясь, что в его крови достаточно антител для борьбы с инфекцией. Собственно, у него всегда с избытком имелось всего, начинающегося на «анти».
Но Артур никак не проявляет себя. Ставя точку в книге, написанной меньше, чем за неделю, Имс ощущает могильный холод. Он прячет под плиткой в туалете ключ от ячейки камеры хранения. Раньше он держал там строгие заиндевевшие пакеты.
Имс пытается перебороть тремор, приводя себя в человеческий вид. Трясутся не только руки – дрожат губы, конвульсивно дергается веко, дыхание поверхностно, зрачки расширены. Одежда пропитывается влагой через минуту.
Имс меняет три рубашки и останавливается на черной – так не видно пятен под мышками.
В «Эдге» он заходит с главного входа – охрана сменилась или его просто забыли.
Артур сегодня танцует в красном, он стразу огонь и тлеющий уголь. Имс проходит к сцене и требовательно смотрит в лицо Артура.
Ему плевать на карьеру Артура, на похотливых менеджеров гей-клубов, на всю эту чужую дешевую жизнь. Он уверен в книге и в себе. Он даст Артуру любое будущее, и если тот захочет продолжить танцевать стриптиз перед убогим офисным планктоном, то пусть это будет не «Эдге». Пусть владеет самым золотым заведением США.
Капли пота катятся по лицу Артура, сегодня он танцует… Не плохо, нет. Обычно.
Просто эффектный парень, хорошо знающий свое дело.
Имс хмурится и старается перехватить взгляд Артура. Ему удается.
Артур смотрит на него соблазнительно-профессионально, дежурно улыбается и крутит бедрами. Предполагается, что Имс засунет банкноту ему в трусы.
Твою мать.
Нет уж, нет, пошел ты, сопляк! Имс не позволит так обращаться с собой. Он здесь не клиент, не грязь, осыпавшаяся с ботинок.

– Артур! – зло окликает Имс. – Ты скучен, ну же! Посмотри на меня!

Имсу кажется, что Артур нервничает. Сбивается с ритма и начинает тревожно оглядываться. Он собирается привлечь охрану? Он собирается вышвырнуть Имса из клуба так же, как его выгнали из редакции «Бостон Глоуб»? Как выкинули на обочину журналистики – ненужным, пустым, нищим – уверенные в его безобидности?
Зато они задергались теперь, забегали, они названивают Имсу и готовят отступные за сохранение своих больших и маленьких грязных секретиков. Так что не Артур здесь владеет положением, нет, ублюдки!
Имс не понимает. У него впервые в жизни нет версий, ни единого намека на ответ: «Почему?»
Почему Артур поступает с ним так.

– Почему, сучка ты дешевая?! – орет Имс и хватает Артура за щиколотку, стискивает его босую ногу, не дает вырваться. – Это все, да? Все, что было? Вот так просто? Все?

Артур выскальзывает, оставляя жирный грим на ладонях Имса. Он делает шаг вглубь сцены, и кто-то зовет охрану.
Имс вынимает из-за ремня пистолет и спускает брюки. Потом рывком отдирает окровавленный пластырь и раскидывает руки, демонстрируя Артуру себя и пушку:

– Это все, чего ты хотел, паскуда?! Ты был богом, сука, ты был для меня ебаным богом, ты ходил по воде, твою мать! Зачем? Ответь мне, Артур, потому что я хочу знать! Это то, что я делаю, Артур! Знаю!

Вокруг Имса раздаются крики и визг, Артур пятится к шесту под цветные софиты, включается свет и толпа рвется к выходу.
Отлично. Теперь Артур не сможет игнорировать Имса.

– Ради тебя я готов был снять кожу! – у Имса срывается голос, но он продолжает орать. – Я был готов лечь под тебя, гребаный пидор! Был готов дать освежевать меня, и ты даже начал, ты начал! – Имс тычет дулом пистолета прямо в рану.
– Почему ты не закончил со мной, Артур?! Ответь мне, или я…

Кисть обжигает болью, пистолет летит под сцену, и Имсу заламывают руки. Он стреножен собственными брюками, он воет и рвется из хватки секьюрити, и перед тем, как его вырубают электрошокером, он успевает увидеть распахнутые в ужасе глаза Артура, полные страха и тотального, честного, искреннего непонимания.

@темы: календарь - лето 2011, slash, NC-17

---

Day 11

[ColdBlaze]

Das Vorbewusste (Предсознательное)
Автор: weatherfront
Перевод: ColdBlaze
Пейринг: Имс/Артур
Рейтинг: PG13
Размер: ~4500 слов в оригинале
Саммари: Имс курсирует по волнам предсознательного напрямик в порт артуровской постели.
Примечание автора: Фик был на писан на заявку "Артуру нравятся мальчики, Артуру нравятся девочки. Но вот что возбуждает его больше всего на свете, так это интеллект. И стоит ли вообще уточнять, что он уверен, что Имс совсем не в его вкусе. Но затем что-то происходит, от чего они оказываются наедине в нетипичной ситуации, и Имс словно «включается» на совершенно новом уровне, о существовании которого Артур никогда раньше не подозревал. "
Примечание переводчика: спасибо автору, Асато, для которой задумывался перевод изначально, и организатором календаря за то, что задумку удалось, наконец, выполнить

Das Vorbewusste

***

Артур просит лишь одного – чтобы ему не было скучно.

Ну, может быть, это определение недостаточно конкретно в своей простоте. Пока что все, с кем жизнь сводила Артура, умудрялись ему надоесть. Он не думает о них со злостью или пренебрежением. Сами по себе эти люди не были скучными, да и большая часть из них обладала поистине пугающим интеллектом. Он до сих пор любит подавляющее большинство тех, кто ему надоел.

Проблема в том, что он их любит только сердцем. Так сказать, некой теплой платонической любовью. Если какое-то более горячее чувство и будоражило его в начале знакомства, то оно умерло от первого же спазма мучительной скуки как от какой-то неизлечимой болезни. Как только Артур начинает с кем-то скучать, то может любить этого человека только так, как любит свою семью или заблудившихся животных.

По всей видимости, где-то в персональном проекте его анатомии артуровский мозг был накрепко связан с пенисом. Он не называет это «проблемой», потом что проблемы тянут назад и сбивают с пути к величию. Он не называет себя виноватым, потому что, насколько может судить, таким уж он уродился на свет.

Вместо этого – он действует соответственно.

+

Все началось в третьем классе с Элеанор. В то время Артур еще не до конца освоился в запутанном мире эрекций, но даже тогда он чувствовал, как слабели конечности и что-то вспыхивало вдоль позвоночника, когда в ее маленькой курчавой головке рождался ответ на задачу с делением столбиком.

К сожалению, Элеанор считала человеческую речь лишь бледной заменой элегантному совершенству чисел. С каждым совместным занятием родным языком и каждым вопросом, на который она могла только невнятно мямлить, она ускользала от него, пока в один прекрасный день он с удивлением ни обнаружил, что не чувствует к ней более совсем ничего.

И это задало форму, по которой в его жизни стали отливаться все дальнейшие встречи. Он ввязался в извлечения в первую очередь потому, что технология совместных снов – самая горячая новинка на рынке, что для Артура означает почти в буквальном смысле – самую горячую штучку.

Начал он с законных альтернатив. Бросился в проект «Сомнацин» как холостяк-девственник, впервые регистрирующийся на сайте знакомств. «Я встречу много классных людей!» И он встретил. Особые надежды Артур возлагал на капитана, как там его, Дэррена какого-то. Тот продержался почти два месяца, прежде чем Артура осознал, что для данного индивида интеллект служит только одной цели – оправдать собственное занудство. В целом же год выдался удачным, и Артур исчерпал список потенциальных кандидатов примерно в то же время, когда вояки начали чуять неладное. Тогда он решил, что им лучше расстаться, и записался в преступники.

К чему бы ни привел этот выбор, по крайней мере, люди, с которыми его сводила судьба по сю сторону закона, оказывались еще даже более интересными. Хотя в каждом всегда находился какой-нибудь изъян, который мешал Артуру остепениться. Вот есть Кобб (гениальный, но его сердце занято), есть Нэш (гениальный, но беспринципный), Ариадна (гениальная, но с большой фантазией), Юсуф (гениальный, но шибко честный), Сайто (гениальный, но не в тех сферах, от которых Артур слабеет в коленях). И есть Имс (определенно ни в чем вообще не гениальный).

+

Артур считает, что ему не везет в любви. Поэтому принимает как должное, что после дела Фишера разбегаются все, кроме Имса. Кобб возвращается домой, Ариадна возвращается в университет, Сайто возвращается к бизнесу, Юсуф возвращается в магазин, а Нэш, наверное, уже давно в аду. Артур ни в кого из них не влюблен, но даже то, что где-то, наверное, еще осталось от Нэша, в качестве компании порадовало бы его больше, чем Имс.

Конечно, остается именно Имс. Имс, который совсем не то, что хочет Артур. Которому временами везет, но в котором нет искры истинной гениальности. Имс, который носит измятые костюмы, пишет с ошибками, не любил математику в школе и всегда, всегда, всегда ёрзает. Всегда. Так что, конечно, именно Имс звонит ему спустя две недели после приземления в Лос-Анджелесе.

- Ты должен приехать в Марракеш, - говорит Имс.

- Почему? - спрашивает Артур. - Есть работа?

- Нет, - отвечает Имс, - просто хочу тебя увидеть.

- Тогда нет, - говорит Артур.

- Есть работа, - говорит Имс.

- Юсуф будет? - спрашивает Артур с надеждой.

- Он позволил обчистить его склад, но они с клиентами все еще наверстывают упущенное, - отвечает Имс. - Приезжай в Марракеш. Заказали богатую наследницу и ее никчемного бойфренда. Отец хочет узнать, не используют ли дочь, просто чтобы добраться до его богатства. Легкая подработка для отпуска.

Артур в Марокко никогда не был и всегда хотел посетить площадь Джема-эль-Фна. Теплый бриз, приветствующий сходящего с самолета Артура, гораздо гостеприимнее вида Имса, поджидающего его с табличкой «ЛЕМУЗИН ДЛЯ ВЫРЯЖЕНОГО ВЕРТИХВОСТА ИЗ АМЕРИКИ ТУТ». И то, что Имс первым делом сообщает, что весь груз заказа ложится на плечи только им двоим, приема не улучшают.

- Да плевать мне, насколько это просто, - говорит Артур. - Двоих никогда не достаточно.

- Юсуф выдал нам всё для смеси, - говорит Имс. - Я сымитирую и извлеку, ты можешь сархитектурить и накоординировать.

- Даже слов-то таких нет, - срывается Артур.

- Объект ничего и не подозревает, - говорит Имс. - Он даже не знает о возможности кражи из подсознания. Слушай, я даже предварительный анализ за тебя сделал. Знакомьтесь, Рики Шафер. Все, что волнует Рики Шафера - как бы продуть в карты состояние своей подружки.

- «Кажется», - обрывает Артур. - «Кажется», что волнует. Никогда не строй догадок. Если бы все было таким, как кажется, то мы бы были никому не нужны.

- Я очень рад, что ты здесь, - говорит Имс, и после этого как-то так получается, что Артур словно бы уже согласился на дело.

+

Артур упрямился до тех пор, пока Имс не согласился выписать архитектора аж из Момбасы. Тамир – неудавшийся хозяин гостиницы, которого Юсуф знает семь лет. Бедный, но не на грани отчаяния, честный, но без наивности. Ничего выдающегося, но сгодится, а Артуру не помешают лишние руки. Хоть одной головной болью меньше.

Тамир строит под вкус объекта отель, достойный гордого звания лабиринта, демонстрируя при этом такое внимание к тонким деталям, что Артур почти готов его расцеловать, и даже краткий миг всерьез рассматривает такую возможности. Но Тамир кажется ему каким-то уж чересчур впечатлительным на вид, так что он все-таки сдерживается.

Работа не сложная. Артур спланировал все без особой помпы. Они перехватят Рики Шафера в четверг, непосредственно перед тем, как он должен отвезти подружку на ужин. Он будет думать о ней, что придаст правильное направление мыслей для извлечения подобного типа секретов, если Рики что-то пытается спрятать поглубже. С его телефона, посредством текстового сообщения, они оповещают девушку, что кавалер немного задержится. «Барбара извини я мин на 20 м.б. опоздаю хх»

Сон Тамира создаст первый уровень, потому что всегда лучше, когда само извлечение проводят хотя бы двое из самых опытных. Так что пока Тамир отвлечет проекции, Артур и Имс проберутся к подвальному помещению, где для подсознания Рики Шафера специально расположен сейф. Войти и выйти. Четверть часа максимум. «Туда-сюда и обратно», как сказал Артур. «Тебе и мне приятно», как добавил Имс.

Не считая, конечно, того, что все вышло несколько иначе.

+

- Не открывается, - говорит Имс, набивая другую последовательность цифр.

- Что значит, не открывается? - спрашивает Артур. - Он не может не открыться, это же сон!

- Когда я говорю «не открывается», - отвечает Имс, - это значит «не открывается», Артур.

- Это нелепо, - бормочет Артур. Он отстраняет Имса от двери, потому что тот, по всей видимости, делает что-то не так. Во сне у сейфов не бывает специальных комбинаций. Подсознание объекта воспринимает уже сам факта наличия сейфа достаточным свидетельством безопасности, и любой случайной последовательности должно быть достаточно, чтобы дверца распахнулась. Но сколько бы Артур ни пробовал, цифра за цифрой, сейф так и остается упрямо закрытым.

- И что теперь? - спрашивает Тамир. - Взрывать дверь?

- Нет, это откровенное нападение, - говорит Артур. - Слишком агрессивно. Сработают все инстинкты. Нам не хватит ни людей, ни времени, чтобы выстоять атаку, которую это вызовет. Да что за … черт, почему это происходит?! Почему его сейф…

Он обрывает себя на полуслове, отвлекшись на фишку, мельтешащую в пальцах Имса.

- Прекрати это, – одергивает он. - Я пытаюсь думать, Имс.

Имс задумчиво хмыкает.

- Если ты не собираешься заняться чем-нибудь полезным… - начинает Артур.

- Я думаю, - прерывает его Имс, - вам двоим лучше подождать тут.

И поспешно скрывается в коридоре. Уронив челюсть, Артур выглядывает вслед за ним в коридор, оборачивается возмущенно к Тамиру, а затем вновь смотрит за дверь.

- Какого? - умудряется он выдавить.

- Знаешь, я тут слышал кое-что про Имса, - говорит Тамир.

- Я работал с ним раньше, - прерывает его Артур. - Поэтому позволь сказать сразу: все эти порочащие честь и достоинство сплетни – правда.

- Они не то чтоб порочили, - замечает Тамир.

- Тогда тебе врали, - отрезает Артур. - Он, скорее всего, пошел что-нибудь выпить. Почему у сейфа этого долбанного засранца реальный код? Что это вообще значит?

- Что его подсознание строит по памяти, - слова Имса доносятся несколько невнятно из-за натянутой на его лицо маски.

Имс тащит за собой тело мужчины. К запястью спящего тянется одна из трубок PASIV-машины, чемоданчик с которой Имс держит в свободной руке. Артур смотрит на это в изумлении.

- Знакомьтесь, Рики Шафер, - говорит Имс.

- Что ты делаешь? - требовательно спрашивает Артур. - Почему Рики Шафер на втором уровне? Почему на тебе лыжная маска?

- Извините, что не объяснил, – говорит Имс, стягивая маску. - У нас здесь всего пятнадцать минут, так что я подумал, будет лучше действовать сразу. Это может сработать.

- Имс, - требовательно напоминает Артур, - что именно может?

- Наш друг Рики являет собой иллюстрацию тяжелого случая чересчур буквального мышления,- объясняет Имс. - Я уже сталкивался с подобным раньше. Кажется, в тот раз в Каракасе, пару лет назад. Жутко выматывает нервы. Проверяешь тотем через секунду, просто чтобы убедиться, что ты вправду спишь, а ведь должно быть как раз наоборот, так ведь?

- Ты отвлекаешься от темы, - сообщает Артур.

- И впрямь, - соглашается Имс. - Что делает наш Рики, так это переносит качества некоторого реального сейфа на его проекцию во сне. Он изменил динамику воздействия на противоположную: взял сейф, который существует где-то в реальном мире, и использовал его, чтобы дать во сне визуальное воплощение концепции безопасного хранилища. Редкий талант – быть таким занудой. Даже почти любопытно.

- Кончай обсасывать теоретические аспекты и сфокусируйся, - срывается Артур. - Мы не сможем взломать настоящий сейф, Имс! Не за пятнадцать минут… а у нас осталось десять, и это еще очень оптимистичная оценка…

- Нам и не потребуется, - говорит Имс и бросает Тамиру плеер с наушниками. - Дай нам сигнал через минуту и 15 секунд после погружения, сможешь? Выброс должен быть ровно через две минуты. Это даст нам около 25 минут внизу.

- Понял, - кивает Тамир. - Проекции не станут проблемой?

- Так рано – нет, - отвечает Имс. - Не беспокойся.

Он со свистом вытягивает еще две трубки из PASIV и ложится на пол, кивая Артуру последовать его примеру.

- Рано или поздно, - сообщает Артур, - тебе придется объясниться.

- У нас будет уйма времени на следующем уровне, - обещает Имс. - Построй нам казино, дорогой, будь лапочкой. Сделай все красным – используй ту же цветовую гамму, что и в этом отеле, потом скажу, зачем. И пусть оно будет чуть-чуть подозрительным. Обивка слишком бархатная, лампы слишком тусклые - ты знаешь, как оно бывает.

- Что насчет лабиринта? - спрашивает Артур, пристраивая иглу на запястье.

- Не понадобится, - говорит Имс, - мы на двадцать минут и не будем его беспокоить. На счет: три, два...

+

Артур просыпается от чужого смеха, и, проморгавшись, инстинктивно присоединяется. Он чувствует руку на талии и знает, еще не повернувшись, что это Имс.

- Отлезь, - шепчет он сквозь гримасу.

- Не могу, - шепчет Имс в ответ. У него американский акцент.

- Ты так облился одеколоном, что можешь убить слона, - сообщает Артур.

- Не думай, что мне это нравится, - отвечает Имс. - Я в образе.

И это правда: Имс, по крайней мере, внешне, неуловимо изменился. Волосы стали длиннее, щетина – жестче. Костюм стал дороже, но более безвкусным. Челюсть тяжелее, нос чуть кривой, и в целом в нем появился отчетливый налет потасканности.

- И для этого образа естественно домогаться коллег? - спрашивает Артур.

- Не так. Здесь ты мне не коллега, - отвечает Имс. - Здесь ты очаровашка, которого я нашел скучающим в баре. Твое присутствие делает из меня этакого прожигателя жизни, а такие – бросаются деньгами, чтобы произвести впечатление. Такие – играют ради проигрыша.

- И как проигрыш в покер поможет нам в деле? - спрашивает Артур.

- Сделает нас непохожими на угрозу. Сядь мне на колени, - просит Имс, а затем добавляет, громче. - Сбрасываю.

- Сядь… куда? - спрашивает Артур.

- Сядь мне на колени, - повторяет Имс. - Ты хочешь, чтобы все получилось, или нет?

Очень осторожно Артур опускается на колени Имса. Рука на талии притягивает его ближе. За столом сидят шестеро, вокруг лампы вьются клубы табачного дыма. Рики Шафер сидит напротив, перебирая стопку фишек. Его бежевый костюм слишком велик. Игра продолжается своим чередом, и Имс объясняет расклад дальше.

- В реальном мире мы застали Рики в момент переезда, - говорит он, понизив голос. - Его подсознание знало, что он куда-то направлялся, а на уровне отеля единственным местом, где он мог куда-то двигаться, был лифт. И два состояния движения во сне слились. Ну и поэтому, конечно, там я его и нашел. Натянул маску, заорал на него, требуя дать комбинацию к сейфу, и тут же вырубил. В момент, когда сомнацин заработал и его вышвырнуло на этот уровень сна, на уме у него был только сейф.

- Он и понятия не имеет, о каком сейфе ты спрашивал, - сомневается Артур.

- Нет, не сознательно, - соглашается Имс. - Но он смоделировал наш сейф по образцу какого-то конкретного, и для того конкретного сейфа есть верный код. Цифры сейчас плавают в его подсознании.

- И мы сейчас как раз в нем, - шепчет Артур. - Где нам искать?

- Ах, а вот тут вступают в дело тонкости работы человеческого подсознания. То, что мы называем подсознательным, Артур, в реальности – всего лишь обобщенный термин для всего, что не выходит на сознательный уровень. Ни один знающий человек, конечно, не рискнул бы слепо полагаться на измышления Фрейда, но разбиение, им введенное, в нашей конкретной ситуации может быть небесполезно.

- И это разбиение… - понукает его Артур. Только трое игроков за столом еще не сбросили карты. И один из них – Рики.

- Говоря очень упрощенно, бессознательное – это место для всего, что сознание вытесняет, - продолжает Имс, - а предсознательное – для того, что забыто. Требуется много усилий, чтобы вытащить что-то из бессознательного. Но предсознательное – это другое дело. Достаточно дать объекту встряску, придать верное направление и заставить захотеть что-то вспомнить. Очень захотеть что-то узнать.

- А затем, как полагаю, - говорит Артур, - от нас потребуется только предоставить объекту чистый лист, на который он и спроектирует то, что хочет узнать.

- Именно, - отвечает Имс. - Угрозы от человека в маске ввели его в состояние обостренного восприятия. Он знает, что это нечто важное. Преемственность цветовых схем между разными уровнями сна помогает удержать его в одном настроении, поэтому если на этом уровне ему захочется что-то узнать, то эта потребность существенно усилится. Вообще говоря, настолько существенно, что его психика обратится напрямик в предсознательное и сведет оба неизвестных в одно.

- Что бы он ни захотел узнать на этом уровне, - говорит Артур, и глаза его медленно распахиваются, - выразится через комбинацию для сейфа.

- Молодец, Артур, - говорит Имс. - Такова прелесть Das Vorbewusste.

И, может быть, дело в жаре, исходящем от руки Имса на артуровской талии, или, может быть, щекочущем ухо дыхании, или том, как Имс едва заметно цепляет зубами губу, или в самих мягких немецких согласных… или, может быть, все дело в истиной, мать ее, гениальности этого плана, на составления которого Имсу потребовалось что-то порядка полуминуты. Что бы то ни было, Артур чувствует, как все волоски на его теле приподнимаются.

- И открываемся, - сообщает крупье.

+

Артур еще никогда не видел Имса в казино. В этом не должно быть ничего удивительного. Каждый новый встречный в первую очередь узнает, что для Имса это родная стихия. Но неподдельное хладнокровие профессионального игрока все равно умудряется застать Артура врасплох.

- И поднимаю, - говорит Имс, скучающе отправляя щелчком в центр стола несколько фиолетовых фишек.

- Осторожней, - предупреждает Артур, достаточно громко, чтобы услышали и другие игроки. - Оставь что-нибудь, чем меня развлечь.

- Мой бумажник для этого не понадобится, - сообщает Имс. И похабно улыбается под смешки остальных.

- Поднимаю, - говорит Рики, вводя в палитру фишек немного бордо. - Давайте поиграем.

- Кстати, - шепчет Артур на ухо Имсу, - карты у тебя дерьмовые.

- Даже ты это понимаешь, - отвечает Имс. - Но это ненадолго. Поднимаю!

Крупье опрашивает игроков по кругу еще раз, прежде чем те начинают пасовать. Один за другим они сбрасывают карты на стол, а Имс лишь медленно водит пальцем по швам на костюме Артура.

- Как насчет тебя, - спрашивает Рики Имса, - тебе не надо в какое-нибудь другое место?

- Даже не знаю, у меня хорошие предчувствия по поводу этой ночи, - говорит Имс и пожимает плечами. - Уверен, мой спутник не прочь подождать, пока я обдеру тебя как липку.

- Это что, так называемый "блеф"? - театральным шепотом спрашивает Артур у соседа.

Рики смеется, и бордовые фишки вновь катятся на середину стола. Довольно скоро все остальные откидываются на стульях, и только Имс и Рики поглядывают друг на друга через стол.

- Поднимаю, - говорит Имс.

Рики Шафер щурится.

- Поднимаю, - отвечает он.

- Спокойнее, сердце мое, - говорит Имс. - Поднимаю!

- Поднимаю, - выдавливает Рики сквозь зубы.

В то время как Артур и Имс разглядывают выпавшую им на руки комбинацию, Рики пытается взглядом прожечь дыру в «рубашке» их карт. В отличие от Имса, он не прирожденный игрок, но ему явно не чужд дух соперничества, и он напряженно сводит брови, пытаясь все просчитать. Вычислить свои шансы, как далеко соперники могут зайти, и что же, черт возьми, за карты в руках у этого незваного чужака за его столиком…

Какими же, черт возьми, могут быть эти карты…

И картинки на картах моргают и смазываются.

- О, - шепчет Артур,– мой бог.

- Запомни их, - шепчет Имс.

Их дерьмовая комбинация превращается в другую дерьмовую комбинацию, только на этот раз она им на вес золота. Двойка крестей, семерка пик, четверка пик, девятка бубен. И червовый король пятым до кучи.

Давление у Артура подскакивает так быстро, что ему приходится опереться на имсовское колено.

- Почему бы не испытать судьбу, - говорит Имс. - Я уравняю.

Комбинация у Рики не особо эффектная, всего-то две пары: шестерки и восьмерки. Имс запрокидывает голову и матерится, крупье собирает фишки, а Рики поднимает бокал в насмешливом тосте.

- Не свезло, - говорит он.

- Похоже, это знак, - говорит Имс и небрежно поднимается из-за стола, с шумом отодвигая стул. - Видимо, я не создан для азартных игр. Вам, ребята, удачного продолжения. Я же пойду займу ночь кое-чем другим. Видимо, именно туда и утекает вся моя удача. Пошли, пупсик.

Когда они отходят от стола, Имс оглаживает артуровскую задницу, но тот слишком восхищен, чтобы протестовать. «А вот и знакомое чувство», - думает он, - «вспыхивает вдоль позвоночника». Его сердце бьется так часто, что от этого перед глазами все плывет.

- Два, семь, четыре, девять, - жарко шепчет Имс в его ухо.

И Артур до белизны сжимает пальцы на руке Имса.

+

Артур мало что чувствует, когда они вываливаются из здания, и едва ли замечает солнце и людскую толчею. Они выходят прямиком на площадь Джема-эль-Фна, но Артур ничего вокруг не видит.

- Ты построил Площадь? - говорит Имс. - Ого, Артур. Должно быть, ты очень сильно хотел ее увидеть.

Краем сознания Артур отмечает, что к Имсу вернулся настоящий акцент, а вызывающий дух одеколона пропал.

- Жаль, что мы не можем пойти на экскурсию, когда закончим дело, - говорит Имс. - Может, еще вернемся через месяц или два, когда Рики с подружкой куда-нибудь отчалят, и об операции подзабудут. А пока надо убить минут… пять.

Остановившись у одного из лоточков, он заказывает нечто среднее между яичный роллом и самсой. И Артура вовсе не должен так возбуждать тот факт, что Имс жует что-то, чему Артур не знает даже названия, но он возбуждает, как же он, черт возьми, возбуждает.

- Хочешь куснуть? - мямлит Имс с набитым ртом, и Артура накрывает какое-то острое чувство.

- Просто прекрати, - одергивает он, выхватывая сласть из рук Имса. - Прекрати играть, это больше не работает, Имс. Ты только что выполнил всю работу, сходу, в одиночку, и это даже не обозлило проекции. На определенной стадии мне придется перестать сваливать все на слепую удачу, и ты эту стадию только что прошел. По-моему, ты задолжал мне объяснение.

- Что тут объяснять? - Имс сглатывает. - Разве ты не знал, что я хорош в своем деле?

- Ну, может быть, - говорит Артур, - но это было...

- Что это было? - спрашивает Имс.

- Это было…

- Пьяняще? - Имс шагает ближе и ближе, в артуровское личное пространство. - Возбуждающе?

Артур вспыхивает и засовывает в рот рулет целиком вместо ответа.

- Оу, эй, - выдавливает он. - Правда, вкусно.

- Артур, - говорит Имс, - давай-ка я тебе расскажу старую китайскую притчу. Она об обезьянке по имени Сунь Вуконг.

- Это ты к чему? – спрашивает Артур.

- Когда Вуконг посеял хаос во всем небесном мире, было решено, что Будда самолично должен поместить его в темницу, - продолжает Имс как ни в чем не бывало. - И тогда Будда бросил Вуконгу вызов, предложив сбежать из его ладони. Вуконг пронесся по всему миру, но, достигнув края, обнаружил, что колонны, стоящие на нем - всего лишь пальцы на руке Будды.

- Имс, - говорит Артур.

- Ты обезьянка, - говорит Имс, тыкая пальцем ему в лицо. - Ты в моей ладони.

- Не… не зазнавайся, - говорит Артур. Он сжимает пальцы в кулаки, пытаясь сосредоточиться. - Возможно, я мог тебя как-то недооценивать, но в тебе нет ничего особенного.

- Ты знаешь, что это не так, - говорит Имс. - Хочешь послушать, как я говорю о подделке почерка? Трюк, Артур, в том, чтобы рассматривать документ как целостную систему. Нельзя скопировать его строчка за строчкой, изгиб за изгибом. Тебе нужно симулировать ментальность создателя подлинника. А чтобы достичь этого, придется войди в солипсистическое состояние. Посредством полного отречения от своей сущности, …

- Имс, - слабо хрипит Артур, - о боже, Имс, остановись.

- Или мы можем обсудить твои предпочтения в опере, - продолжает Имс. - Думаю, ты всем рассказываешь о любви к Монтеверди, но на самом деле у тебя предзаказ в каждый знаменитый оперный театр на все, к чему приложил руку Пуччини. На стене в спальне у тебя висит постер к La Fanciulla.

- Вовсе нет! - возмущается Артур. - И нет ничего плохого в том, чтобы любить Пуччини!

- Конечно, нет, - говорит Имс успокаивающе.

- Будьте профессионалом, мистер Имс, - говорит Артур, отворачиваясь на нетвердых ногах, - мы еще не закончили дело.

- И что будет, когда мы закончим? - спрашивает Имс.

И именно в этот миг сквозь гам рыночной площади доносится голос Эдит Пиаф. По какой-то причине песня играет почти с самого конца. «Aujourd'hui, ça commence avec toi…»

- Как подходяще, - говорит Имс и ухмыляется.

+

Два, семь, четыре, девять - и дверь сейфа распахивается. Имс оглядывается через плечо и многозначительно приподнимает бровь, и Артур как раз вовремя одергивает себя, преобразуя искреннюю улыбку в насмешливую.

- Я так понимаю, все прошло хорошо, - говорит Тамир.

- О, да, - соглашается Имс.

- Что вы сделали? - спрашивает Тамир.

Артур собирается было ответить, но вдруг понимает, что, на самом деле, он сам ничего не делал. Только сидел на коленях Имса и проводил время в роли симпатичного спутника. С тем же успехом для этой цели Имс мог использовать любую проекцию. В таком подсознании, как у Рики Шафера, просто обязана быть какая-нибудь сексапильная штучка, кто пойдет охотно – только помани.

- Я вытащил код из Рики, - говорит Имс. - Артур был там, чтобы смотреть, как я это делаю.

И это становится самой последней соломинкой. Большего Артур вынести не смог бы при всем желании. После изящной гениальности, небрежной легкости в применении природного интеллекта, этих энциклопедических познаний, набора навыков, от которого Артур, если вовремя не спохватится, готов впасть во влюбленное беспамятство - после всего этого вишенкой на торте становится то, что этот эффектный сценарий был разыгран специально, с одной только целью - впечатлить Артура.

«К черту осторожность», - думает Артур и решает впасть в беспамятство.

- Тамир, - говорит он, - мне нужно разрешить с Имсом несколько последних вопросов. Ты не мог бы нас ненадолго оставить?

- Без проблем, - говорит Тамир. - Знаете, меня предупреждал Юсуф. Он говорил, что работать с вами двумя может быть немного странно.

- Передавай ему приветы, - говорит Артур, и Тамир уходит, закрыв за собой дверь.

- Эй, смотри-ка, - говорит Имс, заглядывая внутрь сейфа. - Кто бы подумал.

Внутри лежит маленькая бархатная коробочка с колечком и снимок Рики с наследницей. «В четверг для Барбары», - написано на клейком листочке.

- Выходит, не так уж он плох, - говорит Имс.

- Чудесно, - говорит Артур и прижимает Имса к стене.

- Пьянеешь? - спрашивает Имс. - Возбужден?

- Какая часть из этого была заранее спланирована? - требовательно спрашивает Артур. - Этот заказ вообще существует? Тамир – настоящий архитектор?

- О, боже, да, - говорит Имс. - Я честно не думал, что все так усложнится. Я хорош, Артур, но еще мне необычайно везет. Не обязательно бывает только одно или другое.

- Это так несправедливо, - говорит Артур.

- Я не жалуюсь, - говорит Имс.

И Артур устремляется в поцелуй подобно разряду тока, сминая в пальцах рубашку Имса, и ему кажется, что он чувствует привкус сладкого ролла на их языках, но ведь этого не может быть, правда? И это словно все предыдущие артуровские влюбленности слились воедино. В одного цельного, идеального, выводящего из себя, и чертовски, мать его, гениального Имса.

- Не могу поверить, что ты заметил, - говорит Артур, отстраняясь ровно настолько, сколько для этого надо.

- Было сложно не заметить, - говорит Имс. - Ты с такой влюбленностью смотришь на каждого, кто хоть что-то умеет.

- Тогда почему ты притворялся? - спрашивает Артур. - В чем смысл?

- Ну, знаешь, в моей работе, - говорит Имс. - Сложно растворяться, превращаясь в кого-то другого, когда сам по себе ты слишком заметен. Стараюсь приглушать свое совершенство.

- Но почему тогда сегодня? - спрашивает Артур. - Почему ты дал мне увидеть тебя таким?

- Артур, - говорит Имс, - я подумал, что пора бы тебе уже и заметить меня.

О, он заметил, вот это уж точно. Это все, что Артур только и может сейчас делать. Губы Имса трогает улыбка, и Артур чуть не падает к ним, отмечая краем сознания, что где-то там далеко действие сомнацина заканчивается. Рики Шафер лежит вниз лицом на ковре, все еще видя сны об истертых столах для покера.

- Когда мы завершим это дело, - говорит Артур, - ты отведешь меня ужинать в ресторан.

- С радостью, - говорит Имс.

- Также, - продолжает Артур, - я хочу, чтобы ты снова сказал «предсознательное».

- Предсознательное, - говорит Имс.

- Не так, идиот, - говорит Артур, - по-немецки!

- А, - говорит Имс.

Он склоняет голову, отрываясь от стены, и проводит губами по уху Артура.

- Das Vorbewusste, - говорит он, и сердце Артура тает.

@темы: fic, календарь - лето 2011, slash, PG-13

---

Day 10

[Marvira]

Название: Цветы в пустыне (Flowers in the desert)
Автор: jeannedecarnin
Переводчик: Marvira
Бета: вэнс
Ссылка на оригинал: jeannedecarnin.livejournal.com/30055.html
Разрешение на перевод: получено
Пейринг: Артур/Имс
Рейтинг: NC-17
Количество слов: 2550

Саммари: Артур свернулся на кровати напротив него, босой и без рубашки, положив темноволосую голову на изгиб руки. Имс наблюдает за тем, как он спит: за мерным движением бледных плеч, за расходящимися по изгибу щеки веером ресницами. Губы разбиты, грудь расцвечена синяками. Рядом, на простыне, лежит девятимиллиметровый пистолет, и Артур даже во сне сжимает рукоятку одной рукой.


I.

После.

Имс просыпается в дешевом гостиничном номере в Мехико, затуманенный болью и укутанный в потрепанное, мягкое цветастое одеяло. Луч солнца, тяжелый от пыли, падает на его руку. Из его запястья тянется пластиковая трубка, и его ладонь хватается за нее, чтобы вытащить, потом нерешительно движется вверх, пока не нащупывает капельницу с физраствором, свисающую с ржавой перекладины у изголовья кровати.

Артур свернулся на кровати напротив него, босой и без рубашки, положив темноволосую голову на изгиб руки. Имс наблюдает за тем, как он спит: за мерным движением бледных плеч, за расходящимися по изгибу щеки веером ресницами. Губы разбиты, грудь расцвечена синяками. Рядом, на простыне, лежит девятимиллиметровый пистолет, и Артур даже во сне сжимает рукоятку одной рукой.

*
Имс просыпается в темноте, на заднем сиденье автомобиля, освещенного только светом приборной панели. Артур, перегнувшись через водительское кресло, чтобы дотронуться до его лица, шепчет ему:

- Мы в пяти милях от границы. Мне нужно, чтобы ты был в сознании.
- Я в порядке, - отвечает ему Имс, заставляя себя принять сидячее положение. Морщит лоб от боли.

Артур пристально смотрит на него из-под длинных ресниц, его лицо абсолютно непроницаемо – этой его прекрасной Артуровской непроницаемостью, которая, как всегда считал Имс, сводила его любовников в преждевременную могилу. Он передает Имсу потрепанный синий американский паспорт. Имс быстро его пролистывает, недоверчиво поглядывая на штампы, поддельную фотографию на странице с личными данными. Через некоторое время он бормочет:

- Я что, из Юты?
- Гантер Терренс Иверсон из Юты. И мы должны успеть пересечь границу до того, как он обнаружит, что пропало из сейфа в его гостиничном номере.

Имс с ворчанием откидывается обратно на сиденье и подносит страницу ближе к свету:

- Хорошая фотография.
- Я ее всегда ношу в бумажнике.

Губы Имса дергаются.

- Правда?
- Нет, придурок, - Артур включает зажигание. – Нам лучше двигаться. Постарайся выглядеть менее криминально.
Имсу больно, когда он смеется.

*
Он снова просыпается примерно через час после того, как они пересекли границу. Когда они съезжают с главной дороги, под колесами хрустит гравий. Артур останавливает машину и выходит. Роется в карманах в поисках пачки сигарет, потом опирается о бок автомобиля и сует одну между губ. Имс смотрит, как в сложенных ладонях Артура слабо мерцает огонек зажигалки, как легкий рассветный ветер треплет его белый воротник.
Солнце встает над пустыней, освещая потрескавшуюся, мертвую землю вокруг креозотовых кустов. Вдалеке виднеется кроваво-красная кромка гор.

- Ты же не куришь, - говорит Имс с заднего сиденья.

Артур поворачивает голову и улыбается.

*

До.

В их первый раз, Артуру было двадцать один, его тело все еще было по-мальчишески худым и подтянутым, а темные волосы – коротко остриженными после армии. Быстрая и опасная работа в Майами привела к праздничной пьянке, которая, в свою очередь, привела Артура и Имса к поцелуям взасос в подвальном клубе, к голым красным лампочкам, к музыке, вибрирующей в их крови, и дикой толпе, беснующейся и трущейся о них. К Артуру, прижатому к барной стойке, рубашка собралась складками вокруг его спины; беспокойные руки Имса, изучают его гладкую, мягкую кожу. К тому, что член Артура упирается в бедро Имса, а с его сладко, ненасытно открытых губ срывается тихое хныканье, Имс просунул руки под пояс его джинс и притянул его ближе, выстанывая ему в шею: «Артур, мне нужно» - задыхаясь, бессмысленно, слизывая капли пота с горла Артура и толкаясь в него кончиком сухого пальца.

- Артур, пожалуйста, мне нужно.

Они делали это неуклюже и грубо на диване в самой дальней части клуба; джинсы Артура стянуты до колен, его лицо спрятано в ладонях, толстая головка члена Имса толкается в его задницу. Их хриплые крики заглушала музыка, а бедра Имса вколачивались в Артура.
Артур, пожалуйста, мне нужно.
Они понимали, что когда все закончится, они вряд ли смогут заговорить об этом.

II.

После.

Имса начинает лихорадить на полпути к Нью-Мехико, глубокая пульсирующая боль разливается по его правому плечу. Конечности кажутся тяжелыми и ватными. Когда Артур выходит в магазин на заправке, он ложится на заднее сиденье, расстегивает рубашку и просовывает большой палец под повязку. Плоть чувствительная и припухшая, непривычная, странно податливая на ощупь.

Они сменили машину на угнанный Форд Эскорт, выкрашенный потускневшей кремовой краской, которая начала облупливаться под слоем пыли. Синтетические чехлы сидений прилипают к рубашке Имса когда он садится. Он застегивает ее и смотрит, как Артур идет по растрескавшейся эстакаде с коричневым бумажным пакетом под мышкой и пьет молоко из пакета.
На Артуре брюки из дешевого хлопка и выгоревшая гавайская рубашка из комиссионки на границе с Аризоной. Его волосы спутаны пустынным ветром, а левая рука покраснела от солнечного ожога, потому что он постоянно упирается ей в стекло со стороны водителя. Артур передает Имсу пакет и прикуривает сигарету, забирается на переднее сиденье и заводит двигатель.

С наступлением ночи Имс настолько болен, что едва может говорить. Артур оставляет его дрожащим в номере отеля и возвращается спустя два часа с упаковкой антибиотиков, коричневой стеклянной ампулой морфия и пригоршней иголок в стерильных пластиковых упаковках. Он меняет Имсу повязку и протирает его влажной салфеткой. Имс чувствует зловоние болезни от своего тела, гной и пот, пропитывающие одежду, которая липнет к его горящей коже.

*
Позже Имс просыпается уже в другой комнате и не помнит, как он в ней оказался. Прислушивается к коротким щелчкам потолочного вентилятора и шелесту ночного ветра в занавесках. Артур сидит возле окна и курит. С коленями, прижатыми к груди, он выглядит таким напуганным и одиноким, что растерянный Имс хочет его окликнуть. Язык распух и еле ворочается.
- Артур, я здесь.

*
Имс сжимает пальцами свернутый в комочек кусок ткани, от которого еле уловимо пахнет дешевым хозяйственным мылом. Его веки подрагивают. Он приподнимается на локте и рассматривает то, что напоминает обстановку внутри трейлера, только дверной проем шире и ведет на деревянное крыльцо. Чуть поодаль – голубое мерцание бассейна, высушенный на солнце бетон.

Артур появляется в дверях, одетый в мокрые нейлоновые плавки, с полотенцем, накинутым на худые плечи. На его теле мерцают бусины влаги, и Имсу хочется кричать от осознания того, как давно он видел Артура обнаженным, извивающимся под его прикосновениями, умоляющим.
Бросив полотенце на стул, Артур садится на кровать. Прижимает прохладные пальцы ко лбу Имса. Он выглядит изможденным, но спокойным, уголки губ приподняты в усталой улыбке.

*
- Почему ты все еще здесь? – спрашивает Имс, лежа на прогибающейся кровати и наблюдая за тем, как Артур накладывает на его плечо свежую повязку. Артур поднимает на него пристальный взгляд, и Имс продолжает:
- Ты ведь уже бросал меня.
- Это ты бросил меня, - возражает Артур, его голос юный и тихий, вдоль лба пролегла глубокая морщина.
- Тише, я тебя ни в чем не обвиняю, - Имс берет его руку, переворачивает ладонью вверх и сплетает их пальцы вместе. Он улыбается со странной смесью привязанности и сожаления.
- Только не говори мне, что ты это от чистого сердца. Потому что, дорогуша, сердце у тебя не такое.
Артур отворачивается и с шумом вдыхает. Минуту спустя он шепчет:
- Ты понятия не имеешь, какое у меня сердце.

До.

Их второй раз начался с полуденной жары на шоссе где-то за Вегасом, Имс шел босиком под палящим солнцем, держа туфли в одной руке. Услышав, как Артур ворчит и жалуется позади него, он повернулся и крикнул:
- Как у тебя хватает сил говорить?
Голос охрип от неконтролируемого приступа гнева, жажды и черных пляшущих точек в глазах.
На Артуре были надеты жалкие остатки черного смокинга, ворот рубашки был расстегнут, а пиджак перекинут через руку. На переносице виднелась широкая полоска обгоревшей на солнце кожи. Артур открыл было рот, чтобы ответить, но потом нахмурился и замялся. И они оба заметили поднимающееся облако пыли, красный грузовик, мерцающий на горизонте.
Сидя в кабине грузовика как школьники, пили прохладную содовую из сумки-холодильника и обменивались взглядами украдкой поверх бутылок. На их губах играли улыбки, посылая искорки смеха от одного к другому.
В мотеле Артур направился прямиком в душ, оставив на полу дорожку из одежды. Имс разделся и последовал за ним, запустил пальцы в волосы Артура, толкнул его к стене и поцеловал. Холодная вода на губах Артура, стекает по его разгоряченной коже, по спине, выгибающейся навстречу прикосновениям, когда Имс опускается на колени и жадно обхватывает губами головку его члена. Артур упирается ладонями в стену, и Имс, трахает его, вода льется ему в глаза, а с губ срываются стоны, ослабевшие ноги дрожат.

*
На следующее утро неосторожные язвительные замечания Артура за завтраком приводят к яростному спору, который, в свою очередь, приводит к жестокой драке средь бела дня, прямо на тротуаре главной улицы. Артур свернулся в пыли, изо рта тонким ручейком стекает кровь, а сильные руки волокут чертыхающегося и кричащего Имса на заднее сиденье патрульной машины. Которая во второй раз вынудила его убраться за пределы города. В этот раз он поймал попутку до Калифорнии.
Он так и не узнал, как удалось освободиться Артуру.

III.

Артур пугается в ресторане Сичуан в Техасе. Они сидят в кабинке, обитой красным пластиком, едят пропаренный рис, мапо тофу и тушеные овощи, когда его ресницы вздрагивают, и он отворачивается от окна. Он понижает голос до полутона и говорит:
- Сейчас я расплачусь. В конце коридора возле туалета есть выход. Проверь, открыт ли он и можно ли через него выйти на задний двор. Встретимся снаружи через две минуты.
Спустя две минуты, Имс ждет его в узком переулке, между мусорными баками и сточной канавой, бурлящей серой пеной. Дверь открывается. Артур выходит, хватает его за руку и начинает бежать. И Имс позволяет Артуру протащить себя через пару кварталов, но с тех пор, как он оправился после болезни, прошло менее суток. Когда они добираются до машины, ему тяжело дышать, и он всем телом повис на плечах Артура, который одной рукой поддерживает его за талию. Острая боль горит в животе, его мутит, черные точки застилают глаза.
Артур усаживает его на переднее сиденье, быстро огибает машину, забирается внутрь и выезжает с парковки.
Они добираются до шоссе за пять минут, прерывистая желтая линия делит прямую полосу дороги пополам. Темно-серые грозовые тучи двигаются в их сторону, и вилка молнии раскалывает небо где-то вдали.
-Кого ты увидел? – задыхаясь, спрашивает Имс, все еще пытаясь справиться с тошнотой.
-Я не знаю, я не знаю… - шепчет Артур, его лицо мертвенно-бледное.

*
Через два часа они заезжают за заправку. Артур выходит из машины, хлопая дверью, и бежит к магазину через дождь, который идет стеной. Имс видит его в освещенном окне, телефонная трубка таксофона прижата к уху, пальцы отводят со лба мокрые волосы.
Когда Артур возвращается в машину, то некоторое время он сидит молча, положив руки на руль. Рубашка прилипла к телу, став почти прозрачной. Имс слушает, как капли воды стекают на пол. Потом Артур говорит:
- Я знаю одно место в горах. Оно принадлежит моему старому знакомому. Он не против, если мы поживем там пару недель.
Он мельком смотрит на Имса.
- Ты сможешь немного отдохнуть. Набраться сил. Где-то, где безопасно и тихо.
- Безопасно и тихо, - сухо говорит Имс. – Как меня заводят эти слова.
Артур запрокидывает голову и смеется:
- И не говори.

*
Имс наклоняет голову, чтобы не задеть дверной проем хижины и выходит наружу в поздний полдень. Артур сидит на краю покосившегося крыльца, отпивая маленькими глотками теплый виски из кружки с выщербленными краями. Рукава рубашки и штанины закатаны, босые ноги болтаются в воздухе. Травяные колоски щекочут подошвы его бледных ступней. Небо безоблачно, синева делается темнее над верхушками сосен. Имс садится возле Артура и прислушивается к звонким трелям птиц, к стремительному току воды в невидимом ручье.
Через некоторое время он говорит:
- Это неплохая идея. Где-то, где безопасно и тихо. Я хочу сказать, не обязательно здесь, но ты и я… Я думаю, мы могли бы…
Он внезапно замолкает и хрипло смеется, глядя в сторону.
- Артур, я бы хотел…
Артур качает головой, его ресницы опущены.
- Тебе станет скучно, - шепчет он.
Имс осторожно подносит руку к лицу Артура и проводит тыльной стороной ладони по его щеке.
- Эй, - тихонько говорит он.
Артур отворачивается, и Имс удивляется, как же иногда невозможно трудно к нему прикасаться; как к чему-то совершенному и бесчувственному, и необычно хрупкому; как к белому фарфору или яичной скорлупе
- Эй, - повторяет он, запуская пальцы в локоны Артура. И тогда Артур поворачивается к нему, и они целуются: тихие стоны друг другу в рот, ладонь Артура обнимает Имса за шею, а его губы, такие теплые и податливые, что Имс захлебывается:
- Артур, ты всегда… - и не знает, что он имеет в виду, не знает, что он пытается ему сказать.

*
Имс лежит в спальне на кровати, он полностью одет и одной рукой обнимает Артура, чья голова лежит на его груди, чьи ноги сплелись с его. Темные волосы Артура щекочут ему нос. То же открытое окно, то же звонкое журчание птичьих трелей.
- В один прекрасный день я займусь с тобой любовью, - заявляет Имс. Он слышит, как Артур тихонько фыркает от смеха, и говорит, усмехаясь:
- Я серьезно. Я буду целовать тебя часами, как будто мог бы делать это всю жизнь. Буду гладить тебя по волосам. Расскажу тебе обо всем, что мне в тебе нравится. Раздвину тебе ноги и буду ласкать твои яйца, сосать твой член, вылизывать тебя до тех пор, пока ты не сможешь больше терпеть, пока не закричишь и не откроешься, умоляя меня взять тебя. А потом я засуну свой член в твою задницу и трахну тебя так глубоко, так нежно и так медленно, что ты кончишь так сильно, как никогда еще не кончал, - он улыбается шире. - Да, милый, вот что я собираюсь сделать.

@темы: fic, календарь - лето 2011, slash, NC-17

---

Day 9

[Бодя Медведистый]

Автор: Бодя Медведистый
Главные герои: Артур и Имс
Рейтинг: G

@темы: art, календарь - лето 2011, G

---

Day 7

[Cornelia]

В пределах кенийской границы.
(Часть 1)
Автор: Cornelia
Беты: У меня их две, но они шифруются =). Но я им очень благодарна.
Пейринг: Имc/Артур, Артур/Имс
Рейтинг: R
Жанр: романтика юмор и немного драмы для остроты
Дисклеймер: все сами знаете чье
Саммари: Вор и авантюрист, стремящийся выглядеть достойным человеком, и темпераментный молодой извлекатель, мечтающий быть холодной сволочью. Поймут ли они друг друга? Действие происходит за два года до событий фильма.
Извинения =( К сожалению, всякие обстоятельства жизни не позволили мне дописать к сроку все целиком, а текст вышел довольно длинным. Так что выкладываю только первую часть (примерно треть текста), остально пока редактируется и дописывается.

Пролог
У Имса было отличное чувство опасности, как у дикого зверя. Можно сказать, он всегда был чертовски осторожным человеком. Заявляясь на незнакомую территорию, заранее выяснял, как можно свалить, желательно как минимум тремя разными способами. Всегда следил за своей спиной.
Коллеги, подельники, да и конкуренты считали его компетентным, талантливым и надежным. Естественно опасным это тоже полезно. И он тщательно следил, чтобы при упоминании его имени не возникали ассоциации – бандит, бродяга, раздолбай. В общем, у Имса был свой стиль, и он умел держаться с достоинством.
Почти всегда. Пока не случалось что-то мало понятное для него самого. И он попадал в такую передрягу, что небу становилось жарко. Самое удивительное, что когда речь заходила о серьезных делах, то все у него в порядке, такие выкрутасы сходили с рук, что ого-го. А вот нелепых неприятностей, в которых он выглядел дурак дураком судьба ему припасла с запасом.
Впрочем, насчет судьбы… Велико было искушение свалить все это на судьбу, игру фортуны. Но он слишком много времени размышлял о том, что движет другими люди, слишком много времени проводил в чужом подсознании, чтобы игнорировать проделки собственного. И он точно знал, у него есть свой личный злой демон, который жил на где-то границе реальности и хаоса и время от времени подталкивал его к совершению очередной опасной глупости. Имс и хотел бы с ним разобраться, но его останавливала мысль о том, не этот ли самый демон позволял ему с недоступной другим легкостью менять себя в разделенных снах.
В любом случае Имс предпочитал, чтобы все это оставалось их с демоном частными разборками. Тем более, что он всегда выпутывался. Дожил до своих лет, всего пара шрамов, на удачу грех жаловаться. И большую часть времени удается избегать неприятностей и держаться с достоинством. В общем, никто из тех кому знать не следовало никогда бы и не узнал об этой Имсовой слабости, но только последние два года каждый раз, когда случалось что-то подобное рядом оказывался Артур. Выскакивал как черт из табакерки, хотя, может, стоит сказать спускался как ангел с небес, потому что, отрицать сложно, всегда очень вовремя.
И не сказать, что они были друзьями. Конечно, извлекателей в мире не так много и в дримшеринге все друг друга знают и держат в поле зрения. А Артур? Ну что, работали несколько раз. Как-то выпили вместе после удачно завершенного дела. Имс тогда даже подумал, что дело могло бы выпивкой не ограничиться. Артур - красавчик и вообще приятнейший парень, особенно когда забывает изображать из себя крутого извлекателя. Чудная улыбка, удивительные глаза цвета спелого каштана, классная задница. Имс был очень даже не прочь, только, вот незадача, он должен был просто кровь из носу быть в тот же день в Каире и билет лежал в кармане. И когда Артур положил ладонь ему на поясницу и сказал очень деликатно, но совершенно недвусмысленно: «Ужасно хочу провести эту ночь с тобой» у Имса уже кровь кипела от тех взглядов, что Артур бросал на него весь вечер. Он сперва прикинул, не уединиться ли им где-нибудь поблизости минут на десять, но потом решил, что такой парень как Артур заслуживает гораздо большего, чем быстрый перепихон в туалете. Осталось только извиниться и отказаться. Отказ получился жутко неуклюжим, Артур сразу напрягся, и Имс даже поцелуя заполучить не попытался. В общем, он улетел в Каир преисполненный сожаления, обещая себе, что уж в следующий-то раз непременно.
Но как назло все следующие их встречи происходили не во время извлечений, где Имс мог бы проявить себя как всегда блистательным. А он был хорош и прекрасно знал это.
И с каждым разом Имсу все больше виделась в появлениях Артура не счастливое стечение обстоятельств, а какая-то зловещая закономерность.
В первый раз Имс так и не узнал, решили его аккуратно убрать конкуренты или это была месть (он тогда отказался от одной грязной работенки), или просто не повезло. В любом случае выхлестывать одним глотком стакан с выпивкой, в который малознакомая красотка подлила что-то, заговорщицки тебе подмигивая, оказалось глупостью. Сначала было очень хорошо. Потом плохо, а потом еще хуже. И произошло это, заметим, не в Лондоне или Нью-Йорке, а в Бирме. И когда Имс изредка выныривал из затягивающего все глубже липкого тумана, местные врачи сокрушенно качали головой, дескать, ничего не можем сделать, необходимое медицинское оборудование подвезут лет через двадцать пять. Его спас Артур, который появился на меркнувшем Имсовом горизонте страшно деловой и сердитый. Через несколько часов Имс был в современнейшей американской клинике, и белокурая медсестра заверяла, что буквально через пару недель все у него будет в полном порядке.
Дня через четыре, когда Имс обнаружил, что он в состоянии поднять руку (самостоятельно) и даже сесть на кровати (с чужой помощью) в палате появился Артур.
- О! Твое лицо уже можно отличить по цвету от подушки. Я сегодня уезжаю в Чикаго. Зашел попрощаться.
Пожал слабую Имсову руку и исчез, прежде чем тот заставил свой язык ворочаться, как следует. Было немного неловко конечно, но в целом Имс посчитал, что ему в очередной раз чертовски повезло, а Артур – отличный надежный парень. И Имс непременно должен пригласить его выпить, когда будет в состоянии это сделать. Потом они обменялись несколькими вежливыми и-мейлами, но занятые каждый своими делами оказывались постоянно в разных концах земного шара, поэтому встреча так и не состоялась.
Второй раз случился через десять месяцев в Нью-Йорке. Имс сел играть в покер на чужой территории. И ведь не то что бы нужны были деньги, так играл развлечения ради. Да и что ребята серьезные и не любят конкурентов знал отлично. И предупреждали его несколько раз. Но нет, взыграло ретивое, хочу и сделаю, и никто мне не запретит. И не отбился бы Имс в одиночку от пятерых ну никак, если бы Артур не появился снова. В элегантном серебристо-сером костюме, такие современные рыцари предпочитают сверкающим доспехам, и что оказалось решающим, с не менее элегантным глоком в руках.
Все было кончено в пять минут. Двое нападавших остались валяться в грязи, видимо, навсегда, трое остальных, не пожелав присоединится к товарищам, исчезли. Имс сплюнул на грязный асфальт выбитый зуб и утер с лица кровь. Артур вежливо поинтересовался, все ли кости целы, а потом произнес сдержанно и даже показалось, скромно опустив ресницы :
- Знаешь, так получилось, что я недавно оказал маленькую услугу их боссу, - он кивнул в сторону на оставшихся отдыхать бандитов, - так что никто не будет предъявлять никаких претензий.
«Я договорился с большим дядей, и плохие мальчики тебя больше не обидят, малыш» - перевел сам себе Имс и ошарашенный поплелся вслед за Артуром прочь из переулка. Когда они вышли под свет фонарей, Артур на минуту остановился и внимательно осмотрел разбитое лицо Имса.
- Все заживет, следов не останется, - серьезно сказал он, как будто ему было дело до Имсовой красы.
- Послушай, Артур, может быть, зайдем ко мне в отель выпьем?
Артур улыбнулся своей обалденной улыбкой - на щеках ямочки и губы изгибаются как лук на старинном гобелене. От таких улыбок млеют и проникаются доверием старушки, монахини сожалеют о данных обетах, а счастливые женихи задумываются о смене сексуальной ориентации. И никому и в голову не придет, что у обладателя этой улыбки в кобуре глок, с которым он очень даже умеет обращаться.
- Извини, у меня поезд через полчаса. Неотложная встреча.
Имс стоял перед Артуром с разбитой рожей и колодой крапленых карт в кармане и чувствовал, что его посылают на хер и вполне заслужено. А провожая взглядом такси, увозившее Артура к вокзалу, он сообразил: для того, чтобы тот очутился в переулке так вовремя счастливого стечения обстоятельств маловато. В отеле промыв все ссадины, выкурив сигарету и как следует выпив, Имс долго ломал голову, пытаясь понять зачем Артур следит за ним. Но решил только, что каковы бы ни были причины, получается это у него безупречно. Как, впрочем, и все за что он брался. После еще одной сигареты и порции спиртного Имс дал себе твердое слово, что больше Артур его в таком идиотском положении не увидит.
Но не прошло и пяти месяцев… В этот раз Имс был в Барселоне. Вполне подходящее место, чтобы залечь на дно. И какого же надо было свалять дурака, чтобы угодить в тюрьму за нарушение общественного порядка - небольшой дебош, сопротивление при задержании и что-то там еще, о чем он помнил смутно. А то обстоятельство, что он не мог даже внести за себя залог, делало ситуацию чертовски неудобной. Несколько неприятных дней он провел в камере лишенной элементарных удобств. А когда его пригласили в кабинет и после оформления вороха бумаг об освобождении торжественно выпроводили, он не очень удивился, обнаружив на крыльце Артура. Отлично. Имс потер рукой заросшую физиономию. На нем были одни только брюки, когда-то бывшие серыми в полоску и сандалии. Он пять дней не мылся. Царапина на скуле противно саднила.
- Привет! – сказал он и протянул руку.
- Выглядишь неважно, - Артур ответил на рукопожатие и кивнул головой. – Пойдем. Машина на парковке.
Ноябрь в Барселоне не считается бархатным сезоном. Ветер с моря нес холодную водяную пыль, и Имс чувствовал, как покрывается мурашками. Артур косился на него с некоторым сочувствием, как будто раздумывал, не одолжить ли ему свой тренч, но человеколюбие не победило. Имс влез в салон, стуча зубами от холода.
Когда они вошли в холл весьма приличного отеля в Сантс-Монжуик, охрана ожидаемо двинулась к ним, но Артур выбрал идеальный ледяной тон.
- Все в порядке. У моего друга небольшие неприятности. Мы уже уходим, - и уверенно пролавировав между охранниками втолкнул Имса в лифт.
Едва они вошли в номер, Имс ломанулся в душ и долго стоял под горячими струями, с каждой минутой чувствуя себя все больше собой.
- Имс, я принес тебе одежду, - темный силуэт мелькнул за запотевшей стенкой душевой кабины.
- Спасибо! – проорал он сквозь шум воды.
Джинсы и простая зеленая футболка с длинным рукавом. Обычно Имс носил одежду более свободную, но эта футболка довольно выгодно облегала плечи и грудь, что он даже задумался о том, не изменить ли своим привычкам. Артур как будто специально подбирал вещи, которые Имсу подойдут. Цвет тоже очень удачный – глаза стали яркими серо-зелеными. Скорее всего, у Артура просто врожденное чувство стиля, по крайней мере, сам он всегда одет с такой элегантной простотой, которой сложно научиться. В общем, сейчас выглядел Имс вполне пристойно. Гораздо лучше, чем ожидал. И физиономию почти не разбили, небольшая ссадина на щеке не в счет.
Артур разговаривал по скайпу.
- Не паникуйте, я буду вечером, - бросил он в микрофон, снял наушники и аккуратно закрыл ноутбук. - Имс, я должен вернуться в Токио. Номер оплачен до завтрашнего дня. Вот держи.
- Что это? - Имс повертел в руках тюбик.
- У тебя ссадина на щеке. Быстрее заживет.
- Артур!
- Да.
- Что происходит, а?
Артур поднялся.
- Просто узнал, что у тебя неприятности.
Имсу очень захотелось стать на несколько дюймов выше и нависнуть над ним, но пришлось просто придать голосу толику угрожающего рычания.
- Последние два года ты всегда оказываешься рядом, когда у меня неприятности. Какого хрена ты за мной следишь?
Он почти припер Артура к стене.
- Отвали, Имс, - Артур досадливо нахмурил брови. - Что тебя не устраивает?
Имс видел, как Артур дерется в разделенных снах, он гибкий и сильный. Драться с человеком, который только что вытащил тебя из тюрьмы, идиотское завершение череды уже сделанных глупостей. Но очень хотелось схватить и встряхнуть хорошенько, увидеть опасный блеск в каштановых глазах.
- Я чем-то тебе особенно дорог? Или тебе так нравится видеть меня в дерьме? – Имс отступил на шаг. – На фиг, ты лезешь в мои дела, приятель?
- Можешь считать, из-за твоего редкого таланта, – Артур чуть улыбнулся, без высокомерия впрочем. - И я не о способности влипать в неприятности, а об имитации.
- Значит, тебе нравится иметь кругом тебе обязанного имитатора. Меня это начинает несколько тяготить.
- Вернешь долг, когда сможешь. Я знаю, что у тебя сейчас нет денег.
- Да я не только о деньгах.
Артур как-то нерешительно взглянул на него, потом подхватил сумку с ноутбуком.
- Удачи, - и он ушел, оставив Имса одного в номере.
- Редкий талант, мать твою, - выругался Имс, падая на диван.
Артур был отличным извлекателем, его звали в лучшие команды. Начни он всюду отзываться об Имсе как о человеке, постоянно влипающем в неприятности, Имсу это дорого станется, даже не смотря на редкий талант. Да и не только в работе было дело. Просто хотелось быть с Артуром на равных. И тогда, кто знает, что могло бы получиться. Имс не знал, но не сомневался, что попробовать стоило. Вот только как тут попробуешь, если Артур решил изображать из себя ангела-хранителя.
Единственное, что Имс мог сделать это тоже начать следить за перемещениями и делами Артура. В конце концов, не только у координатора были полезные связи. Прошло полгода, Имсу удалось прожить их вполне мирно. Артур был по-прежнему безупречен. Имсу тоже удавалось соблюдать осторожность. Чувство опасности не подводило, вот только настойчиво намекало о том, что желание восстановить статус-кво в отношениях с Артуром становится слишком навязчивым.

Часть 1
Артур ошибался редко. В их ремесле просчеты стоили дорого, и речь шла не только о деньгах. Особенно ошибки координатора, который планировал незаконное проникновение в чужие сны. Да и в этот раз единственное, что он сделал неправильно - не отказался от этой работы сразу, как только узнал против кого предстоит действовать. А дальше он отлично понимал, на какой риск идет. И решил работать один. Его собственные риски это, конечно, повышало, но вести с собой людей было против его профессиональных принципов, потому что за безопасность команды отвечал в первую очередь координатор.
Он очнулся от сомнацинового сна и тут же ощутил врезающиеся в запястья наручники и холодное дуло, прижатое к горлу. Сопротивляться не было никакого смысла. Двое бандитов, подбадривая пистолетами и тычками, загрузили его в машину и надели на голову мешок.
Большую часть времени его держали под наркотиками. В те минуты, когда он приходил в себя, ему становилось страшно. Очень. Он понимал, что из него выпотрошат всю информацию, а потом его самого распотрошат в буквальном смысле. Других вариантов не было. Была только ничтожно маленькая надежда бежать, таявшая с каждым часом. Иногда его допрашивали, но довольно лениво. Давали понять, что ждут главного босса. И что главный босс, чье подсознание вскрыл Артур, очень-очень зол.
Обветшалое кирпичное здание, в котором его держали, судя по облупившейся вывеске во дворе и валявшимся везде ржавым инструментам и запчастям было когда-то автомобильной мастерской. Охрана все время менялась, и не удавалось ни подсчитать сколько их, ни оценить насколько они опасны. Дважды в день его выводили в туалет, кормили – скудно, и кололи очередную дозу – это уже не скупясь. Артур не мог опознать, какие наркотики ему вводили. Если не считать сомнациновых смесей, он не особенно в этом разбирался, но ему казалось, что препараты часто меняли. Иногда он просто отрубался и спал, иногда лежал в апатии, наблюдая, как трещины на стене скручиваются лентами Мебиуса, складываются в невозможные парадоксальные фигуры, которым он придумывал названия и тут же забывал.
В тот день, по его подсчетам, третий день после провала, его накачали чем-то новым. Где-то в самой глубине сознания бился страх, но в остальном было приятно. Даже очень. Мир дробился будто картинка в калейдоскопе. Артур с полчаса пялился на сочный оранжевый кирпич в стене, у которой сидел. Потом на свои руки, бесконечно удивляясь длине и изяществу пальцев. Он даже не обратил внимание на тихий скрип открывающейся двери. Только когда кто-то большой и теплый присел возле него на пол и схватил за плечо, он повернул голову. Из-под капюшона черной куртки на него тревожно смотрел Имс.
- Жив? Цел? – Имс взял его за запястья, ощупал наручники, что-то повернул и снял их.
Одурманенное сознание Артура не успевало за происходящим. Имс, теперь возившийся с цепью на его ногах, как будто состоял из отдельных ярких деталей. Сейчас Артур видел перед собой часть загорелой шеи, с прилипшим к ней влажным завитком волос и маленькое аккуратное ухо.
Артур протянул руку и обвел ухо пальцем, погладил мочку.
-Ушко, - прошептал он.
Имс удивленно дернулся и повернулся к нему. Теперь в фокусе внимания Артура оказались темно-серые глаза и, мамочки мои, какие же длинные и пушистые ресницы. Их тоже захотелось потрогать пальцем, но Имс заговорил, и Артур переключил внимание на его рот.
- Эй, да они тебя здорово накачали, - произнес Имс, - Ты хоть помнишь кто ты?
- Да, я – Артур.
Чуть влажные полные губы, такие нежные и мягкие. Артур совершенно завис.
- Молодец. А я кто?
Да. И на ощупь тоже.
- Ты? Ты потрясающий и…
- Та-ак, все ясно, – Имс усмехнулся, перехватывая его руку. - Ты идти-то сможешь?
- Куда?
- Я скажу куда.
Затекшие ноги не слушались. Артур поднялся и тут же рухнул на Имса. Тот обхватил его за плечи.
- Мммм… Как хорошо! - Артур уткнулся ему в шею и засунул язык под ворот футболки. Кажется, так делать нельзя? Почему? Имс такой соленый…
- Да-а… – протянул Имс, отлепляя его от себя. – Жаль не у кого спросить название наркоты. Видно, что забористая, может, Юсуф знает.
- Что еще за Юсуф? Не нужен никакой Юсуф.
- Да уж, тебе точно не нужен. Чума просто, - тихо засмеялся Имс. – Пошли.
Прохладный воздух коснулся лица Артура, когда они вышли на заброшенный двор. Мир все еще был расколот на отдельные детали – крепко сжимающая его руку ладонь, человек, безжизненно скорчившийся на каменных ступенях, серый джип.
- Сиди спокойно, будь умницей. Я скоро вернусь, – прошептал Имс, усаживая его на пассажирское сидение. - Понял?
Артур кивнул. Собственно ему именно этого и хотелось – сидеть спокойно. Было бы здорово, если бы Имс остался с ним, на него приятно смотреть. Но он ушел, затерялся в сумерках, и Артур смотрел ему вслед. Чувство времени исчезло, и он не знал, прошло несколько минут или часов, прежде чем Имс вернулся и влез на водительское сидение.
- А вот сейчас и правда стоит сказать, что я потрясающий. Держи свое сокровище.
С этими словами он положил Артуру на колени серебристый чемоданчик
- PASIV! – лениво удивился Артур. - Откуда у тебя мой PASIV?
- Забрал у плохих дядей. А теперь валим отсюда и побыстрее.
***
Тело скручивало болью. Мягкое кожаное кресло давило как силки, ровное гудение мучило слух. Артур дернулся, попытался встать, но тут же, оказался мягко усажен обратно.
- Где мы? – попытался выговорить он. Но только едва слышно прошелестел. Губы не слушались, язык еле ворочался.
- В самолете. Одолжил мне тут один приятель. Очень удачно.
Он едва разлепил ресницы и тут же снова зажмурился, так болезненно свет резал глаза. В руку ему втиснули бутылку с водой.
- Давай, попей.
Он послушно сделал первый глоток, а потом начал пить, жадно захлебываясь. Вода была сладкой, восхитительной, прохладными ручейками текла по подбородку и шее. Наконец он утолил жажду, непослушной рукой воткнул бутылку в подставку возле сидения и снова закрыл глаза.
-Тебе еще что-нибудь нужно? – пальцы мягко прошлись по подбородку, смахивая капли воды.
- Нет. Спасибо.
Артур снова проснулся, когда самолет приземлялся в крошечном аэропорту. Едва он ступил на трап, разогретый влажный воздух окутал его как жаркое одеяло,
На крыше приземистого белого здания он прочитал: «Кенийские авиалинии приветствуют вас в Момбасе»
- Момбаса? – повторил Артур.
- Да, будем жить на острове. Как тебе? – Имс, кажется, и не ждал ответа. – У меня здесь много друзей. Если эти подонки будут тебя искать, сразу узнаем.
Слова давались с трудом, ускользали, наконец, Артур ответил:
- Да. Спасибо, Имс.
- Не за что.
Изнурительный влажный зной, прохладный салон такси, жаркая пахнущая пылью и специями улица, темная лестница. И снова сухая прохлада, в квартире работал кондиционер.
Имс довел его до просторной ванной комнаты, включил воду и сунул в руку мочалку. Шевелиться не было сил.
- Может, тебе помочь? – спросил Имс.
- Господи, я вообще ничего не соображаю, - ему стало страшно, как в кошмарном сне, когда надо бежать, а ноги не слушаются.
- Ну а что ты хочешь, десять дней питаться одной наркотой. Посмотри на себя, - Имс мягко развернул его к зеркалу, - ты похож на святого с картины Эль Греко.
Запавшие темные глаза и исхудавшие, заросшие щетиной щеки. Точное сравнение, а еще точнее пациент наркологической клиники.
- Десять дней? – ошарашено переспросил Артур.
Имс кивнул.
- Совершенно потерял счет времени.
- Ну, ничего. Знающие люди говорят, что через недельку придешь в себя.
***
Но знающие люди немного ошиблись. Три дня Артур шатался по просторной квартире, трогая стоящие повсюду африканские фигурки, лежал на широкой кровати под пологом москитной сетки, сидел на низком диване, заваленном пестрыми шелковыми подушками. Проваливая из раза в раз попытки собрать происходящее в привычную стройную последовательность причин, следствий, возможных правильных действий. Каждый раз его мысленные постройки рассыпались как песочный замок. Он только удивлялся, встречая Имса, который появлялся и исчезал, разговаривал с ним о простых вещах – о погоде, о еде, о людях на улице. Следил, чтобы Артур ел, усаживал его за стол и вкладывал в руку вилку, добавляя обычно какую-нибудь глупость вроде: «Давай, детка, кушай».
На четвертый день Артур проснулся и обнаружил, что мир снова обрел ясность и четкую структуру. Он выбрался из-под москитной сетки, отворил тяжелую дверь и вышел на балкон. И увидел город. Хаотичный, плавящийся от зноя, как будто запутавшийся в пыльной паутине собственных улочек. Под раскаленным добела небом мощные башни европейского форта, нежное кружево мечетей, пестрое покрывало африканского рынка. И за всем этим бескрайняя синева Индийского океана. Город был совершенно непохожий на города, которые он любил. В нем не было ни деловитой строгости Нью-Йорка, ни воздушной элегантности Парижа, ни футуристичности Токио. Он не очаровывал, не восхищал, просто затягивал, забирал тебя сразу и целиком, заставлял смотреть, не отрывая взгляд. И Артур подумал, что город этот как нельзя лучше подходит Имсу, который действовал на него точно так же. С первого взгляда, сразу и целиком.
- Хочешь, пройдемся?
Артур вздрогнул, он не слышал шагов.
- Вон там, - Имс оперся одной рукой о перила и показал куда-то вдоль узкой улицы, – отличный ресторанчик. Можно уехать с острова и искупаться, можно просто прогуляться по городу.
На узком балконе было тесно, Артур почувствовал, что думать снова становится сложно.
- Ну, так что? – Имс вопросительно поднял брови.
- Имс, можешь одолжить мне компьютер?
- Конечно, нет проблем.
***
Оказавшись перед ноутбуком, Артур долго не мог собраться с мыслями.
Имс понравился Артуру с самой первой встречи. Он вообще относился к тому типу, который всегда привлекал Артура, да еще было в нем что-то такое, в уверенных плавных движениях сильного тела, в немного безумных глазах, в ленивой, многообещающей улыбке, что заставляло думать, в постели с ним ты сможешь забыть обо всем. Если говорить конкретно, Артур очень не прочь был провести с Имсом ночь и, пожалуй, даже несколько ночей. Вот только, когда они познакомились, Имс был не один.
Артур с Коббом взяли очень сложное дело. Мол была беременна, им нужен был архитектор и еще один извлекатель. И Кобб сказал: «Позовем Имса и Джереми, они классные ребята. А с Имсом вообще будет проще, он же имитатор»
Имс, как уже был сказано, произвел на Артура большое впечатление. А Джереми, белокурый с хрупкими запястьями и тонкими пальцами, оказался действительно превосходным архитектором. То, что Имс и Джереми не просто деловые партнеры они не скрывали. По крайней мере, Имс. Джереми же казался отрешенным от всего, кроме своих макетов и, глядя как Имс обнимает его за плечи и целует в шею, Артур думал не без досады, такой ли Джереми ледяной в постели, каким кажется.
Хотя в поведении Имса всегда был легкий налет флирта, влезать в чьи-то отношения было не в правилах Артура. Правда, он не мог порой удержаться и отзывался довольно язвительно о предложениях Джереми, чьи идеи, даже дельные часто попахивали шизофренией.
Но работали они исключительно профессионально, извлечение прошло успешно и действительно куда легче, чем можно было ожидать. Расстались довольные друг другом и в следующий раз, когда Артур сам набирал команду для работы в Австралии, он без колебаний позвонил Имсу.
Тот охотно согласился участвовать, но когда Артур спросил об архитекторе, ответил, что тот больше не работает. «Превосходно, - подумал Артур, - обойдемся без него». Работа оказалась адски сложной, они едва успевали урвать несколько часов нормального сна. Наконец, спустя две недели они сидели в баре на набережной в Сиднее после блестяще проведенного извлечения. Блеск обеспечил главным образом Имс. И хотя имитатор вел себя сдержанно, все равно было видно, что он жутко доволен собой. И улыбался Артуру через стол гордо и ослепительно. Артур никогда не любил долгого флирта, обмен взглядами казался ему более чем достаточным. Поэтому когда собрались расходиться, он просто без лишних расшаркиваний предложил Имсу продолжить вечер вдвоем. И, по правде сказать, ждал согласия. Отказ здорово его задел. Все эти отговорки о самолете и прочая ерунда. Если Артур настолько не в его вкусе (что вспоминая голубоглазого рассеянного Джереми можно было предположить) Имс мог бы и сказать об этом прямо. И к чему тогда были все эти улыбки и многозначительные взгляды?
Артур был зол и обижен, но держал Имса в поле зрения. Впрочем, для того была и рабочая необходимость. И в глубине души он не был готов совсем отказаться от Имса.
Каждый раз, когда он вызволял Имса из очередной неприятности, его так и подмывало сказать: «Я вижу, мистер Имс, за тобой просто необходимо присматривать. И я собираюсь этим заняться. Вплотную». А после этого прижать к стене и попробовать, наконец, на вкус этот потрясающий рот и устроить Имсу такой секс, чтобы ближайшие сто лет тому не захотелось больше никого, кроме Артура. Но выглядело это как-то не слишком достойно, да и снова получить отказ было бы слишком болезненно. По крайней мере, чувство превосходства, которое он испытывал несколько компенсировало и обиду, и неудовлетворенное вожделение. Но сейчас Имс вытащил его из такой передряги, что Артур разом потерял все заработанные очки.
Наконец, Артур заставил себя сосредоточиться на делах. Самый беглый проход по источникам показал, что его все еще ищут. Возможно, по всему миру, в Европе и Штатах ему появляться точно не следовало. У Артура было место, где можно залечь на дно в Японии, ему всегда нравилась эта страна. И хотя он осознавал, что перелет не безопасен, он все же сделал некоторые приготовления к переезду. Просмотрев почту, он обнаружил там сообщения от нескольких деловых партнеров, с которыми вел текущие дела, и самых близких друзей, которые интересовались, куда он запропастился, но решил пока что не отвечать и вообще никак не обнаруживать своего присутствия где бы то ни было. Обналичив часть денег, лежащих на его «аварийном» счету, он сообщил Имсу, что пойдет прогуляться и, спустившись по узкой темной лестнице, вышел на улицу.
Гордость не позволила Артуру воспользоваться предложением Имса показать ему город. Тот итак был его заботливой сиделкой последние три дня, не говоря уже о героическом спасении. Артур внимательно изучил в сети карту и, как ему казалось, прекрасно представлял куда идет, но уже через четверть часа впечатление, которое произвела на него Момбаса, когда он любовался ею с балкона, сильно изменилось. Путаница узких улочек, часто лишенных названий и номеров, могла посоперничать с лабиринтом, выстроенным талантливым архитектором. Конечно, Артур отыскал все, что ему было нужно, но, проплутав часа три по невероятной влажной жаре, он чувствовал, что насквозь пропитался потом и запахом пыли и специй. Он завел себе счет в банке по поддельным документам, которыми его снабдил все тот же Имс, приобрел ноутбук и кое-что из одежды и вернулся едва живой от усталости.
Приняв душ и разобрав покупки, Артур обнаружил, что Имс дома. Валяется на диване с журналом и сигаретой в зубах.
- Ну, как тебе понравилась Момбаса?
- Впечатляет, - Артур рухнул в кресло и прижал ко лбу стакан лимонада со льдом, – непременно использую как макет лабиринта для сна.
- О, думаю, в этом плане ты почерпнешь много интересных идей.
У Артура вертелась на языке куча вопросов. Почему Имс выбрал этот город? Давно ли он живет здесь и чем занимается? Для извлекателя здесь немного работы, если вообще есть. Но он сказал только:
- Сомневаюсь. Эта прогулка подогрела мое желание быстрее оказаться в Токио.
Имс сел и уставился на него в недоумении.
- Просто глупость. Тебя могут взять прямо в аэропорту. Подожди, по крайней мере, пару недель, они поубавят рвение, а ты придешь в себя.
Тон был таким снисходительным, что Артур захотел из чистого упрямства заказать билет на ближайший рейс.
- Я в состоянии сам себе позаботиться, - учитывая обстоятельства, ответ был идиотским, как часто бывало, когда он злился.
- Охренеть, я просто не верю, что приходится с тобой об этом спорить! Если бы твои великолепные мозги были в порядке, ты согласился бы со мной не раздумывая.
И пока Артур открывал в возмущении рот, Имс сменил тон.
- Тебе так неприятно мое соседство? Я знаю, ты считаешь, что я человек ненадежный…
Это было неожиданно.
- Имс, я перед тобой в неоплатном долгу.
- Ты это уже говорил, но я лично считаю, что мы просто квиты.
- Я ничем не рисковал, выручая тебя. Если они узнают, что ты причастен к моему бегству, к тебе у них будет счет покрупнее. Я просто работал по найму, а ты влез в их разборки.
- Насколько я знаю, мне удалось не засветиться, - спокойно произнес Имс. Как будто речь не шла о возможно охотящейся за ним международной мафии. Нет, он надежный человек, просто немного псих. Впрочем, учитывая, что Артур взялся за извлечение у одного из их боссов, о нем можно сказать абсолютно то же самое.
- Послушай, Имс, ты, конечно, прав, не стоит мне сейчас высовываться.
- Вот и оставайся здесь. Места полно и твое соседство меня ничуть не напряжет.
- Ок.
- Чудесно, - Имс поднялся с дивана. – Я отлучусь на пару часов, а потом, если захочешь, я тебе все-таки покажу город.
Артур выловил из стакана последний кусочек льда, открыл свой новый ноутбук и подумал,о том что на сегодня Момбасы с него точно хватит. И еще о том, что перспектива двухнедельного соседства с Имсом выглядит довольно привлекательной.
***
Тем же вечером они лежали друг напротив друга на полу и играли в лабиринты. Игру придумал Кобб, и она как вирус расползлась среди извлекателей по всему миру. Впрочем, Имс сначала предложил покер, но Артур не любил карточные игры.
Артур выигрывал, он прошел семь лабиринтов из десяти нарисованных Имсом. Имс только четыре. Артур рисовал классные лабиринты, он знал, что архитекторов, вроде Доминика ему не переиграть, но Имса он делал на раз.
- Может, у меня лучше получится, если я буду рисовать вот так, - Имс высунул кончик языка и сдвинул брови.
Артур вспыхнул, потому что знал за собой эту дурацкую детскую гримасу и тут же ляпнул.
- В моем исполнении это выглядит не столь порнографично.
- Это как посмотреть, - ответил Имс, не поднимая глаз.
Струйка песка текла в песочных часах, найденных среди из старинных диковинок, валявшихся по всей квартире. Имс старательно рисовал, выражение лица у него, кстати, тоже было довольно забавное. Артур взял свой блокнот и вместо лабиринта быстро набросал лицо Имса склонившегося над рисунком.
- Ты что-то не то рисуешь, - Имс поднял взгляд. - Так не честно, дай мне отыграться!
- С тобой неинтересно играть.
- Ну, конечно, детка, - Имс протянул руку и выхватил у Артура блокнот. – Здорово! –он изучил рисунок, - можно оставить себе?
- Нет, - отрезал Артур, отбирая у него блокнот. – Никому не дарю свои рисунки, - добавил он немного мягче.
- Думаешь, через пару десятков лет твои эскизы будут стоить целое состояние?
- Напротив, потому что рисую посредственно.
- Ты перфекционист. Знаешь об этом?
- Я просто трезво оцениваю свои таланты.
- Мне кажется, ты все делаешь блестяще, Артур.
Артур моргнул. Как расценивать подобное замечание от человека, который только что вытащил тебя из большой лужи?
- Поздно уже, - сказал Имс, понимаясь на ноги и сладко потягиваясь. - Но ты должен дать мне отыграться.
Артур сдержал вертевшийся на языке комментарий по поводу привычки отыгрываться и сказал:
- В следующий раз. Спокойной ночи.
И забрав ноутбук, ушел в свою комнату.
***
Проверяя и-мейл перед сном он обнаружил письмо от Мол. Оно было похоже на все ее последние письма. Казалось, будто она пишет книгу или собственный дневник, а не живому человеку.
«Здравствуй Артур! Мне говорили, а, может быть, это мне приснилось, что у тебя неприятности. Надеюсь это не так, но почему тогда мы так давно не видели тебя. Когда я спросила об этом у Доминика, Филиппа сказала, что ты встретил прекрасную принцессу и уехал в ее волшебную страну. А мне приснилось, что ты идешь по берегу океана по белоснежному песку. Некоторые думают, что ходят по грани реальности и сна. Но мы давно ушли за эту грань и бродим по берегам собственных фантазий, ведем беседы с собственными проекциями. Кому я пишу это письмо? Тебе, Артур, или самой себе? Но, что бы ты ни делал, кто бы ни был рядом с тобой, желаю тебе счастья. «Спи и проснись» - это прощание каких-то воинственных народов Африки, а может, вымышленного народа из книги, которую я читала в детстве. Но оно замечательно подходит для нас. Спи и проснись, добавлю , если ты хочешь проснуться. Мол»
Письмо встревожило и огорчило Артура. За собственными проблемами он почти забыл о том, что происходило у его друзей, а Мол и Доминик были, пожалуй, самыми близкими его друзьями. Он уже давно понял, что мало чем может помочь. Мол действительно с некоторых пор бродила за гранью реальности и сна. И впервые с того дня, когда Имс освободил его, он вспомнил, что его собственный тотем остался у похитителей.
***
Он стоял на балконе, жмурясь на восходящее солнце. Слабое движение утреннего воздуха и синий шелк океана еще давали иллюзию прохлады, но жара уже брала свое. Артур чувствовал, как между лопаток стекает пот.
- Здесь всегда так жарко? – он обернулся к Имсу.
- К жаре привыкаешь, – Имс подставил лицо солнцу и прикрыл глаза – попробуй и тебе понравится.
Артур подумал, что к подобной жаре сложно привыкнуть до конца, также как к их странному соседству. Шелковая рубашка Имса была точно такого же невероятного оттенка синего, что и океанские волны. Ему и вправду как будто не было жарко. Артур коснулся плеча Имса, провел пальцами по прохладному шелку, зная, что сквозь тонкую ткань Имс чувствует жар его руки. Он не понял, кто сделал первый шаг, но в следующее мгновение они уже целовались. Их поцелуй был глубоким и неторопливым, долгим, как будто у них было все время мира. Имс взял его за руку, переплел его пальцы со своими. Шелковая изнанка чужого рта, влажное столкновение языков, изучение, борьба, проникновение. Целая история, рассказанная друг другу за несколько десятков секунд. И отзвуки поцелуя еще не угасли в его теле, когда Имс поднял пистолет и прижал дуло к его горлу.
- Это сон, Артур, - прошептал он, почти касаясь губами его губ, - проснись.
Артур чувствовал биение собственного пульса под холодным металлом.
- Проснись, - повторил Имс и нажал на курок.
***
Артур проснулся, дернулся. И ткнулся головой в кирпичную стену. Руки и ноги были связаны. Его взгляд заметался. Пыльное окно с трещиной через все стекло, ржавое и помятое автомобильное крыло, какие-то инструменты, на полу тускло поблескивала растекшаяся лужица машинного масла. Заброшенная автомастерская. За неплотно прикрытой дверью лениво переругивалась охрана. Артур сглотнул, чувствуя, что невыносимый ужас накатывает, погребает под собой как снежная лавина. Он закричал.

tbc

@темы: календарь - лето 2011

---

[Конеко]

update-3: в календарь внесены небольшие изменения!

update-2: изменения в календарь внесены.

Update: все даты расписаны. начинаем готовить работы! ))) если вдруг у вас возникают проблемы и вы чувствуете, что не успеваете, то пишите - мы вас постараемся заменить, чтобы не пропускать день. но надеюсь, что такого не будет ))

Чтобы не затягивать, сегодня мы начинаем принимать заявки на участие в Inception календаре. Еще раз напишу что это такое: вы выбираете один день из предложенных, отмечаетесь в комментариях к этому посту, и на выбранный день готовите свою работу, которая должны быть посвящена Inception - это может быть фик (авторский или переводной), арт, видео, аналитические статьи и т.д. Ограничений по пейрингам и рейтингам нет, сюжеты ограничены только вашей фантазией.

Минимальный объем для фиков (авторских и переводных) - 1000 слов. Ограничений для арта и клипов нет.

Сегодня заявки принимаются на дни с 1 по 22 июля. Один человек на один день. Когда и если эти даты будут закрыты, мы можем начать прием заявок на дни с 22 по 31 июля. Записываясь, указывайте свой ник и выбранный день, я внесу вас в календарь.

Inception календарь, июль:

1. - капитан пиявка - опубликовано
2. - mimori - опубликовано
3. - Эмс - опубликовано
4. - foina_cale - опубликовано
5. - Audrey Edgecombe - опубликовано
6. - Smth_Blue - опубликовано
7. - Cornelia - опубликовано, фик в процессе
8. - Сивиспакем - опубликовано
9. - Бодя Медведистый - опубликовано
10. - Marvira - опубликовано
11. - ColdBlaze - опубликовано
12. - marina_ri
13. - egorowna
14. - Romina
15. - Natuzzi
16. - robin puck
17. - Lamilla
18. - tanushka-claire
19. - Wildnessy
20. - mad_samurai
21. - lulotta
22. - guajava - перенесено с 10 числа

запись создана: 23.05.2011 в 13:13

@темы: календарь - лето 2011

---

Day 6

[Natuzzi]

Привет! Сегодня по расписанию должна выкладываться Smth_Blue, но у нее сейчас нет доступа в сеть, так что она попросила меня выложить ее работу

Большой вариант обойки по клику))

@темы: art, календарь - лето 2011

---

[Конеко]

Я поздно спохватилась, за что прошу прощения. Но все же - для календаря сделан специальный тег: календарь - лето 2011.
Вы можете отмечать им все новые работы на календарь. Авторы, уже опубликовавшие свои фики/арты, могут внести изменения (или, если хотите, я сама проставлю за вас этот тег к работам) )))

Сорри за задержку с тегом ))

@темы: календарь - лето 2011